Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)

— Я видел, как это случилось.

— Не мог ты видеть.

— Я видел, Хагрид.

Хагрид покачал головой. Выражение его лица было недоверчивым, но сочувственным, и Гарри знал — Хагрид думает, что он перенес удар по голове, что у него все перепуталось, может, от последствий какого-нибудь проклятия…

— Наверно, было то, что Дамблдор велел Снейпу идти с этими, пожирателями, — уверенно произнес Хагрид. — Ему, видно, надо свою маскировку сохранять. Давай-ка мы тебя назад в школу отведем. Пошли, Гарри…

Гарри не пытался спорить или объяснять. Он все еще не мог сдержать дрожь. Хагрид узнает совсем скоро, слишком скоро… Когда они направились обратно к замку, Гарри увидел, что теперь уже во многих окнах горел свет. Он мог ясно представить себе происходящее там, внутри, как люди переходят из комнаты в комнату, рассказывают друг другу, что приходили пожиратели смерти, что над Хогвартсом сверкала метка, что, наверное, кого-нибудь убили…

Свет из раскрытых настежь дубовых дверей освещал дорожку и лужайку перед ними. Медленно, с опаской обитатели в халатах пробирались вниз по лестнице, тревожно оглядываясь в поисках следов пожирателей смерти, скрывшихся в ночи. Но взгляд Гарри был прикован к земле у подножия самой высокой башни. Ему казалось, что он видит что-то темное, бесформенное, лежащее там, в траве, хотя на самом деле он был слишком далеко, чтобы разглядеть что-то подобное. Однако уже в тот момент, когда он безмолвно вглядывался туда, где, как он думал, должно было лежать тело Дамблдора, он увидел, что в ту сторону начали двигаться люди.

— Куда это все смотрят? — спросил Хагрид, когда они с Гарри приблизились к фасаду замка. Клык держался как можно ближе к их ногам. — Это что там лежит на траве? — добавил он резким голосом, направляясь теперь к подножию башни астрономии, где собиралась небольшая толпа. — Там, видишь, Гарри? Прямо возле башни? Над которой метка… Чтоб их… думаешь, кого-то сбросили?…

Хагрид внезапно умолк, очевидно, его мысль была слишком страшна, чтобы произнести ее вслух. Гарри шел рядом с ним, ощущая боль в лице и в ногах, куда за последние полчаса попали всевозможные проклятия, но как-то удивительно отстраненно, словно все это переносил кто-то другой возле него. Истинным и неотвратимым было лишь одно ужасное сдавливающее чувство в груди…

Они с Хагридом шли, как во сне, прямо вперед сквозь невнятно жужжащую толпу. Пораженные и онемевшие ученики и преподаватели расступились.

Гарри слышал, как Хагрид издал мучительный и потрясенный стон, но не остановился: он медленно шагал вперед, пока не дошел до того места, где лежал Дамблдор, и склонился возле него. Гарри знал, что надежды нет, еще с того момента, когда рассеялось заклятие полного сковывания, наложенное на него Дамблдором. Знал, что это могло произойти лишь потому, что наложивший его мертв, но все равно не был готов увидеть его здесь распростертого, побежденного — величайшего волшебника из всех, кого Гарри встречал или еще когда-нибудь встретит.

Глаза Дамблдора были закрыты, но из-за странного положения его рук и ног было похоже, что он спит. Гарри протянул руку, поправил очки-полумесяцы на крючковатом носу и вытер струйку крови, сочившуюся изо рта рукавом мантии. А потом он, не отрываясь, смотрел в мудрое старое лицо и пытался постичь чудовищную, не поддающуюся пониманию истину: больше никогда Дамблдор не поговорит с ним, больше никогда не сможет помочь…

Толпа перешептывалась позади Гарри. Когда прошло, как ему показалось, много времени, он осознал, что стоит коленом на чем-то твердом, и посмотрел вниз.

Медальон, который им удалось выкрасть уже столько часов тому назад, выпал из кармана Дамблдора. Он был раскрыт, видимо, оттого, что с такой силой ударился о землю. И хотя Гарри уже не мог ощутить большего потрясения, или ужаса, или тоски, чем чувствовал сейчас, подбирая его, он понял: что-то было не так…

Он перевернул медальон в руках. Он не был таким большим, как тот, который он видел в думоотводе, и на нем не было ни каких-либо пометок, ни следов витиеватой буквы «С», считавшейся знаком Слизерина. Более того, внутри тоже ничего не было, лишь свернутый клочок пергамента, плотно втиснутый туда, где полагается быть портрету.

Машинально, по-настоящему не думая, что он делает, Гарри вытащил этот кусочек пергамента, развернул его и прочел при свете множества палочек, которые теперь зажглись позади него:

Темному лорду.

Я знаю, что буду уже давно мертв, когда ты это прочтешь, но хочу, чтобы ты знал: это я раскрыл твою тайну. Я украл настоящий хоркрукс и намерен его уничтожить, как только смогу.

Я смотрю в лицо смерти в надежде, что когда ты встретишь достойного противника, то станешь снова смертен.

Р. А. Б.

Гарри не знал и не хотел знать, что означает это послание. Лишь одно имело значение: это был не хоркрукс. Дамблдор подорвал свои силы, выпив это ужасное зелье, и все напрасно. Гарри скомкал в руке пергамент, его глаза наполнились слезами, а Клык завыл у него за спиной.

— Поди сюда, Гарри…

— Нет.

— Нельзя тебе здесь оставаться, Гарри… Пошли…

— Нет.

Ему не хотелось покидать Дамблдора, не хотелось никуда идти. Хагрид держал его за плечо дрожащей рукой. Затем чей-то голос позвал:

— Гарри, пойдем.

Другая рука, поменьше и теплее, сжала его ладонь и потянула вверх. Он покорился, не осознавая, что делает. Лишь слепо плетясь сквозь толпу, по цветочному аромату он понял, что это Джинни ведет его обратно в замок. Вокруг слышался невнятный гул голосов, ночь пронзали рыдания, крики и стоны, но Гарри и Джинни продолжали идти, поднимаясь в вестибюль. Пока они шли по мраморным ступеням, Гарри краем глаза видел размытые лица: люди глазели на него, перешептывались и изумлялись. Каплями крови на полу поблескивали рубины Гриффиндора,.

— Мы идем в больничное крыло, — сказала Джинни.

— Я не ранен, — произнес Гарри.

— Так распорядилась Макгонагалл, — ответила Джинни. — Все уже там: Рон, Гермиона, Люпин, все…

Гарри вновь окатило волной страха. Он забыл о неподвижных телах, оставшихся позади.

— Джинни, кто еще погиб?

— Не бойся, из наших никто.

— А темная метка — Малфой сказал, что переступил через тело…

— Он переступил через Билла, но с ним все в порядке, он жив.

Однако в ее голосе Гарри послышалось что-то, сулящее беду.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена… он… небольшие неприятности, вот и все. На него напал Грейбек. Мадам Помфри говорит, что он никогда… никогда не будет таким же, как раньше…

Голос Джинни немного дрожал.

— На самом деле неизвестно, каковы будут последствия… то есть, хотя Грейбек и оборотень, но тогда он еще не превратился.