Дж. Воллис - Невозможная загадка [litres]

Джонс опустился на колени и принялся искать выход, надавливая на деревянные половицы, нет ли среди них хоть одной, которая расшаталась. Но они оказались плотно прибиты друг к другу, даже щёлочки не осталось для пальцев. Он замер, когда услышал, что передняя дверь коптильни открылась, и махнул Руби, чтобы она опустилась на корточки. Бесшумно, как пауки, они заползли в самый тёмный угол, какой сумели отыскать, и заставили скакку лечь рядом с ними. Его тёмная шерсть будто слилась с тенью, а вот красные глаза ярко вспыхивали, когда он моргал.

Джонс разглядел двух гоблинов на пороге, они устроили короткую перебранку, судя по тому, как дёргались их силуэты, а потом, должно быть, договорились, и один из них принялся снимать тяжёлые связки сосисок и складывать их в корзину возле двери, будто толстые кольца каната. Второй гоблин вскарабкался на высокий стул, чтобы дотянуться до окороков, снял один с деревянной полки и положил на пол, затем полез за вторым.

Чем больше Руби старалась не двигаться, тем жарче ей становилось. Скакка тоже был горячим как печка, и она чувствовала, как колотится его сердце. Он шумно дышал, большой розовый язык свисал из угла рта. Джонс строго посмотрел на неё, и она попыталась закрыть пасть пса, но он зарычал и мотнул головой. Она отдёрнула руку, как бы он её не цапнул.

Оглядевшись, она увидела, что один из гоблинов всматривается в тёмный угол, где они прятались. Руби показалось, что он смотрит прямо на неё. Она нащупала револьвер в кобуре, хоть и понимала, что выстрел произведёт слишком много шума, – но если другого выхода не будет… Гоблин облизнул губы, навострил уши, и вдруг Руби услышала глухой удар, и дымящаяся дыра появилась прямо на лбу гоблина. Он повалился на пол и дёрнулся, прежде чем замереть навсегда. Джонс уже перезаряжал рогатку второй серебряной дробью, когда другой гоблин бросился на них. Но когда Джонс снова выстрелил, гоблин увернулся, и дробь вонзилась в большущий окорок.

Гоблин запрыгнул на полки и стал раскачиваться, будто гимнаст, затем, соскочив на верстак, схватил короткий топор и швырнул в них. Топор завертелся, как бумеранг, острый конец блеснул в лучах солнца, пробивавшихся через щели в деревянных стенах. Топор врезался в стену чуть выше плеча Руби.

– Руби! – закричал Джонс; она подняла глаза и увидела, что гоблин решил отступить и бросился к открытой двери, лавируя между сосисками и кусками мяса.

Опять раздался удар, она вздрогнула и обернулась, – Джонс вытаскивал из стены топор побольше.

– Надо убираться отсюда, – прошипел он, когда снаружи послышался шум. – Успеем добежать до деревьев.

Руби кивнула, дрожащими руками она взяла другой топор и тоже ударила по стене.

Джонс уже проделал достаточно большое отверстие, дневной свет залил коптильню, зацепился за дым и будто закружил его в бешеном вихре. Джонс пнул стену, чтобы расширить отверстие, и выломал несколько досок – щепки полетели наружу. Руби вонзила топор в стену и потянула изо всех сил. Скакка догадался, что к чему, схватился зубами за доску и выдернул её чуть ли не полностью.

Отверстие получилось достаточно большим, чтобы пролезть через него, и Джонс просунул голову. Он подсчитал, что до деревьев метров пятьдесят, и как раз собирался обернуться и сказать Руби, чтобы приготовилась бежать, как раздался чудовищный треск, и стены коптильни содрогнулись.

Куски мяса, свисавшие с потолка, покачнулись и врезались друг в друга, когда крыша – вся, целиком – сорвалась со здания и оказалась в руке гробблера. Он заглянул внутрь, разгоняя дым другой рукой. Джонс бросился в прорубленную дыру, поцарапав шею об обломанные доски, и тёплая кровь потекла за шиворот пальто.

Добежав до деревьев, он оглянулся, ожидая увидеть Руби прямо за собой, но она зацепилась курткой за края отверстия и пыталась высвободиться. Он слышал, как скакка залаял внутри здания, когда гробблер опустил руку.

И в следующее мгновение Руби исчезла, будто её выдернули из отверстия.

Джонс увидел, как она взмыла высоко в воздух, гробблер двумя пальцами держал её за ногу. Она пиналась второй ногой и кричала. Джонс стоял у деревьев и не знал, что делать. Помочь? Но как? Его рогатка слишком мала, от неё не будет толку.

И тут скакка вырвался из отверстия в задней стене коптильни, и щепки полетели в разные стороны; на спине у него сидел гоблин, с ножом в руке. Он вонзил нож в бок пса, тот взвыл от боли, но всё же извернулся, схватил гоблина за ногу и скинул его на землю. Несколько гоблинов полезли через дыру коптильни, и ещё целая волна хлынула с обеих сторон здания.

Крики Руби стихли, когда гробблер сунул её в карман своего фартука. Джонс понимал, что сначала нужно спастись самому, если он хочет хотя бы попытаться помочь ей. Поэтому он повернулся и бросился бежать в лес.

Он бежал со всех ног, пока не выбился из сил. Но чувство было такое, будто невидимая нить связывает его с Руби и тянет назад, к ней. Он закричал, что вернётся, что никогда не сдастся, и наконец свалился на землю, обессиленный, и зарыдал, а стук его сердца отдавался в ушах. Когда он услышал хруст веток и тяжёлое дыхание за спиной, он обернулся, приготовив рогатку.

Но это был скакка. Он подошёл к нему, прихрамывая, окровавленный бок стал липким и блестел, затем он оглянулся назад и пронзительным воем огласил лес.

Руби сидела в тёмном вонючем кармане фартука гробблера. Хотя под ногами было склизко, ей удалось встать, но через секунду она снова свалилась и соскользнула в темноту, – гробблер зашагал. Его тяжёлая поступь не давала ей подняться с колен, и она свалилась на что-то в углу кармана, но было слишком темно, чтобы разглядеть, что это.

Вдруг сверху ударил свет, и огромные пальцы ухватили её и потянули вверх. И тут она увидела, кто делил с ней карман – энт-попрыгун. Он лежал мёртвый, и она догадалась, что это он похитил Олив.

Гигантская рука подняла её вверх, затем опустила вниз, к самой земле, будто кран.

Руби прикрыла глаза от яркого солнечного света. Повиснув в руке гробблера, она оказалась лицом к лицу с ведьмой. Старуха опиралась на трость, её глаза, полуприкрытые нависшими веками, пристально разглядывали Руби. Она фыркнула и сморщила нос.

– Гм. Далеко ж ты забралась от дома, малышка. Интересно, кто вырвал тебя из прежней жизни и принёс в наш солнечный мир? – Руби молчала. Она вытянула руки по бокам, чтобы прикрыть револьвер в кобуре; ей не хотелось, чтобы ведьма заподозрила, что она вовсе не обычная девочка. – Может, ты сбежала? От жуткого монстра, который напугал тебя до смерти! – Руби упорно молчала, и ведьма улыбнулась. – А может, он откусил тебе язык. Или мне это сделать? – Старуха принюхалась и снова наморщилась; тут Руби вспомнила о мази, которой Джонс заставил её намазаться.