Дж. Воллис - Невозможная загадка [litres]

– Отсюда нет выхода, – прошипел он.

Джонс огляделся, приготовив рогатку и гадая, куда целиться. Но, кроме Руби, никого не было. Она оглядывалась, будто тоже услышала голос.

– Ты слышал? – шепнула она. Джонс кивнул и вдруг снова услышал голос:

– Это место создал Пустой с помощью тёмной магии для всех существ, которые здесь живут, и Опустошителям отсюда не выбраться, – прошипел он. Джонс слышал голос – непонятно, как такое возможно? – будто это его собственные мысли. – Вы получите ответы на все ваши вопросы об этом месте, обещаю вам.

– Джонс, что это? Кто говорит? – Руби беспокойно озиралась.

– Тёмная магия, – сказал Джонс. – Может, мы её вдыхаем или она поднимается из-под земли, не знаю, но она проникла нам в голову и каким-то образом говорит с нами. Она хочет, чтобы мы узнали всё об этом месте, хочет ответить на наши вопросы.

– Почему?

– Она дразнит нас. Скажет нам всё, что мы хотим знать, потому что мы всё равно ничего не сможем поделать, если выхода нет, – Джонс пнул землю. – Она добивается, чтобы мы утратили надежду и страдали.

– Да неужели? Я ей не позволю, – крикнула Руби. – Ей не победить нас!

– Тише. А то кто-нибудь услышит, – сказал Джонс, тревожно оглядываясь. – Идём дальше, и просто не обращай внимания на голос.

Но пока они шли, Джонс слышал лишь тихий смех и знал, что Руби тоже его слышит. Обдумывая положение, в которое они попали, он вспомнил Мэйтланда и его особую связь с ним. Он шёпотом позвал своего старого мастера, просил прийти и помочь. Но тот не появился. Джонс не заметил никакого мерцания, не почувствовал никакого присутствия. И понял, что этот мир разрушил даже связь между ними, и старался больше не думать об этом.

Когда они дошли до ручейка, скакка остановился и стал жадно лакать студёную, чистую воду. Джонс и Руби зачерпнули воду рукой и тоже попили, убедившись, что вода не навредила псу. Они устали и проголодались, и разговаривать им не хотелось. Руби пнула камешек, и тот упал в воду с громким хлюпом; она смотрела, как он исчез в воде, и подумала, что точно так же они исчезли из Грейт-Уолсингема, подобно другим Опустошителям.

Вдруг скакка заскулил, и они оглянулись, ожидая, что какое-то существо появится из-за деревьев. Но пёс поднял голову и спокойно размахивал хвостом. Он снова заскулил, а затем тронулся в путь.

– Там никого нет? – спросил Джонс.

– Наверное. Пойдём за ним?

Джонс пожал плечами.

– Нам всё равно больше некуда идти.

Они зашагали вслед за скаккой, а тот петлял между деревьями, будто шёл по запаху. Время от времени Руби и Джонсу казалось, что кто-то идёт за ними по пятам, но, сколько бы они ни оглядывались, никого не заметили. Между деревьями, высокими папоротниками и кустами ежевики были такие глубокие и тёмные щели, будто специально созданные для того, чтобы кто-то прятался там и наблюдал.

Они ещё больше устали и проголодались, и от жары у них кружилась голова. Когда Джонс сделал глубокий вдох и постарался разогнать туман в мыслях, он вдруг понял, что многие звуки, которые он слышал вокруг, – плод его воображения. Он вдруг испугался, что этот мир сводит его с ума. Время от времени он слышал голос тёмной магии, но изо всех сил старался игнорировать его. Он начал напевать себе под нос, чтобы хоть как-то приободриться. Он услышал, как Руби ворчит что-то непонятное, и догадался, что она по-своему решила противостоять голосу. Когда он взглянул на наручные часы, потому что солнце не сдвинулось ни на сантиметр за всё это время, оказалось, что часы остановились на 00:50. Он удивлённо глядел на экран. Наверняка именно в это время он прошёл через врата и покинул Грейт-Уолсингем.

Наконец скакка остановился на краю леса и уставился на широкую просеку впереди, виляя хвостом и принюхиваясь.

Деревья были срублены и большой кучей свалены с одной стороны. Овощи росли рядами. Джонс решил, что это морковки или, возможно, пастернак. Были и растения повыше, обвивавшие деревянные крепления, и Джонс заметил длинные зелёные стручки фасоли, свисавшие со стеблей. Ягоды росли на кустах, высаженных тоже рядами, здесь была красная смородина и ежевика. В центре просеки был участок зелёной и жёлтой растительности – сладкой кукурузы. На дальнем конце – квадратный загон для овец и лошадей.

С одной стороны стоял длинный сарай. С треугольной деревянной крышей и серебристой трубой, из которой поднималась струйка дыма.

– Что скажешь? – спросила Руби. Джонс не понял, что она имеет в виду. – Разве ты не голоден?

– Мы не знаем, что это за место. И кому оно принадлежит. Наверняка тут опасно.

– Какая разница, мы долго не задержимся.

Вместо ответа у Джонса заурчал живот.

– Кто знает, когда нам ещё удастся перекусить? До сих пор мы видели одни только деревья. Скакка тоже голоден, – она показала на сарай. – Знаешь, что это? – Джонс покачал головой. – Это коптильня. Окон нет. Чувствуешь, что там коптят?

Джонс ещё раньше уловил запах огня и поленьев и теперь уже не мог думать ни о чём другом. У него снова заурчал живот.

– Скакка проголодался. Вот почему он привёл нас сюда. Если мы накормим его, он снова вырастет, а это неплохо, учитывая обстоятельства. Что скажешь?

Джонс снова оглядел просеку. Казалось, здесь нет ничего живого, кроме овец и лошадей, которые мирно щипали траву. Старый деревянный дом стоял вдали, совершенно заброшенный.

– Хорошо.

Руби сделала шаг вперёд и замерла – из коптильни вышел человек. Это была женщина. Сгорбленная и скрюченная, как вопросительный знак, она опиралась на трость и неверной походкой ковыляла по траве. Даже издали Руби заметила, что женщина стара. Она медленно направлялась к деревянной хижине. На полпути она остановилась и принюхалась, повернув голову в ту сторону, где стояли Джонс и Руби. Они припали к земле и поспешили оттащить скакку.

– Кажется, это кривоногая ведьма, – шепнул Джонс. – Сразу видно, они почти всегда пользуются тростью, потому что у них ступни деформированы.

Руби вся сжалась в траве, вспомнив первую ведьму, с которой она познакомилась, миссис Истон. Было нелегко одолеть её.

– Она может нас учуять?

– У них не настолько хорошо развиты органы чувств. А вот поесть они любят. Аппетит не хуже энтов.

Старуха наконец зашла в хижину и захлопнула за собой дверь.

– Что будем делать? – спросила Руби.

Скакка заскулил и облизнул губы, густая слюна стекала у него из пасти и орошала траву.

– Слишком опасно. Если мы попадёмся ведьме, вряд ли моя рогатка спасёт нас, револьвер уж точно не поможет.

– Но, Джонс, мы даже не знаем, когда нам ещё выпадет возможность поесть.

Джонс вздохнул, и вдруг его живот заурчал так громко, что скакка уставился на него и навострил уши. Руби встала и отряхнула землю с колен.