Хорст Бастиан - Тайный Союз мстителей

— Слушайте-ка! — приподнявшись на локте, ответил Альберт. — Вы, должно быть, забыли: у нас война с синими.

Друга покачал головой.

— Мы же говорили о другой войне. Один на один, и не так, чтобы потом стыдно было. Мы же хотели разгромить синих, ослабить их, а ты своим подлым поступком только помог им. Теперь все сами побегут к синим. Это всегда так. Если на кого нападают сзади, тому и хочется помочь!

Альберт затянулся дымом и задержал руку на губах. Он хотел понять Другу. Медленно выпуская дым изо рта, он, усмехнувшись, сказал:

— Прав! Глупость я сморозил.

— Что же, все ясно, значит, — поспешил заключить Сынок. — Надо теперь только сговориться, как нам это дело с деревьями поправить…

— Не о чем нам сговариваться, понял? — оборвал его, поднявшись, Альберт.

— Не понял, — все так же спокойно ответил Сынок.

Альберт вплотную приблизился к Сынку.

— Послушай, что я тебе скажу: пальцем шевельнешь для них — и вылетишь из Союза. Вообще мне что-то твоя рожа надоедать стала.

— А мне твоя и подавно!

— И мне! — добавил Руди.

Альберт толкнул его в грудь. Но он ошибся, предположив, что Руди будет и сегодня вести себя, как тогда, в «Цитадели». Руди тут же ударил Альберта. И сразу же получил пощечину.

Драка началась. Сынку удалось схватить Альберта за ноги и опрокинуть на землю. Теперь они втроем катались по песку. В конце концов Альберт одержал верх, но и ему досталось порядком. Как только он отталкивал кого-нибудь из противников, в него сразу же вцеплялся другой.

Калле посматривал на Другу, да и остальные тоже: вмешиваться им или нет? И на чьей стороне? Против Альберта? Этого они не хотели. Но помогать Альберту они тоже не желали, у них было тяжело на душе.

Друга стоял с поникшей головой. Вся эта свара настраивала его на грустный лад. Он взял да и растянулся на траве.

— Отойдите от них! — крикнул он Вальтеру. — Не стоит связываться!

В эту минуту Альберт изловчился и ударил Руди по подбородку и тут же в солнечное сплетение. Задохнувшись, Руди упал.

В схватке Сынок рассек Альберту бровь, и тот с залитым кровью лицом, озверев, словно отбойным молотком, обрабатывал Сынка. Прошло несколько секунд, и Сынок тоже свалился замертво.

Не произнося ни слова, Альберт опустился на траву, стер носовым платком кровь и стал ждать, пока оба противника придут в себя. Он тяжело дышал.

Скоро Сынок и Руди зашевелились, поднялись и, пошатываясь, побрели прочь.

— Пойдет кто-нибудь с нами? — спросил, вернувшись, Сынок. Лицо его было в крови.

Альберт только пристально посмотрел на него. Никто не ответил Сынку.

— Ну что ж! — пробормотал Сынок и, пожав плечами, зашагал вслед за Руди.

Первым нарушил молчание Ганс:

— Было одиннадцать — восемь остается! То-то Линднер посмеется! Ну, как скажешь, сочинитель, получается у меня или нет?

— Получается! — с горечью ответил Друга.

— В драке они сами виноваты, — вставил Вольфганг, покосившись на Альберта.

Калле, почесав ногу, всецело занялся борьбой с комарами.

Манфред судорожно пытался подобрать какое-нибудь острое словечко, подходящее к данной ситуации, но так и не нашел. Да его пискливый голос только привел бы в раздражение остальных.

Вальтер молчал, понимая, что сейчас его никто и слушать не будет.

А Длинный мечтал, как он при помощи какого-нибудь отчаянного трюка все опять поставит на место.

— Я точно знаю, о чем вы все сейчас думаете, — сказал наконец Альберт.

И Друга понял, как ему было тяжело.

Это как-то вновь сблизило его с ним. Ведь для Альберта Союз мстителей — это было все, весь смысл жизни. Друга это знал. Знал он также, что Альберт никогда не покинет его в беде. Альберт был его первым и лучшим другом. И Друга поклялся себе сейчас, что никогда этого не забудет.

— А, все равно! — сказал он. Это должно было послужить к примирению.

— Нет, не все равно! — Голос Альберта звучал как-то глухо. — Или вы, может, думаете, я не понимаю, что спилить сад — это свинство?! Если бы меня Линднер наказал как положено, я бы и не пикнул. Но сажать новые деревья и не подумаю! Это все равно что мне ему ботинки чистить. А вы что скажете?

Луна играла синими бликами на копне его волос.

— Ну, я пошел, — сказал Ганс явно разочарованно.

Калле тут же последовал его примеру.

Все поднялись.

Посмотрев своими большими серьезными глазами на небосвод, Длинный мечтательно сказал:

— Если б я был волшебником…

Друга и Альберт шли медленно и скоро отстали от других.

— Я им руки-ноги переломаю! — сказал Альберт.

— Кому это?

— Сынку и Руди Бетхеру.

— Нет, Альберт, тогда нас останется еще меньше. — Он положил Альберту руку на плечо.

— А законы Союза мстителей?

— Какие там законы! Для этого случая вообще нет никаких законов.

— И все равно! — упирался Альберт. — Они теперь вместе с синими посадят деревья и будут без конца трепаться про нас. Надо мне им всыпать как следует.

— Не думаю, чтобы они нас предали синим.

— А ты докажи! — Альберт сбоку посмотрел на Другу.

— Нет у меня доказательств. Но узнать это всегда можно.

— Как?

— Мы подошлем к ним лазутчиком Вольфганга. Пусть они думают, что ты Вольфгангу тоже морду разукрасил.

— Неплохо! — согласился Альберт, задумавшись. — Если они нас предадут, мы их все вместе проучим. — Альберт, вновь обретя уверенность, ускорил шаги, чтобы догнать Вольфганга.

Друга в нерешительности следовал за ним. Он любил смотреть правде в глаза. А уж если мстители дерутся друг с другом, значит, дело дрянь.

Альберту он об этих мыслях ничего не сказал и только спустя некоторое время обронил:

— Ну, а насчет сада? Ты же сам признался, что это было свинство…

— Признался! — сердито ответил Альберт.

— Ну, а дальше?

— Что — дальше?

— От одного признания ничего не изменится. Вот о чем я говорю.

Альберт остановился, стараясь побороть раздражение.

— Больно вы сегодня все умные! Так, как хочет Линднер, со мной ничего не выйдет. Понимаешь ты или нет?

— Понимаю-то я понимаю… — Друга кивнул. — Ну, а если как-нибудь по-другому…

Родика места себе на находила. Уроки она до сих пор так и не сделала.

При мысли о погубленном школьном саде у нее щемило в груди. Этот поступок наносил удар самым благородным ее чувствам. Нет, так не должно остаться. Но Альберта она тоже не хотела терять. Он же ее родной брат, она всегда видела в нем пример для себя. И хотя она и осуждала его за школьный сад, хотя они с братом сейчас как бы играли в прятки, она готова была защищать его, даже если ради этого надо было в чем-то обманывать себя.

Немного грустно, немного растерянно ее огромные глаза, похожие на продолговатые ракушки, смотрели в окно. Мимо проехал на велосипеде Шульце-младший. Это заставило ее встряхнуться. Рывком она открыла окно и крикнула ему вслед: