Питер Адамс - Охотники за привидениями и Барбинелла

– Ну-ка, ну-ка, – пробормотал заинтригованный принц. – И что же там у нас внутри такое?

Он еще не знал, ЧТО это такое, но вдруг понял – это ОПАСНО... Рука успела лишь чуть-чуть приоткрыть коробочку, однако этого оказалось достаточно.

Любимый пес отчаянно заскулил и попятился назад. Принц почувствовал, как какая-то бешеная сила тянет его к земле... Он не сразу сообразил, что это тот самый несчастный коробок, который стремительно увеличивается в размерах, словно воздушная кукуруза – он грубо и настойчиво тянет его руку к траве!

– Тьфу ты... – брезгливо прошипел Анжу, пытаясь избавиться от опасной находки.

Но ничего из этого не вышло. Вернее, вышло, но – намного хуже. Коробок, уже напоминающий ящик из-под апельсин, стал заваливаться набок, врезался углом в землю, переменил траекторию и вдруг Анжу увидел над собой его тень – огромную, с платяной шкаф! Шкаф все больше и больше накренялся в сторону принца...

Дверца под влиянием закона всемирного тяготения с легким скрипом раскрылась. Внутри что-то ослепительно блеснуло.

– Прочь! – зарычал Анжу, изо всей силы ударяя кулаком по обрушивающемуся на него шкафу.

Стоп. А это уже и не шкаф, ваше сиятельство. Это – вместительный трейлер. И остановить такую махину может оказаться не под силу даже самому могущественному из вампиров.

... Послышался сухой треск древесины. Принц Анжу заметил, что проваливается в темноту. Но на самом-то деле темнота обрушивалась на него. Вместе с «зеркальной шкатулкой», конечно.

Где-то внизу и сбоку раздалось ровное гудение – это закрылись скрытые двери- ширмы. Где-то за оградой замка, притаившись среди ольховника, Леонардо с улыбкой смотрел на вытянутые лица охотников.

– Полный порядок, – сказал он и нажал еще одну кнопку.

В ту же секунду в «шкатулке» вспыхнул яркий свет.

Принц невольно прикрыл глаза. Горячее белое свечение, казалось, шло отовсюду. Оно отражалось в поверхности стен, потолка и пола. Оно слепило, оно кололо глаза даже через прикрытые веки.

Это было невыносимо, черт побери!

И все-таки Анжу заставил себя открыть глаза. Едва сделав это, он понял, что дела его обстоят значительно хуже, чем казалось раньше.

Он оказался в ловушке. В ловушке из чертовых, проклятых, коварных зеркал! Зеркала, пустые, как глазницы черепа, окружали принца, словно говоря ему: эй, братец, а тебя-то на самом деле нет! Посмотри- ка сюда! Взгляни – тебя не существует!

На ум шли бессвязные обрывки из баек про Зазеркалье, что любил травить по пятницам за ужином Его Темнейшество: о бесстрастных молчаливых стражах, что подстерегают вампиров с той стороны каждой зеркальной рамы; о Зеркальных близнецах, что, умирая, забирают с собой кусок дарованной самим сатаной жизни; о муках медленного развоплощения!..

Последняя мысль заставила Анжу собраться с мыслями. Нет, так нельзя... Если Люцифер не наврал, то стражи Зазеркалья могут разделаться со взрослым вампиром за семьсот семьдесят семь секунд. Получается двенадцать с лишним минут... Что ж, не так уж и мало.

Первым делом принц Анжу испытал на прочность пол. Ага, в полу дверцы. Значит, их и укрепляли в первую очередь эти неотесанные американцы, эти охотники-любители...

О, как они пожалеют, что родились на этот свет, если только принцу удастся выбраться наружу через двенадцать... Нет, уже через десять минут.

Принц подумал, что за циферблатом его часов, должно быть, тоже стоят, насупившись, суровые стражи, беспощадные воины, сжимающие в сухих ладонях тугие луки и длинные осиновые стрелы.

Они только и ждут, чтобы прикончить его.

– Через пять минут самый смелый из вас сможет перелезть через ограду и достать из «шкатулки» дырку от бублика, в которую превратился наш принц.

Охотники промолчали. Каждый из них подумал, что тут требуется смелость несколько иного рода, чем та, которой они привыкли пользоваться на работе... Если Анжу окажется жив и здоров – значит, он и вправду укокошит их всех. И не просто укокошит. Он обратит Питера и – наверняка! – кого-нибудь еще в вампиров, в ночных хищников, питающихся кровью своих жертв.

Чтоб ему пусто было!

Огромный короб, куда им все-таки удалось запихать Анжу, лежал неподвижно метрах в ста от них. Громадный дог принца (не иначе как людоед) некоторое время, скуля и завывая, прыгал вокруг «шкатулки», а потом с лаем умчался прочь.

– Осталось четыре минуты, – подмигнул мастер.

Тут-то как раз все и случилось.

Послышался глухой удар. Короб покачнулся. Раз, еще раз... Было такое впечатление, что внутри «шкатулки» находится не принц Анжу, а тяжелое артиллерийское орудие.

Неожиданная мысль, простая, как стоптанный башмак, посетила Игона, и он вдруг почувствовал внутри себя неприятную со-сущую пустоту.

– Мастер Леонардо, – произнес он, об-лизнув сухие губы, – а из какого стекла были сделаны зеркала?

– Как из какого? – Винчи удивился. – Из самого лучшего, из богемского стекла! Минимальная кривизна поверхности!

– Богемское стекло, – с каким-то обреченным видом повторил Спенглер. – Оно ведь бьется?

– Так кто ж бьет богемское стекло, мальчик мой?! Это ж надо быть...

Леонардо осекся. Потому что та же неожиданная, простая, как башмак мысль посетила и его гениальную голову.

– Господи, – прошептал он. – Ты хочешь сказать, что это чудовище сейчас громит зеркала?

– Я буду самым счастливым идиотом на свете, если это не так.

Нет, Игон не был идиотом. Как бы подтверждая это, одна из боковых стенок «шкатулки» с треском проломилась. В бреши показался огромный окровавленный кулачище, принадлежащий тому, кто уже минуту назад должен был развоплотиться в ничто.

– Суши весла, – задумчиво сказал Рэйман, нащупывая в рюкзаке бластер. – Кажется, приехали.

Леонардо, отвернувшись от всех, что-то тихо шептал и ожесточенно дергал себя за бороду, наказывая за непредусмотрительность.

– Я хочу, чтобы пока у нас еще есть время, мы заключили между собой один серьезный договор, – сказал Питер, с тревогой наблюдая, как принц превращает «зеркальную шкатулку» в груду битого стекла с минимальной кривизной поверхности и деревянных обломков.

– Как можно составлять серьезные договоры с лицами, которые согласно данным из хорошо информированных источников, видели этим утром последний в своей жизни рассвет? – воскликнул Уинстон.

– Именно поэтому я и хочу попросить вас об одном одолжении, – продолжал Вейтман. – Если меня сегодня и в самом деле покусает какая-нибудь тварь – вы должны будете убить меня, вогнав осиновый кол в сердце и набив рот чесноком...

– Фу, – поморщился Рэйман. – Это ж настоящее надругательство...

– Пит! – воскликнул Лизун. – А как же тогда я? Как же мы все?