Джонни Марчиано - Берегись, Остроклык!

Муррр.

Мы подошли к замку Остроклыка. Убежище врага было огромным. На лужайке стояла табличка: «Продаётся». (Ну разве не глупцы эти люди? Воображают, будто им может что-то принадлежать, хотя только верховный правитель владеет всем. Но хватит об этих недостойных монстрах.)

Я громко позвал Остроклыка.

Враг уже ждал меня. Он прятался в саду в тени розовых кустов и что-то жевал.

— Мелкие земные грызуны такие же глупые и неуклюжие, как и местные коты. — Мой заклятый враг дохрумкал последнюю косточку своей жертвы и облизнулся.

Ну, сейчас ты у меня получишь!

— Хватит болтовни! — заявил я. — Приступим к поединку!

Остроклык поклонился:

— С удовольствием! Приготовься к поражению!

Мы ушли на задний двор замка, где росло высокое дерево. Согласно древнему обычаю, мы обошли дерево вокруг, царапнули его ствол и продекламировали дуэльную песнь:

Котята смотрели на нас во все глаза. Моя победа будет для них хорошим уроком. Рыжая не сводила с меня восхищённого взгляда, а Пуфик-Фуфик уже вовсю храпел.

Мы ещё раз взмахнули хвостами и залезли на ветку. Правила предельно простые: победит тот, кто спихнёт противника с ветки. Никаких когтей, удар можно наносить только одной лапой.

Я повернулся к Остроклыку:

— Ну что, предатель, готов?

Он не ответил и тут же нанёс мне несколько ударов подряд.

Я легко отразил его нападки, царапнув по морде. Затем, не дав опомниться, ударил другой лапой по плечу. Я увернулся от следующего удара и одновременно использовал правую заднюю лапу вместо дубинки, нанеся сопернику серию скользящих ударов.

— Мяу! Мяу! МЯУ! — подбадривала меня Рыжая. Близнецы тоже болели за меня, зато Пятнашка аплодировала каждому удару Остроклыка. Никакого представления о преданности.

Остроклык неуклюже оборонялся от моей яростной атаки. Он покачнулся от моего стремительного удара в плечо. Попался мерзавец! Ещё чуть-чуть, и он свалится вниз.

Я нанёс решающий удар!

И…

Мы с ребятами работали над Акваботом до позднего вечера, пока им не настала пора идти домой. Я всё ещё возился с роботом, когда в дверь позвонили. Может, к нам заглянул котик-инопланетянин? Но, скорее всего, это Стив. Он всегда что-нибудь забывает.

Но это был вовсе не Стив. Это был Камерон.

— Ты не представляешь, как меня бесит, что мы переехали сюда, — сказал он с порога и без приглашения вошёл в дом. — Разве можно было променять Бруклин на эту дыру? — Он вёл себя так, словно между нами не было никаких разногласий. — Местные не дают мне прохода. Ходят за мной как привязанные! Они считают меня крутым, потому что моя мама пишет комиксы про Человека Америку. Я им такой: «Ребята, я ОБЫЧНЫЙ подросток».

— Ну…

— А они мне: «Нет. Ты ОЧЕНЬ КРУТОЙ!»

— А если…

Камерон вздохнул:

— Напрягает, что они все навязываются мне в друзья. И как мне выбрать, с кем тусоваться? — Последнее предложение звучало как вопрос, но Камерон, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я спрашиваю себя: зачем мне общаться с такими недоумками? Они даже в туалет за мной гуськом ходят! «Камерон, а Человек Америка победит Космического Спрута?», «Эй, Камерон, пусть твоя мама нарисует меня в комиксе!».

Камерон и раньше был выскочкой, но теперь он стал просто невыносимым. Он начал рассказывать о том, что скоро выйдет фильм о Человеке Америке. Человек Америка то, Человек Америка сё. Я больше не мог это слушать!

— Может, если ты перестанешь постоянно трепаться о Человеке Америке, они успокоятся?! — выпалил я.

Камерон обернулся и недовольно посмотрел на меня:

— Так и знал! Ты мне завидуешь!

— Вовсе нет!

— Ты всем наплёл, будто мы с тобой друзья только для того, чтобы стать популярным.

— Уверен, ты с радостью сообщил им, что это не так. Ты сделаешь всё, лишь бы унизить меня! — воскликнул я.

— С чего ты взял? — усмехнулся Камерон. — По-моему, это даже трогательно, что ты считаешь меня своим кумиром. В смысле, это просто смешно, но я совсем не против.

— Глупости! Никакой ты мне не кумир! Пока твоя мама не стала известной, с тобой никто не хотел общаться, кроме меня! Очень мне надо поклоняться такому дураку, как ты!

— Да я в десять раз круче тебя! — закричал Камерон. — Твой папа всего лишь дантист, а моя мама — ЛУЧШАЯ ПИСАТЕЛЬНИЦА КОМИКСОВ В МИРЕ!

Это уж слишком! Папу я в обиду не дам!

— И что в этом такого? Зато у меня крепкие и здоровые зубы, а твой папа — подчинённый моей мамы! И вообще, если у тебя крутая мама, это ещё не значит, что ты тоже крутой! Да и чем тут гордиться? Когда «Человек Америка» был веб-комиксом, он был НАМНОГО КРУЧЕ.

Я знал, что переборщил, но Камерон заслужил это.

Сейчас он был похож на Звездиньо Полосини, который готовится нанести свой фирменный звёздный хук.

Камерон развернулся и быстро пошёл к выходу.

— Ты дорого поплатишься за эти слова, Банерджи! — бросил он на прощание. — Я тебе это припомню!

Он с такой силой хлопнул дверью, что во всём доме задрожали окна.

Промахнувшись, я чуть не потерял равновесие. Балансируя на задних лапах, я вцепился в ветку, но при этом забыл об осторожности. Остроклык воспользовался этим и… толкнул меня лапой.

Ветер свистел у меня в ушах, пока я стремительно падал вниз.

Нет! Только не это! Это просто дурной сон! От неожиданности я не успел сгруппироваться перед тем, как грохнуться об землю. Поэтому я приземлился не как положено, на все четыре лапы, а на спину.

О-о-ох!

Остроклык победоносно спрыгнул с дерева. Хотя я не видел выражение его морды, готов был поспорить, что сейчас она сияет самодовольством.

— Должен признать, Цап-Царап, ты отчаянно дрался, но, что поделаешь, ты проиграл, — довольно сказала он. — Думаю, тебе не нужно напоминать, что должно произойти дальше.

Нет, не нужно. В правилах сказано, что тот, кто свалился вниз, должен… должен…

Даже думать об этом противно!

— Юные воины, посмотрите, какая участь ждёт тех, кто проигрывает! — Остроклык спрыгнул с ветки и наклонил передо мной голову. — Ну же, великий полководец, не стесняйся. Вылизывай!

Ибо так и было написано в древнем писании: проигравший поединок средь ветвей должен вылизать голову победителя.

Я бы скорее проглотил свой язык, чем прикоснулся им к голове соперника, но отказ сделать это навсегда покрыл бы меня несмываемым позором. Поэтому я подчинился.

Я лизнул Остроклыка в лоб.

— Как приятно, — мурчал он. — Ещё за ушками, пожалуйста! Нежнее, КОШМАРЧИК.

Когда унижение наконец закончилось, я отрыгнул семь шерстяных комков.

— Мне его даже немного жаль, — сказал Остроклык котятам. — Сейчас в это трудно поверить, но когда-то Цап-Царап был величайшим полководцем. Когда-то, В ДАЛЁКОМ ПРОШЛОМ.