Рик Риордан - Перси Джексон и проклятие титана

– Ах, оставь! Тут и говорить ничего не надо. Ты же знаешь, что Аннабет едва не вступила в ряды Охотниц?

Я покраснел до ушей:

– Ну, я точно не знаю…

– Она была готова выбросить свою жизнь псу под хвост! Но ты, мой дорогой, ты способен ее спасти. Это так романтично!

– Э-э…

– Ах, да опусти ты это зеркало! – приказала Афродита. – Я выгляжу безупречно!

А я даже и не замечал, что до сих пор его держу. И только когда я выпустил зеркало, я обнаружил, как болят у меня руки.

– Слушай же, Перси! – сказала Афродита. – Охотницы – твои враги. Забудь про них, и про Афродиту, и про чудовище. Это все не имеет значения. Сосредоточься на одном: отыскать и спасти Аннабет!

– А вы знаете, где она?

Афродита раздраженно замахала рукой:

– Нет-нет! Все подробности я оставляю тебе. Я просто уже сто лет не видела хорошей, по-настоящему трагической любовной истории.

– Эй! Во-первых, я ни слова не говорил о любви. А во-вторых, что значит «трагической»?

– Любовь преодолевает все! – объявила Афродита. – Посмотри на Елену с Парисом. Они не допустили, чтобы хоть что-то встало между ними!

– Разве это не из-за них началась Троянская война и погибли тысячи людей?

– Фи! Не в этом дело. Следуй зову своего сердца!

– Но… я не знаю, куда оно меня зовет. Сердце, в смысле.

Она сочувственно улыбнулась. Она и правда была прекрасна. И не только потому, что у нее лицо было красивое или еще что-нибудь. Просто она так сильно верила в любовь, что, когда она о ней говорила, голова поневоле шла кругом.

– Когда не знаешь, все еще интереснее, – сказала Афродита. – Какие утонченные страдания, не правда ли? Не знать наверняка, кого ты любишь и кто любит тебя… Ах, дети-дети! Это так мило, я прямо готова расплакаться!

– Нет-нет, – сказал я, – не надо, пожалуйста.

– Ты не тревожься, – сказала она. – Я не допущу, чтобы у тебя все вышло просто и скучно. Нет, я приготовила тебе массу замечательных сюрпризов! Тоску. Нерешительность. Подожди, сам увидишь!

– Да ладно, меня и так все устраивает, – сказал я. – Не стоит так трудиться из-за меня.

– Ах, какой же ты милый! Вот бы всем моим дочерям удалось разбить сердце такому славному парнишке, как ты! – Афродита и в самом деле прослезилась. – Ну, а теперь ступай. И будь осторожен во владениях моего мужа, Перси! Ничего не трогай! Он так трясется над своими поделками и барахлом.

– Что-что? – переспросил я. – Вы Гефеста имеете в виду?

Но дверца машины распахнулась, и Арес выволок меня за плечо обратно в ночную пустыню.

Моя аудиенция у богини любви была окончена.

– Повезло тебе, чмо! – Арес оттащил меня подальше от лимузина. – Скажи спасибо!

– За что?

– За то, что мы такие добрые. Будь моя воля…

– Так чего же вы меня не убили? – выпалил я в ответ. Глупо говорить такие вещи богу войны, но в его присутствии я всегда становлюсь злым и безрассудным.

Арес кивнул, как будто я наконец-то сказал что-то умное.

– Я бы с удовольствием тебя убил, серьезно, – сказал он. – Но тут, видишь ли, какое дело… На Олимпе ходят слухи, что ты, возможно, затеешь крупнейшую войну в истории. Я не могу рисковать испортить такое дело. К тому же Афродита считает тебя чем-то вроде звезды мыльной оперы, типа того. Если тебя убить, это выставит меня перед ней в плохом свете. Но ты не тревожься. Я своего обещания не забыл. В один прекрасный день, малый, – скоро, уже совсем скоро, – тебе предстоит поднять меч в бою, и вот тогда-то ты вспомнишь про гнев Ареса!

Я стиснул кулаки:

– Так зачем же ждать? Один раз я вас уже одолел! Как нога-то, заживает?

Он криво улыбнулся:

– Недурно, чмо! Но на слабо тебе меня не взять. Я вступлю в бой, когда буду готов и сочту нужным. А пока что… проваливай!

Он щелкнул пальцами, мир завертелся волчком и исчез в облаке красной пыли. Я рухнул на землю.

Когда я снова встал, лимузин исчез. И дорога, и закусочная, и весь поселок Хила-Кло исчезли. Мы с друзьями стояли посреди свалки, и со всех сторон, куда ни глянь, громоздились горы металлолома.

– Чего она от тебя хотела? – спросила Бьянка, когда я рассказал им про Афродиту.

– Э-э… ну-у… я так и не понял, – соврал я. – Она сказала, чтобы мы были осторожны на свалке ее мужа. И ничего не трогали.

Зоя прищурилась:

– Богиня любви не отправилась бы сюда только затем, чтобы сказать тебе это! Будь осторожен, Перси. Афродита многих героев заставила сбиться с пути.

– Я, для разнообразия, согласна с Зоей, – сказала Талия. – Афродите доверять нельзя.

Гроувер смотрел на меня как-то странно. Благодаря эмпатии и всему прочему он обычно мог считывать мои эмоции, и у меня возникло ощущение, что он точно знает, о чем говорила со мной Афродита.

– Ну, – сказал я, торопясь сменить тему, – как будем отсюда выбираться?

– Туда, – сказала Зоя. – Запад там.

– А ты откуда знаешь?

Светила полная луна, и было на удивление хорошо видно, как она закатила глаза.

– Большая Медведица – на севере, – сказала она, – значит, запад там.

Она указала на запад, потом на северное созвездие, которое было трудно различить среди множества других звезд.

– Ах да! – сказал я. – Небесная мишка!

Зоя, похоже, обиделась:

– Мог бы о ней и поучтивей! Это была прекрасная медведица. Достойный противник.

– Ты так говоришь, как будто это все было на самом деле.

– Ребята, – перебил нас Гроувер, – глядите!

Мы поднялись на вершину горы металлолома. В свете луны блестели груды металлических предметов: разбитые головы бронзовых коней, металлические ноги от статуй людей, сломанные колесницы, тонны щитов и мечей. Были там и более современные штуки, вроде автомобилей, сверкающих золотом и серебром, холодильников, стиральных машинок и мониторов.

– Ух ты! – сказала Бьянка. – Эти вещи… похоже, некоторые из них из настоящего золота!

– Так и есть, – угрюмо сказала Талия. – Послушайся Перси. Не трогай тут ничего. Это мусор богов.

– Мусор? – Гроувер подобрал великолепную корону из золота, серебра и драгоценных камней. С одной стороны она была расколота, как будто ее разрубили топором. – Ты называешь это мусором? – Он откусил один зубец и принялся жевать. – Вкуснятина!

Талия вырвала корону у него из рук.

– Я серьезно!

– Глядите! – сказала Бьянка. Она сбежала вниз, спотыкаясь о бронзовую проволоку и золотые блюда. И подобрала лук, который светился серебром в лучах луны. – Лук Охотницы!

Она изумленно вскрикнула: лук на глазах принялся уменьшаться и превратился в заколку в форме полумесяца.

– Совсем как меч Перси!

Зоя помрачнела:

– Оставь его, Бьянка.

– Но…

– Он тут не случайно. Все, что очутилось на этой свалке, должно остаться на этой свалке. Оно испорчено. Или проклято.

Бьянка нехотя положила заколку.