Рик Риордан - Перси Джексон и проклятие титана

Он не догнал нас сразу только потому, что бежали мы в гору и могли огибать деревья, в то время как вепрю приходилось идти напролом.

По ту сторону горы я увидел заброшенную железнодорожную ветку, наполовину занесенную снегом.

– Туда!

Я схватил Талию за руку, и мы помчались вдоль рельс. Вепрь ревел у нас за спиной, скользя и спотыкаясь, пытаясь преодолеть крутой склон. Слава богам, его копыта были для этого не приспособлены.

Впереди показался крытый тоннель. А за ним – ветхий деревянный мост, переброшенный через ущелье. Меня осенила безумная идея.

– За мной!

Талия замялась – мне некогда было выяснять почему, – но я потащил ее вперед, и она нехотя последовала за мной. Позади нас десятитонный свинотанк сметал сосны и давил копытами валуны, пытаясь догнать нас.

Мы с Талией миновали тоннель и выскочили с другой стороны.

– Не-ет! – завизжала Талия.

Она побелела. Мы стояли на краю моста. Внизу склон горы уходил вниз, в засыпанное снегом ущелье метров в двадцать глу биной.

Вепрь гнался за нами по пятам.

– Идем! – сказал я. – Нас он должен выдержать!

– Не могу! – взвыла Талия. Глаза у нее сделались безумные от страха.

Вепрь ворвался в тоннель, взламывая кровлю своей тушей.

– Давай! – заорал я Талии.

Она посмотрела вниз и сглотнула. Клянусь, она сделалась совершенно зеленая!

Выяснять, в чем дело, было опять же некогда. Вепрь ломился сквозь тоннель прямо на нас. План Б! Я обхватил Талию и бросился вместе с нею вбок с моста, на склон горы. Мы скользили на Эгиде, как на сноуборде, по скалам, по земле, по снегу, все вниз, вниз и вниз. Вепрю повезло меньше: он не мог свернуть так быстро, и десятитонная туша вылетела на хлипкий деревянный мост, который сразу вздыбился под его весом. Вепрь с пронзительным визгом полетел в пропасть и ухнул в глубокий сугроб.

Мы с Талией наконец остановились. Оба тяжело дышали. Я был весь в царапинах и в крови. У нее в волосах запутались сосновые иголки. Рядом верещал, барахтаясь в сугробе, дикий вепрь. Мне был виден только щетинистый хребет. Зверь полностью ушел в снег, как в пенопластовую крошку. Не похоже, чтобы он пострадал, но, по крайней мере, он уже никуда не бежал.

Я посмотрел на Талию:

– Ты что, высоты боишься?

Теперь, когда мы благополучно очутились внизу, глаза у нее сделались, как обычно – сердитые.

– Глупости какие!

– Теперь понятно, почему ты распсиховалась тогда, в Аполлоновом автобусе. И почему ты не хотела об этом говорить.

Она шумно перевела дух. Вытряхнула иголки из волос.

– Если ты хоть кому-нибудь расскажешь, я тебе…

– Нет-нет! – сказал я. – Все клево. Просто… дочь Зевса, владыки неба, и вдруг боится высоты?

Она готова была уже снова уронить меня в снег, когда сверху донесся голос Гроувера:

– Э-ге-гей!

– Мы тут, внизу! – крикнул я.

Несколько минут спустя к нам присоединились Зоя, Бьянка и Гроувер. Мы стояли и смотрели, как барахтается в снегу дикий вепрь.

– Благословение дикой природы! – повторил Гроувер. Теперь он выглядел взволнованным.

– Согласна, – сказала Зоя. – Надо его использовать.

– Постойте! – раздраженно сказала Талия. Она по-прежнему выглядела так, словно только что потерпела поражение в драке с новогодней елкой. – Объясните, с чего вы взяли, будто этот свинтус – благословение!

Гроувер обернулся к ней с рассеянным видом.

– Он повезет нас на запад. Ты хоть представляешь, с какой скоростью способен передвигаться этот вепрь?

– Прикольно! – сказал я. – Будем как эти… свиноковбои.

Гроувер кивнул.

– Надо на него сесть. Жалко… жалко, что нет времени как следует осмотреться тут. Но теперь уже все миновало.

– Что миновало?

Гроувер как будто не слышал. Он подошел к вепрю и запрыгнул ему на спину. Вепрь уже начинал мало-помалу выбираться из сугроба. Когда он вырвется на волю, его уже ничто не остановит. Гроувер достал свою свирель. Он заиграл отрывистую мелодию и подбросил в воздух яблоко. Яблоко повисло перед носом у вепря, и свин принялся рваться к нему, как очумелый.

– Автоматическое управление, – пробормотала Талия. – Отлично!

Она подбежала к вепрю, запрыгнула на него и устроилась за спиной у Гроувера. Места там оставалось еще предостаточно для всех нас.

Зоя с Бьянкой направились к вепрю.

– Секундочку! – сказал я. – Вы, двое, вы понимаете, о чем толкует Гроувер? Что это за благословение дикой природы?

– Ну конечно! – сказала Зоя. – А разве ты сам не почувствовал этот ветер? Он был такой сильный… Вот уж не думала, что когда-нибудь снова почувствую его присутствие.

– Чье присутствие?

Она уставилась на меня, как на придурка:

– Владыки дикой природы, разумеется. Всего лишь на миг, в момент появления вепря, я ощутила присутствие Пана.

Мы ехали на вепре до заката – и больше мой зад просто не выдержал бы. А вы представьте себе, каково целый день сидеть верхом на огромной железной щетке, натянутой на кучу булыжников. Ехать на вепре примерно то же самое.

Понятия не имею, сколько миль мы оставили позади, но горы растаяли вдали и сменились плоской, засушливой равниной. Чем дальше мы скакали галопом через пустыню (кстати, а про вепря можно сказать, что он «скакал галопом»?), тем меньше становилось вокруг травы и кустарников.

Когда наступила ночь, вепрь остановился у русла ручья и хрюкнул. Он напился мутной воды, потом вырвал из земли кактус сагуаро высотой с дерево и принялся его жевать прямо вместе с колючками.

– Все, дальше он нас не повезет, – сказал Гроувер. – Надо слезать, пока он ест.

Уговаривать никого не пришлось. Мы соскользнули со спины вепря, пока он деловито уничтожал кактусы. И ушли прочь, настолько поспешно, насколько позволяли нам стертые зады.

Сжевав третий сагуаро и попив еще мутной водички, вепрь взвизгнул, рыгнул, потом развернулся и поскакал обратно на восток.

– В горах ему больше нравится, – предположил я.

– Я его понимаю, – сказала Талия. – Гляди!

Впереди было двухполосное шоссе, полузанесенное песком. По ту сторону шоссе виднелась кучка строений, слишком маленькая, чтобы сойти за поселок: заколоченный дом, мексиканская закусочная, которая выглядела так, словно не работала с рождения Зои Ночной Тени, и беленое здание почты с покосившейся вывеской «Хила-Кло, штат Аризона». А за ними виднелась гряда холмов… И тут я обнаружил, что это не обычные холмы. Местность слишком плоская, откуда тут холмам-то взяться? Холмы представляли собой огромные груды старых машин, приборов и прочего металлолома. Это была свалка, и свалке этой конца-краю не было.

– Ух ты! – сказал я.

– Что-то мне подсказывает, что прокат машин тут искать бесполезно, – заметила Талия. Она посмотрела на Гроувера: – Я так понимаю, другого дикого вепря у тебя в загашнике не найдется?