Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)

— А остальные… На полу ведь были и другие тела…

— Невилла и профессора Флитвика ранило, но мадам Помфри говорит, что у них все будет хорошо. Погиб один из пожирателей смерти: его задело одним из смертоносных проклятий, которые посылал во все стороны тот громадный светловолосый тип. Гарри, если бы не твое зелье везения, думаю, нас бы убили, но все, похоже, просто промахивались мимо нас…

Они дошли до больничного крыла. Распахнув дверь, Гарри увидел лежащего в кровати неподалеку и явно спящего Невилла. Рон, Гермиона, Луна, Тонкс и Люпин собрались вокруг другой кровати, стоявшей в конце палаты. Заслышав звук открывающейся двери, все подняли глаза. Гермиона подбежала к Гарри и сжала его в объятиях, Люпин тоже подался вперед с обеспокоенным видом.

— С тобой все в порядке, Гарри?

— Все нормально… Как Билл?

Ему никто не ответил. Гарри взглянул Гермионе через плечо и увидел лежавшее на подушке Билла неузнаваемое лицо, исполосованное и распоротое настолько, что это выглядело нелепо. Мадам Помфри наносила на раны какую-то противно пахнущую зеленую мазь. Гарри вспомнил, как легко при помощи палочки Снейпу удалось излечить раны Малфоя, причиненные Сектумсемпрой.

— Может, попробовать какое-нибудь заклятие или еще что-нибудь? — спросил он у сестры-хозяйки.

— Здесь не помогут никакие заклятия, — ответила мадам Помфри. — Я испробовала все, что знаю, но от укусов оборотня лекарства не существует.

— Но ведь его укусили не в полнолуние, — заметил Рон, пристально вглядывавшийся в лицо брата, будто мог ему этим помочь. — Грейбек не перевоплотился, поэтому Билл не может стать… настоящим?…

Он неуверенно взглянул на Люпина.

— Нет, не думаю, что Билл станет настоящим оборотнем, — сказал Люпин, — но это не означает, что он не заражен. Это раны, нанесенные проклятием. Скорее всего, их никогда не удастся излечить полностью и… и у Билла могут появиться некоторые волчьи особенности.

— Даже если так, Дамблдор наверняка знает, что нужно сделать, — сказал Рон. — Где он? Билл сражался с этими маньяками по распоряжению Дамблдора, Дамблдор ему обязан, он не может оставить Билла в таком состоянии…

— Рон… Дамблдор мертв, — проговорила Джинни.

— Нет! — Люпин перевел безумный взгляд с Джинни на Гарри, будто надеясь, что тот опровергнет ее слова, но Гарри промолчал, и Люпин рухнул на стул, закрыв лицо руками. Гарри никогда раньше не видел, чтобы Люпин терял самообладание. Ему казалось, будто он вмешивается во что-то личное, неподобающее. Гарри отвернулся и поймал взгляд Рона, взглядом подтвердив слова Джинни.

— Как он погиб? — прошептала Тонкс, — Как это случилось?

— Его убил Снейп, — ответил Гарри. — Я был там и все видел. Мы вернулись к башне астрономии, потому что над ней была метка… Дамблдору нездоровилось, он был слаб, но, думаю, понял, что это ловушка, когда услышал, как кто-то сбегает по лестнице. Он обездвижил меня, я не мог ничего предпринять, я был под плащом-невидимкой… а потом из двери вышел Малфой и обезоружил его…

Гермиона зажала рот рукой, Рон охнул. У Луны задрожали губы.

— …появились пожиратели смерти… а потом Снейп… Снейп сделал это. Авада Кедавра, — Гарри не мог продолжать.

Мадам Помфри разразилась рыданиями. Никто не обратил на нее внимания, лишь Джинни прошептала: «Тсс! Слушайте!».

Глотая слезы и широко открыв глаза, мадам Помфри прижала пальцы к губам. Откуда-то снаружи из темноты доносилось пение феникса, какое Гарри еще никогда не доводилось слышать: ужасающе прекрасное, пронизанное горем стенание. Гарри почувствовал, как он и раньше чувствовал песнь феникса, что музыка звучит внутри него, а не извне — это было его горе, волшебным образом превращенное в песню, которая эхом разносилась по территории школы и сквозь окна замка.

Он не знал, сколько они простояли так, прислушиваясь, или почему звук их скорби слегка будто облегчил боль, но спустя, как казалось, долгое время дверь вновь отворилась, и в палату вошла профессор Макгонагалл. На ней, как и на остальных, сражение оставило свои следы: на лице виднелись царапины, а мантия была порвана.

— Молли и Артур уже в пути, — произнесла она, разрушив чары музыки. Все встрепенулись, будто очнувшись от гипноза, и обернулись, чтобы снова взглянуть на Билла или, тряхнув головой, утереть слезы. — Гарри, что случилось? По словам Хагрида, ты был с профессором Дамблдором, когда он… когда это произошло. Он говорит, профессор Снейп участвовал в…

— Снейп убил Дамблдора, — произнес Гарри.

Несколько мгновений она не сводила с него взгляда, а потом в смятении пошатнулась. Мадам Помфри, казалось, взяла себя в руки, метнулась вперед и, сотворив из воздуха стул, подтолкнула его Макгонагалл.

— Снейп, — едва слышно повторила Макгонагалл, падая на стул. — Мы все удивлялись… но он доверял… всегда… Снейп… не могу в это поверить…

— Снейп всегда был превосходным окклюментом, — заметил Люпин непривычно суровым голосом. — Мы всегда об этом знали.

— Но Дамблдор клялся, что Снейп на нашей стороне! — прошептала Тонкс. — Я всегда думала, что Дамблдору известно о нем что-то, чего мы не знаем…

— Он всегда намекал, что существует весомая причина доверять Снейпу, — пробормотала профессор Макгонагалл, утирая уголки слезящихся глаз клетчатым носовым платком. — Я хочу сказать… учитывая прошлое Снейпа… разумеется, все недоумевали… но Дамблдор заверил меня, что Снейп искренне раскаялся… он ни разу не сказал о нем дурного слова!

— Хотела бы я знать, что такого сказал Снейп, чтобы убедить его, — вымолвила Тонкс.

— Я знаю, — произнес Гарри, и все обернулись к нему. — Снейп сообщил Вольдеморту то, что заставило Вольдеморта преследовать моих родителей. После этого Снейп заверил Дамблдора, будто не понимал, что делает, будто он сожалеет о содеянном и о том, что они погибли.

Все не сводили с него взгляда.

— И Дамблдор в это поверил? — подозрительно спросил Люпин. — Дамблдор поверил, что Снейп сожалеет о гибели Джеймса? Снейп ненавидел Джеймса…

— Ему и на маму было наплевать, — сказал Гарри, — потому что она была магглорожденной… он называл ее грязнокровкой…

Никто не спрашивал, откуда Гарри об этом узнал. Охваченные потрясением, все, по-видимому, пытались осознать ужасающую правду о случившемся.

— Я во всем виновата, — внезапно произнесла профессор Макгонагалл. Она с потерянным видом мяла носовой платок. — Я виновата. Я отправила Филиуса, чтобы он привел Снейпа, я сама послала за ним, чтобы он помог нам! Если бы я не предупредила Снейпа о происходящем, возможно, он бы не примкнул к пожирателям смерти. Не думаю, что ему было известно об их присутствии до тех пор, пока его не предупредил Филиус, не думаю, что он знал о них.