Даниил Курсовский - Настоящий формидабль. Часть 4

Я уже представил себе плакат, на котором нарисована целая стая летающих панталон самого разнообразного вида, и мое сердце екнуло еще сильнее.

Но в этот самый миг мы с Шурочкой как раз поравнялись с нарисованным Мариной плакатом. Перед ним собралась небольшая толпа, и мы остановились тоже.

На плакате была нарисована девочка, в розовом платье старинного фасона и в чепце. Лицо девочки было очень похоже на мое собственное, но у меня, конечно, лицо мальчика, особенно если без грима, а лицо девочки на плакате было однозначно девчачье. И очень даже симпатичное.

Ну а текст был такой:

«Завтра, …апреля сего года, в актовом зале состоится мини–монспектакль народного артиста нашей школы Ярослава Студеницына, который покажет свою сценку «Мишель и Жюли в саду или Настоящий формидабль»! Начало спектакля — сразу после 6‑го урока! Приглашаются все желающие! Спешите видеть и не говорите, что не видели! А когда вы все увидите, то уже никогда не забудете!..»

Все стоявшие перед плакатом рассматривали его, читали, шумно делились впечатлениями и нас с Шурочкой не заметили.

Мы быстро пошли дальше.

Я глубоко вздохнул.

— Почему ты вздыхаешь? — заинтересовалась Шурочка.

— Да так… Надо же придумать — народный артист школы! Ведь нет же такого звания!

— Как это нет?! — удивилась Шурочка. — Когда у нас есть!

— Ну, есть… И что это такое — «мини–моноспектакль»?..

— А вот эта твоя сценка — это и есть настоящий моноспектакль. — уверенно заявила Шурочка. — И я даже не согласна с тем, что он мини! Он очень даже макси! Несмотря на то, что не такой уж и длинный!..

И Шурочка засмеялась.

Я вновь только вздохнул.

Перед приемной Шурочка вдруг сказала:

— Ну, ты входи, а я сейчас, быстренько!..

И куда–то убежала.

Я вошел в пустую приемную и скромно постучал в дверь кабинета директора.

— Да–да, смелее!.. — тут же послышался бодрый голос Амалии Захаровны.

— Здрасьте, Амалия Захаровна!.. — сказал я, входя и закрывая за собой дверь.

— Здравствуй, Ярослав! Здравствуй, золотце! — радостно воскликнула Амалия Захаровна, поднимая голову от своих обычных бумаг.

— Да уж, золотце… Самоварное!.. — пробормотал я в ответ.

— Ничего подобного! Не самоварное, а настоящее. И к тому же самой чистой пробы!

Я посмотрел на Амалию Захаровну с упреком.

— Амалия Захаровна! Мы ведь с вами об этом уже говорили! — воскликнул я. — Разве можно так перехваливать ребенка?.. Надо быть сдержаннее в оценках!..

— Хм… — задумалась Амалия Захаровна. — Сдержаннее?.. Ты уверен?.. А мне почему–то сегодня совсем не хочется быть сдержанной!.. И в оценках и во всем остальном!..

И она рассмеялась.

Я демонстративно развел руками и поднял лицо к потолку.

— Что такое происходит сегодня в нашей школе?.. — задал я вопрос люстре. — Причем не только с учениками!..

За люстру ответила сама Амалия Захаровна.

Она взглянула на меня уже совершенно серьезно и сказала:

— Ну, допустим, началось это не сегодня, и даже не вчера! И, скажу тебе прямо, даже не само по себе. Но при этом все идет естественным путем!..

— Естественным?.. То есть все то, что происходит — это естественно?..

Взгляд Амалии Захаровны стал еще более серьезным.

— А вот это — очень важный вопрос! Хотя мы с тобой знаем на него ответ, не так ли?..

Амалия Захаровна вперила свой внимательный взгляд прямо мне в лицо. И я увидел, что в ее глазах сверкают примерно такие же искры, что я видел утром и в глазах Людмилы Васильевны!..

Я почувствовал, что на моем лице возникает улыбка. Сама собой, естественно!.. Но я приложил все силы, чтобы ее сдержать.

— Мы с вами?.. — многозначительно переспросил я.

— В том числе, мой дорогой. В том числе!

— Угу… А кто еще входит в это число?..

— Прежде всего те, кто никогда не преувеличивают, но и не преуменьшают свою роль!

— В каком спектакле?..

— Ну, скорее даже не в спектакле, а в театре. Том самом, о котором писал Шекспир.

«Весь мир — театр, все люди в нем — актеры…» — всплыли в моей голове слова. Сами собой, разумеется!..

Вот тут я даже слегка рассердился. Что же такое получается? Я уже не могу управлять ни своими чувствами, ни своими мыслями!.. Они теперь возникают сами собой и что хотят, то и делают!..

Неужели это и есть тот естественный путь, о котором говорит Амалия Захаровна?..

Видимо, моя озадаченность отразилась на моем лице, потому что Амалия Захаровна победно улыбнулась и сказала:

— Кстати, что это ты застрял у дверей?.. Иди сюда, садись.

«Ладно, ладно!..» — подумал я, подходя к ее столу.

Амалия Захаровна решительным движением отодвинула свои бумаги и гостеприимно указала на стул.

Я сел.

— Какие у тебя планы на вторую половину дня?.. — спросила Амалия Захаровна, резко меняя тему.

— Ну, я хотел пообедать, у нас в столовой, после обеда немножко позаниматься в читальном зале, а потом у меня тренировка в нашей секции.

— В малом спортзале?

— Да.

— То есть домой ты попадешь не раньше пяти?

— Даже не раньше шести.

Я посмотрел на Амалию Захаровну вопросительно.

— У вас есть ко мне новое поручение?..

— Нет–нет! — воскликнула Амалия Захаровна. — Ни в коем случае! Если только я осмелюсь в ближайшее время дать тебе еще какое–нибудь поручение, Людмила Васильевна просто порвет меня на части! Она так и заявила.

— Ничего себе! Когда?..

— А сразу после твоего утреннего, так сказать, медосмотра. Специально пришла, чтобы поговорить со мной о тебе!..

Я смущенно улыбнулся.

— Ну, что там разговаривать… Все же в порядке!..

— И слава богу!.. — сказала Амалия Захаровна с горячностью.

«Вот это — точно!..» — подумал я.

— Так что о поручениях не будем. — сказала Амалия Захаровна. — Я, собственно, просто хотела узнать, не против ли ты пообедать со мной?

— С большим удовольствием! В комнате отдыха?..

— Нет, там сейчас наши учителя собрались на свои обычные дневные посиделки, и мешать им не стоит. Точнее, мне бы не хотелось уступать им свое эксклюзивное право пообщаться с тобой в непринужденной обстановке… Так что обедать мы с тобой будем прямо здесь!

И тут, как по сигналу, в кабинет вошла Шурочка с подносом, уставленным тарелками.

Остановившись у дверей, она вопросительно посмотрела на Амалию Захаровну.

— Вон туда! — показала рукой Амалия Захаровна на стол для заседаний.

Шурочка откуда–то извлекла белую скатерть, расстелила ее, расставила глубокие тарелки с супом, вазочку с хлебом, положила ложки.

— Второе я сейчас принесу! — сказала она.

И тут же упорхнула. Мы с Амалией Захаровной переместились к тарелкам, от которых шел чудесный запах.

— Давай, Слава, нажимай! — предложила Амалия Захаровна. — Супчик чудный, по моему особому заказу. С копченостями!..