Александр Пискунов - Волчий уголок

Отец не торопился подходить к березам. Славик не мог понять, как он выбирает свой путь. Он и в чистом сосновом бору находил грибы: замшевые сверху зеленовато-желтые моховички, лисички, похожие на вырезанные из морковки конуса, которыми украшают заливное.

Отец искал боровики. Нашел всего один. Славик обшарил все вокруг, надеясь найти целое семейство, но впустую.

– Разве это грибы, – ворчал отец, – боровики, лисички – растут поодиночке, докатились… Раньше найдешь боровик, присядешь, а срезать не торопишься. Глядишь – второй, тритий неподалеку сидят. Компанейские грибы. А теперь каждый выживает в одиночку…

Славик первым увидел «грибника». Кто-то в темном пиджаке и белых штанах стоял впереди, плохо различимый среди скопления сосновых стволов. Славик насторожился. Людей они встречали не часто в этой глухой стороне леса. Отец подходил сзади. Славик направился к нему, кивнув в сторону незнакомца. Отец понял, остановился, стал пристально глядеть.

Славик тоже взглянул и оторопел. Теперь он отчетливо видел… лося. Безрогий высокий зверь смотрел на них и не двигался. Большие торчащие уши дергались во все стороны: наклонялись, поворачивались, останавливались.

– Не шевелись, – негромко сказал отец.

Лось явно тревожился, но никак не мог понять, где же опасность. Со своим плохим зрением людей он, возможно, принимал за деревья, но чуткие уши уловили подозрительные звуки, и теперь он прислушивался и втягивал воздух.

– Подойдем поближе, – снова негромко сказал отец и первым осторожно двинулся вперед. Славик не отставал.

Лось наконец почуял их. Замелькали среди серых стволов белые ноги. Он не убегал от них, он бежал по одному ему известной тропе, огибая подозрительное место. Красивый, большой, шоколадно-коричневый зверь с белыми ногами бежал легко, скорее летел над землей, ненадолго касаясь ее.

– Слушай, пап, – первым нарушил молчание Славик, – если бы мы захотели, то подкрались бы к нему совсем близко.

Они двинулись дальше.

– Вряд ли, – отозвался отец и остановился как вкопанный, выставив в сторону руку, загораживая путь Славику.

Славик мгновенно сообразил, что опять нужно затаиться. Впереди мог быть дятел на сосне, а то и опасность. Славик чувствовал, что он ведет себя совершенно не так, как среди людей в городе. За две недели жизни в лесу у него появилась осторожность, даже ходить он стал мягче, не хрустел лишний раз сучьями, не раздвигал с шумом ветки, ловко выискивал проходы среди бурелома.

На этот раз он не принял лося за человека. Как они сразу не заметили второго, стоящего шагов на десять дальше, осталось загадкой. Наверное, смотрели только на первого.

Сразу было видно, что этот крупнее и темнее. Ноги тоже белели на сером лесном фоне. И он вращал ушами, но как будто медленнее, степеннее. У него выше ушей торчали тонкие рожки.

Отец легонько свистнул.

Уши у лося двинулись и застыли. Наверняка он уловил звук и зафиксировал направление, но удирать не собирался, пока не разобрался, кто же там. В его монументальной неподвижности чувствовалась сила лесного зверя, способного постоять за себя.

Отец сложил нож углом и щелкнул, раскрывая вновь. Только после угрожающего металлического звука лось повернулся и, все сильнее выбрасывая вперед ноги, побежал по следу первого.

– Молодые, самочка и бычок, – сказал отец ласково. – Красавцы. Не подошли бы мы на выстрел… Хотя… Видишь, ветер дует на нас – не учуяли.

Славик хотел сказать, что ветра вообще нет, но вовремя спохватился. Наскреб в кармане щепотку сора и выпустил из пальцев перед собой. Легкая растительная труха, оставшаяся после таскания в кармане разных трав, полетела ему на штаны. Действительно, чуть заметный ветерок тянул в его сторону.

– Насколько я знаю, лосиха с лосенком может напасть на человека, – начал отец. – Но это весной, когда детеныш ее маленький. Может напасть рогач во время гона. Сослепу примет за соперника… Мирный зверь, а опасаться надо. Никто не любит, когда лезут нахально. Поди, знай, то ли просто поглядеть хотят, то ли обидеть. Бывали случаи, что заяц задними лапами распарывал живот незадачливому охотнику. Со всяким зверем следует вежливо обращаться. Увиделись – хорошо, мирно разойдитесь в разные стороны.

Отец любил назидательно порассуждать после каждого события. Славик молчал. У него перед глазами долго стояли белые мелькающие ноги, будто огромным циркулем быстро-быстро измеряли длину лесной тропинки.

– В таком лесу, где спокойно гуляют лоси, как не быть грибам, – вдруг сделал вывод отец и остановился. Они до сих пор шли рядом и на некоторое время забыли, что нужно искать грибы.

Сосняк кончился. Пологий бугор окружили березы. Волнушки лепились по кругу у подножья бугра. Они обошли странную лесную горку с двух сторон и срезали десятка два волнушек и столько же черных груздей.

Немного в стороне росли поганки. Славик и не заметил их сначала. Когда отец начал пристально смотреть под ноги, он понял, что его заинтересовали неведомые черные грибы. Славик подошел ближе. Грибы, похожие на узкие рюмочки на коротких ножках, выстроились неширокой длинной полосой.

Отец согнулся, срезал один грибок, понюхал, разломал на узкие полоски. Славик сел на мох, тоже сорвал гриб. Стенки «рюмочки» были тоньше картона. Ни пластинок, ни трубочек не было ни внутри, ни на боках. Верхняя кромка загибалась наружу.

– Насколько я помню, – как всегда в подобных случаях издалека начал отец, – этот гриб называется серой лисичкой и считается съедобным деликатесным грибом, пригодным в пищу без всякого предварительного отваривания. Правда, лично я никогда раньше его не пробовал.

– Такие страшные… – проговорил Славик.

– Не страшные, а непривычные, – поправил его отец. Он начал одну за другой срезать странные рюмочки.

Славик помог. Объемные грибочки заняли всю корзину, горкой легли до самой ручки, но не утяжелили ее.

– Возвращаемся, – решил отец.

Уставший Славик обрадовался. Все равно сегодня зверей они больше не увидят. Не бывает так, чтобы за один день увидеть много интересного. А грибы ему надоели. Ладно бы боровики водили хороводы, а то горькие волнушки. Грибы красивые, конечно, но слишком уж стандартно одинаковые.

Они шли долго. Из сосняка попали в темный смешанный лес, где осины и березы затенялись большими елями. Попадались на пути ямки-болотца, в которых на высоких кочках, стояли черностволые толстые ольхи. В топкую грязь они не лезли, обходили. Отец все чаще поглядывал по сторонам, на небо, на часы.

– Опять мы заблудились, – сказал Славик.

– Разве мы раньше теряли дорогу? – недовольно спросил отец.

– Да нет. Долго ходили один раз, когда к лесному озеру вышли.