Лара Уильямсон - Мальчик по имени Хоуп

В какой-то момент фонарик теряет высоту под тяжестью насыпавшегося на него снега и опускается ниже, к поросшей кустарником земле. Чарлз Скаллибоунс находит его, и к тому времени, как мы с Дейвом его догоняем, он уже полакомился бумагой.

– Не переживай, – говорит Большой Дейв, подбирая фонарик и стряхивая с него снежинки. – Мы всегда можем сделать новый. У нас с тобой на это будет уйма времени.

Я чувствую, как меня сносит ветром; я счастлив. Большой Дейв рассказывает мне анекдот, и я хохочу. Не помню, в чем там была соль, да это и не важно. Когда мы возвращаемся домой, мама читает в гостиной газету, а Грейс сидит с лицом, как у копченого лосося. Я, похоже, даже не заметил, как она выскользнула из комнаты, но очень хорошо замечаю, как она возвращается обратно. Да и сложно такое пропустить: стоя посередине комнаты, она начинает кружиться и вертеться, как балерина. Розовая ткань раздувается и опадает, как парашют.

– У тебя новый халат? – Мама бросает на нее взгляд поверх газеты.

Мой желудок с плюханьем падает на ковер, а Большой Дейв разражается аплодисментами и криками «браво». Мама растерянно смеется. Я в ужасе машу руками, чтобы Грейс прекратила.

– Пожалуйста, не надо, – в отчаянии шепчу я.

Грейс делает реверанс, и я знаю: ничто не способно остановить ниндзю, когда та ступила на тропу войны.

– Нет, мама, я не купила новый халат. Это Большой Дейв его купил. – Грейс снова выпрямляется. – Прости, но это правда. Ты всегда говорила нам, что надо быть честными.

– Понятия не имею, о чем ты. – Большой Дейв чешет себе предплечье и пробегает пальцами по лысине; голова у него потеет, как вареное яйцо. – Никогда раньше не видел этого халата.

– Странно. – Грейс старательно распрямляет складку на бедре. – Потому что я взяла его у тебя дома. Если быть точнее, в твоей спальне.

Ну вот и все. Если бы у нас в гостиной жила стая голубей, Грейс, не задумываясь, подселила бы к ним голодного тигра.

– Мам, мы хотели, чтобы ты узнала об этом от нас… – Боже, как меня бесит, что Грейс говорит «мы». – Большой Дейв лгал тебе. У него есть жена, что бы он там тебе ни говорил. Они все еще живут вместе. Это ее халат, и мы забрали его, чтобы показать тебе.

Опять «мы». Это Грейс хотела вломиться в чужой дом, а я просто не мог ей помешать. Это не были «мы», это была она.

– Ладно, – медленно произносит мама. – Не знала, что Большой Дейв приглашал вас в гости.

Она сворачивает газету и кладет на журнальный столик.

Большой Дейв закипает, я бы сказал, что он дошел до состояния яйца всмятку.

– Грейс, ты не права. Позже ты поймешь, что ведешь себя нелепо. – Он бросает на нее разгневанный взгляд. Ничего себе! Большой Дейв сварился вкрутую.

– Ты была дома у Большого Дейва? – еле слышно спрашивает мама.

Никто бы не смог винить Большого Дейва, если бы он рассказал, что случилось накануне пожара, но он молчит. Объяснить все было бы так просто! Он наверняка уже догадался, что я отвлекал его, пока Грейс крала халат и поджигала дом. Вместо этого он вжимает голову в плечи и повторяет, что это нелепо, что он не обязан ни перед кем отчитываться. Он уже целую вечность не видел жену. Он даже не знает, где она сейчас.

Грейс заканчивает свое выступление. Почти что заканчивает. Перед тем как выйти на последний поклон, она машет халатом перед маминым носом:

– Вот, понюхай.

– Отрава, – насмешливо говорит мама.

– Именно что. – Грейс прищуривается. – От-ра-ва.

Большой Дейв совсем выходит из себя и кричит, что не держит в доме отравы. Он машет руками и уверяет, что не живет со своей женой. Мамины глаза наполняются слезами. Она говорит ему, что ее дети не стали бы выдумывать. Если они утверждают, что жена живет с ним в одном доме, видимо, так оно и есть. Мама наносит последний удар: она заявляет, что ее дети не лгут, что она им верит и что никакие его слова не смогут этого изменить. Ей нужно побыть одной, вдали от него. Раунд окончен. Большой Дейв ушел.

Я вспоминаю, как папа прошел в коридор, открыл входную дверь и захлопнул ее за собой. Помню, как думал, что он еще вернется, и как потом медленно, медленно до меня доходило, что он ушел навсегда. Только что Большой Дейв сделал то же самое. Дверь хлопнула, потом дзынькнула: это от силы удара поднялась и опустилась задвижка. От моего лица отхлынула краска, а сердце наткнулось на айсберг. Я тону в океане ужаса: а что, если мы с Большим Дейвом больше не увидимся? Наше приключение с фонариком остается в далеком, далеком прошлом.

– Кто-то должен был это сделать, – говорит Грейс, когда я накидываюсь на нее (мы поднялись наверх в ее комнату).

– Ты прогнала человека, которого любит мама, – безо всяких эмоций говорю я.

– Ну, это ты хватил. Может, дело в том, что это ты сам начал его любить? Все эти ваши тайные встречи…

– Мы всего лишь запустили фонарик. Жаль, что ты с нами не пошла. Ничего такого. – Я закусываю губу. Я знаю, что предаю Большого Дейва. Это не было «ничего такого», говорю я себе. Мне было очень весело.

Грейс говорит, что ей меня жаль, потому что я впускаю его в свою жизнь и мне потом снова будет больно.

– Нет, неправда, – яростно заявляю я. – Если Большой Дейв уйдет навсегда, я смогу без него жить. Он ведь не мой настоящий папа.

– Ну вообще без него мы тоже как-то справляемся, – пожимает плечами Грейс.

Мне хочется сказать что-нибудь умное, что-нибудь важное. То, что выразило бы мои чувства, но я просто не нахожу слов. Дело в том, что без папы я живу только потому, что приходится. Я не выбирал такую жизнь, и я раз за разом пытаюсь вернуть его обратно. Если бы папа снова появился в моей жизни, все стало бы хорошо, и я бы не переживал о каких-то розовых халатах. Мне остается только надеяться на проект «Природу уважает каждый». Может быть, он станет той волшебной палочкой, которая перенесет папу в мои объятия.

– Пожалуйста, закрой дверь, когда будешь уходить. Мне нужно написать Стэну. – Грейс достает мобильный и пристально смотрит на экран.

– Вы снова вместе?

Ее пальцы летают по клавиатуре.

– Угу, да, мы опять встречаемся. Он понимает, какая это тяжесть для меня – наличие брата-дебила. На самом деле он даже этому твоему Кевину Каммингсу не поверил тогда.

– Но все равно бросил тебя.

– Никто никого не бросал. Мы мирно расстались, и он думал начать встречаться с другой девушкой, но не стал. Потому что я для него – единственная и неповторимая. Во время нашего…

– Мирно расстались, – повторяю я.

– Угу. За это время я от стресса потеряла несколько кило. Теперь я влезаю в джинсы-скинни, и Стэн думает, что я еще никогда не была такой привлекательной. И моя задница все еще круглая.

В доказательство Грейс трясет попой, дотрагивается до нее пальцем, издает шипящий звук и указывает мне на дверь.