Юрий Богушевич - В городке над Неманом

Потом они не спеша сложили удочки, завязали рюкзак и продели через жабры леща тонкий ивовый прут… Медленно прошли по берегу Немана и поднялись на старый мост.

Мороз становился все крепче. Вода в тихих заводях прямо на глазах схватывалась кружевной ледяной коркой. Вот, пробив эту тонкую корку, взлетела вверх серебристая уклейка и… забилась, не находя дороги назад. Ивашка увидал рыбу, стремительно бросился к ней. Схватил клювом, но не удержался, с размаху хлопнулся о лед и окунулся в воду.

Он попытался взлететь, но не смог.

Димка едва успел схватить за ошейник Грома. Пес хотел помочь своему другу.

— Пропадет твоя птица, — растерянно проговорил дядя Максим, — и помочь нечем. Разве что…

Он быстро сбежал с моста, выхватил из чехла удочку, составил два верхних колена и положил ее на лед. Длины как раз хватило. Вороненок дотянулся клювом до кончика удилища и уцепился за него. Дядя Максим осторожно потянул к себе удочку и вытащил Ивашку на берег.

— Вот и еще одна добыча, — сказал он. — Да отпусти удочку, дурашка, ты уже на берегу.

А вороненок продолжал крепко сжимать клювом удилище, пока дядя Максим силой не вырвал его. И лишь тогда Ивашка поднялся в воздух и стремительно полетел через Неман к дому. Гром помчался вслед за ним через мост, взлаивая на ходу. Дядя Максим и Димка теперь уже без задержки пошли домой.

На улице они встретились с Антоном Валентиновичем.

— Папа, папа… — захлебываясь, скороговоркой заговорил Димка. — Дядя Максим мне помог, Ты посмотри, ты только посмотри, что за лещ!

— Вижу, сынок. То-то наш Ивашка во дворе переполох устроил. Примчался, сосульки на крыльях, клюв разевает и каркает хрипло. А за ним вслед Гром прибежал… Они сейчас в конуру залезли и греют друг друга. Ивашка так раскаркался, что я уже решил на помощь к вам идти. Максим Савельевич, заходи, гостем будешь… Согреешься у нас, обсохнешь. Завтра ведь праздник Великого Октября. Давай-ка мы с тобой сегодня мою заветную бутылочку откроем.

Через несколько минут взрослые сидели на кухне.

Дядя Максим — поближе к печке. На нем была видавшая виды гимнастерка, которую разыскала в шкафу Елена Петровна. Сворачивая цигарку, дядя Максим говорил, восхищенно покачивая головой:

— Ведь надо же так! Сколько твоему? Двенадцать? Удачливым рыболовом растет. Я таких лещей не лавливал.

Димка сиял, как медный пятак. Он возбужденно рассказывал матери, как тащил рыбу, как помогал ему дядя Максим. Показывал, как ловко Гром сумел схватить леща. И даже просил Елену Петровну, чтоб собаке позволили побыть на кухне.

А вокруг стола, на котором лежали плотвички и подлещики, выловленные дядей Максимом, задрав хвост, ходил Котяш. Он мурлыкал, терся у ног Елены Петровны, предчувствуя, что и ему кое-что перепадет сегодня.

Включили радио. Из Москвы началась праздничная передача.

— Вот что, мужчины, — сказала Елена Петровна, — проходите в комнату. Я вам сейчас селедочку приготовлю, грибков поставлю. Так уж и быть, по случаю праздника возьмите по маленькой.

Пока Елена Петровна жарила рыбу, Антон Валентинович и дядя Максим налили по стопке и, стоя, выпили за фронтовые дни, за боевых друзей…

Чего только не узнал Димка в тот вечер. Затаив дыхание, он слушал рассказы дяди Максима о танковых атаках, о верных друзьях-товарищах, о том, как шли в бой танкисты под Великими Луками, а затем сражались в Польше на Сандомирском плацдарме. Там, где дядя Максим третий раз горел в своем танке. Горел, да не сгорел. Сидит он за столом, покуривая свою цигарку, и задумчиво смотрит в окно. А за стеклами мельтешат первые в этом году снежинки.

— Мама, ты посмотри, какой снег валит, — сказал Димка, собираясь в школу. — Ну, прямо ничего не видно. Ни забора, ни дерева — ничего…

— Вижу, Димочка, вижу. Ты, сынок, кончай завтракать побыстрее, а то опоздаешь.

Снег валил весь день.

На последней перемене Димка услышал по радио экстренное сообщение:

«Внимание, внимание! Говорит городская комиссия по борьбе с непогодой. По сведениям метеослужбы, приближается снежный буран. Ветер ожидается до тридцати метров в секунду. Руководителям детских учреждений и школ! Примите все меры для безопасности детей. Возможны перебои в подаче электроэнергии. Вниманию руководителей пригородных колхозов и совхозов! Срочно обеспечьте все животноводческие фермы запасами кормов… К городу приближается снежный буран. Руководители фабрик, депо, автобазы, примите меры для бесперебойной работы своих предприятий…»

В гардеробе, куда привели учеников младших классов, стоял страшный галдеж. Ребятишки толкались и шумели. Старшеклассники помогали им одеваться. Димка и Сашка тоже оделись и пошли к выходу из школы. В репродукторе что-то вновь щелкнуло, и раздался девичий голос: «Внимание! Комсомольцам собраться в актовом зале. Внимание! Всем комсомольцам собраться в актовом зале…»

— А нам, пионерам? — недоуменно спросил Димка.

И как бы отвечая на этот вопрос, девичий голос продолжал:

«Вниманию пионеров! Проводите учеников младших классов домой. Пионеры! Проводите учеников младших классов…»

Димка и Сашка пришли домой с большим опозданием.

Они разводили но домам второклассников. Правда, за большинством ребят, особенно первых классов, мамы и папы сами пришли в школу. Последней друзья отводили крепенькую, похожую на боровичка, первоклассницу. Заправляя под капор толстые, связанные баранками косы, девочка скороговоркой сообщила, что зовут ее Светой, а папу Василием Николаевичем, что сегодня он в командировке, а мама, зовут ее Евгенией Петровной, работает на заводе, где делают ситро, лимонад и куршон.

— Не куршон, а крюшон, — авторитетно поправил ее Сашка.

— Это мне трудно быстро выговорить, — бойко ответила Света и вдруг начала командовать: — Ну, что же вы стоите? Ведите домой, а то бабушка будет беспокоиться. Пошли скорее!

Друзья довели Свету сквозь сплошной снегопад к домику, стоящему у железнодорожного переезда. Сашка успел даже договориться со Светой о том, что они сходят на завод и попробуют этого самого крюшона.

Назад к своей улице брели против ветра. А он действительно с каждой минутой становился все крепче и крепче.

Мама не упрекала Димку. Она уже знала, что пионеры разводят по домам ребятишек из младших классов, что старшеклассников, как и всех комсомольцев города, мобилизовали на расчистку улиц у хлебных магазинов, аптеки и больницы. Она знала, что большинство молодежи уже вышло с лопатами на станционные пути.

А снег валил и валил. Ветер свистел в щелях забора, гудел в печной трубе. Иногда его порывы были такими сильными, что весь дом начинал дрожать.

— Мам, а папа где? Я его в школе не видел.