Дж. Воллис - Невозможная загадка [litres]

– Можем пробраться через лес и выйти с другой стороны коптильни, так нас никто не увидит.

Джонс фыркнул. А потом кивнул.

– Только быстро, – сказал он. – Войдём и выйдем, не задерживаясь.

Они спрятались за деревьями. Джонс слышал лишь биение своего сердца и больше ничего. Он знал, что Руби права, им нужно поесть хоть что-то, но он не хотел попасться. Он не хотел закончить свои дни, как другие Опустошители, застрявшие в этом месте. Он вспомнил обрывки куртки, которые они нашли, попав в этот странный мир.

Когда они наконец вышли из-за деревьев, они пригнулись и быстро добрались до коптильни. Джонс поднял щеколду и открыл дверь. Сквозь густой дым он разглядел ряды длинных сосисок, неспешно коптящихся, и, кажется, окорока и лопатки ягнёнка. Он прошёл дальше в полумрак комнаты, а Руби следовала за ним вместе со скаккой.

Когда он увидел свисавших с потолка рыб, с крошечными зубами и сморщенными губами, он снял парочку и принялся за еду. Рыба была слоистая и мясистая, и он вдруг понял, как же он проголодался. Он оглянулся – Руби кормила скакку большим куском мяса, поворачивая его, когда пёс откусывал огромные ломти. Швырнув рыбьи кости на пол, Джонс решил исследовать другие части здания и в дальнем конце увидел деревянный стол, прикрученный к стене. Он осторожно подошёл ближе и разглядел целую коллекцию ножей и других острых инструментов, включая шпажки, даже маленький топор и пилу.

На большом крюке под потолком висела нога.

Человеческая нога, подумал он, пошатываясь, отступил на несколько шагов и ударился спиной об окорока, лежавшие на полке, – несколько штук с громким стуком свалились на пол, – а потом запутался в сосисках, свисавших с полотка. Но тут он разглядел, что это, должно быть, нога какого-то существа, потому что пальца всего три. Всё же, оглядываясь на висевшее вокруг него мясо, он порадовался, что ел только рыбу.

– Мы уходим, Руби, – прошипел он, оглянувшись; Руби скормила скакке последний кусок мяса, и теперь пёс облизывал ей пальцы. – Бери что хочешь, и идём.

Он направился к двери. Вдруг ему показалось, что он заметил ещё ноги и руки, развешанные по тёмным углам. Он стал убеждать себя, что у него всего лишь разыгралось воображение. Но проверять он точно не собирался.

Дойдя до двери, он приоткрыл её и вдохнул чистый, свежий воздух, вытер пот со лба рукавом пальто, оставив тёмные полосы на ткани. Он слышал, как стучит его сердце, и постарался утихомирить его, – нужно подумать.

Но стучало не сердце. Грохотало где-то снаружи. Далеко, но всё громче и громче.

Он выглянул в щель приоткрытой двери, но не заметил ничего подозрительного. И вдруг он ощутил дрожь земли под ногами, его качнуло, будто на борту корабля, и коптильня застонала, сотрясаясь на своём основании. Овцы заблеяли, а лошади навострили уши, глядя в лес.

Верхушки деревьев задрожали, и Джонс протёр глаза, всматриваясь в даль. Деревья совершенно точно двигались. Что-то приближалось.

– Руби! – рявкнул он, оглянувшись. – Нужно идти. Сейчас же.

Но она боролась со скаккой за окорок.

– Руби!

– Да слышу я! – она выпустила окорок, и скакка попятился в сторону Джонса, к двери, стараясь прошмыгнуть мимо него. Джонс не пустил его, и скакка стал заглатывать мясо прямо на пороге.

Руби подошла к Джонсу поглядеть в дверную щель, и вдруг большая уродливая голова появилась над деревьями, их треугольные верхушки едва доставали ей до подбородка.

– Это гробблер-энт, самый крупный в своём виде.

Джонс сунул дрожащую руку в карманы и пошарил в них, а земля тем временем задрожала так сильно, что у него затряслись колени. Он достал тюбик и показал Руби надпись на крышке: «Вонючки».

– Это не магия, всего лишь смесь растений, так что должно сработать. Гробблеры способны учуять человека за милю. – Он открутил крышку, выдавил коричневую жижу на кончик пальца и помазал шею. Затем передал тюбик Руби. – Быстрей, эта штука перекроет наш запах.

Руби тоже намазала шею небольшим количеством смеси, и её чуть не вырвало. Даже скакка отвернул нос, глядя через просеку на деревья, которые будто расступались, и стучал хвостом по полу коптильни. И тут появился гробблер. Джонс прикинул, что в нём почти шестнадцать метров росту. Громадная уродливая тварь, с копной коротко остриженных чёрных волос, каждое ухо оттягивало золотое кольцо величиной с автомобильное колесо. На нём был коричневый фартук мясника, сшитый из лоскутов разного материала, и Руби вдруг с отвращением поняла, что фартук сделан из шкур животных, причём с головами. Энт нёс на плече набитый коричневый мешок.

Джонс прикрыл дверь, оставив лишь узкую щёлочку.

Гробблер скинул мешок на землю. Он вздохнул, радуясь, что избавился от такой тяжести, и от его дыхания кукуруза зашуршала в середине просеки.

Лошади в загоне тихо заржали, и гробблер рассмеялся, будто гром пророкотал, и дунул – овцы, шатаясь, попятились. Когда он увидел, что они удержались на ногах, он дунул сильнее и сбил ближайшую овцу, отчего пришёл в бурный восторг.

– Что он здесь делает, Джонс? – спросила Руби, успокаивая скакку, тот скулил от нетерпения и старался вырваться наружу, чтобы познакомиться с этим созданием.

Джонс покачал головой. Дверь хижины распахнулась, и появилась ведьма, со своей тростью и неровной походкой.

Гробблер заулыбался и опустился на колени рядом с ведьмой, хотя все равно был намного выше её. Из кармана фартука он достал крошечное извивающееся тело. Девочку в окровавленной ночной рубашке.

Джонс почувствовал, как Руби вся подалась вперёд, и удержал её. Им оставалось только наблюдать, как ведьма кругами ходит вокруг Олив, которая, дрожа, лежала на земле, тычет в неё тростью и нюхает воздух. Она трижды ударила тростью об землю и произнесла заклинание – девочка тут же поднялась в воздух, словно шарик. Лягаясь и вопя, Олив влетела в открытую дверь ведьминого дома и исчезла внутри.

Ведьма указала тростью на коптильню и сказала что-то, что Джонс не расслышал. А вот гробблер прекрасно её понял, кивнул и опустошил мешок, который притащил. Из него посыпалась целая компания серых гоблинов, колченогих, с острыми мордами. Они съёжились, глядя на гробблера, принялись оправляться и отряхиваться, дрожа в его гигантской тени. Гробблер зарычал, махнув рукой на посевы и ягодные кусты. А затем ткнул свой большой палец прямо в коптильню, а ведьма тем временем проковыляла обратно к дому и захлопнула за собой дверь.

Незаметно сбежать через переднюю дверь здания не получится, поэтому Джонс и Руби потащили скакку к задней двери. Они тяжело дышали. Задымлённый воздух пробирался всё глубже в лёгкие, и они изо всех сил сдерживали кашель. Но когда Руби увидела ногу, свисавшую с потолка над верстаком в дальнем конце коптильни, она ахнула и закашлялась.