Надежда Гарнык - Лисье время [litres]

Подарки

В день рождения, 15 декабря, Ляля с бабушкой не пошли в детский сад. Они позавтракали «орешками». Тесто делали вместе – так казалось Ляле. Потом вместе клали тягучую массу на шипящую сковороду с фигурными выемками, захлопывали сверху такой же сковородой, и – «орешек» готов. Бабушка дала Ляле склеить «орешки» кремом, часть поставила в холодильник, на потом. Много лет спустя Ляля поняла, что это был самый лучший, самый счастливый её день рождения.

– Зачем портить тебе день рождения? Шесть лет – это целая веха, это как шестьдесят, – выдала бабушка совсем не детскую тираду.

– Почему, бабушка? – испугалась Ляля неизвестным словам «веха» и «шестьдесят».

– Потому что теперь ты совсем большая. И всегда будешь отвечать за свои поступки.

– Какие поступки?

– Ляля! Не мучай меня, пожалуйста. Скоро поезд. Пойдёшь со мной за посылкой или дома подождёшь?

– Пойду!

Пока собирались, бабушка всё говорила о том, что вот он, первый серьёзный Лялин поступок – оставаться одной в квартире.

– Это не все дети любят.

– И я не люблю, – настаивала Ляля. Бабушка оставляла её одну только в крайних случаях, и всегда у Ляли случались истерики, она ходила из комнаты в комнату и выла от страха. Что-то заставляло её подходить к окну в кухне, может быть, всё то же паническое настроение… Пустое поле – вот и весь дальний вид. Вчера, накануне своего дня рождения, Ляля, зарёванная от одиночества, посмотрела в окно. На Лисьей горе, которая никакая не гора, а снежное поле, часто по вечерам мышковали лисы. Но не хромисты, а бабушкины лисы, лисы-спасители! Они, как тени, сероватыми пятнами аллюрили по снегу, пробегали мимо друг друга спокойно, как бы не замечая, хромисты же всегда дрались за территорию, и каждая бегала по своему «квадрату». Ляля взяла бинокль, покрутила окуляр, навела резкость, пригляделась. Бабушкины лисы были похожи на тени и отбрасывали яркие тени – получалось как двусторонняя картинка из журнала «Сделай сам»: картинку надо было вырезать, сложить пополам и склеить. А может, Ляля убедила себя, что это бабушкины лисы? Нет. Точно они. Они выходят днём и не боятся. Только бабушкины лисы так себя ведут. Вчера было воскресенье, бабушка и утром уходила в магазин за праздничными продуктами, и днём, когда настойчиво заглядывает солнце в окно кухни и не так страшно сидеть дома одной.

Лисы совсем не боялись столпившихся у пролеска воскресных лыжников. Чтобы лисы охотились у дороги в яркую солнечную погоду рядом с лесом, где их отстреливают… И утром мышковали лисы как-то странно, то есть вроде и не мышковали: в снег мордой не втыкались, не замирали, прислушиваясь, – да и что прислушиваться-то, когда машины на шоссе шумят.

Утром, когда Ляля настроила бинокль, лисы бегали по полю совсем недолго, казалось, они пытались подпрыгнуть, потом перешли почти на галоп и понеслись все вместе в сторону замёрзшей Рябушки – скрылись там между ельником с тяжёлыми охапками снега на уставших ветвях. Разве такое бывает? Чтобы лисы все вместе? Нет! Они по двое в это время года, у них же гон, а так лисы вообще одиночки. Вот бы стать навсегда такой же одиночкой, как лиса! Ляля почувствовала спокойствие, а днём от яркого колющего холодным топазом неба – блаженство. Ляля настаивала, что не боится оставаться одна, надеясь опять увидеть смешных лис, точнее, лис, которые прибежали на поле, чтобы её развеселить.

Сейчас Ляля почти уверена: лисы прибежали её поддержать. Поздравить. Так просто понять это в шесть лет. В шесть лет мир понятен, луна и солнце светят только в твоё окно. Мир – там, где Ляля. Есть только Ляля, бабушка, Лисья гора и лисы – больше никого в целом свете. Конечно, лисы прибегали на поле из-за Ляли, её панического настроения, прибегали успокоить, развеселить. Они же вестники бабушки, они как её дети… А мыши… Мыши на Лисьей горе не переведутся никогда.

Поздравили вчера, и сегодня Ляля упросила бабушку взять её с собой. На улице ослепительно, сказочно, как в фильме: деревья в ажуре, снег скрипит, намазанные барсучьим жиром щёки не воняют – мороз выхолащивает запахи на раз, и лицо мёрзнет совсем чуть-чуть. В Пушноряде пустынно. Даже охотники предпочитают не охотиться в такие морозы. Но бабушке морозы нипочём. Перед завтраком она развела себе и внучке витаминные порошки. У бабушки весь шкафчик в коробочках с порошками, Ляля иногда помогает заворачивать дозы в бумажки. Бабушка рассказывает, что начала делать витаминные препараты сама, когда появилась новая ферма, чтобы вырастить больших лис.

– Разве можно вырасти большим от еды? – спросила Ляля. – У нас в группе девочка Жердева, всё время что-то жуёт, толстая, но короткая.

– Ляля! Жердевой поможет гормон роста. Его колют, не едят.

– А ты нашим лисам колола гормон этот?

– Нет, это единично и краткосрочно. Нам нужна была крупной вся популяция. Нам не нужна одна большая шкура. Но мои лисы, наши с тобой лисы – все большие. Маленькие и толстые отсеивались.

Вокзал Ляля не переваривала. Сумчатые люди, зло зыркая по сторонам, сгибались под тяжестью гигантских пухлых рюкзаков, толкали вперёд ногой клетчатые баулы. В саду рассказывали, что кенгуру – сумчатое животное, но Руслан сразу перебил Ларису Игоревну:

– Сумчатые на нашем вокзале.

Многие дети захихикали – из тех, кто, как и Ляля, бывал на вокзале.

Проводник единственный улыбался. Дядя «Димон» Краснобай бил нога о ногу в блестящих чёрных ботинках, опускал голову в воротник, как будто хотел попробовать, можно ли сложить шею гармошкой. Проводник держал в руках пакет, из пакета выглядывал край розовой коробки.

– Димочка! – Бабушка обнялась с проводником, для этого ему пришлось наклониться почти пополам, нагнуться. – Димочка!

Только с дядей Димоном они ездили в Москву, он часто передаёт посылки и от мамы, сейчас он улыбается, принимая купюру благодарности.

– Ну! С днём рожденьица, девица! – говорит, как Дедушка Мороз из фильма. – Эх, где мои шесть лет… живёшь себе, ни о чём не думаешь, ничего не болит, и всё впереди…

Дядя Димон – мировой человек и хороший друг, так отзывается о нём бабушка. Но Ляля не верит: неужели дядя Димон хочет стать маленьким? Ни один нормальный человек этого не хочет. Чтобы тебя укладывали спать, не давали смотреть взрослые фильмы, чтобы указывала и ругалась не по делу воспитатель, чтобы тобой командовали, чтобы на тебя смотрели сверху вниз все кому не лень – Ляля всегда сжималась под взглядами взрослых… Но сейчас Ляля не отвечает дяде Димону, а глупо улыбается, уставившись на пакет. Лулу! Приплюснутую коробку от Лулу недавно притащила в группу Настя Преснякова. Ляля знает: эта Лулу самая модная, её пока не рекламируют по телевизору.

– Надо старые модели допродать, – объясняет авторитетно Настя, и все девочки ей внимают, даже Лариса Игоревна: Настя всё знает о торговле.