Питер Адамс - Охотники за привидениями и Барбинелла

– Для профессионала-охотника не должно существовать никаких сомнений, – жестко сказал Пит. – Я требую, чтобы была произнесена клятва... Ни один из нас не станет вампиром! Даже если станет на коленях умолять о пощаде!

– Я не смогу, – еле слышно отозвался Уинстон. – Это невозможно.

– Давайте лучше смоемся, – предложил Стэнс. – И все проблемы решатся сами собой.

– Смыться? – медленно переспросил Игон.

Он как завороженный смотрел на замковый парк.

В тот самый момент, когда Рэйман предложил подобру-поздорову убраться из окрестностей замка, «зеркальная шкатулка» окончательно разлетелась на куски... Принц Анжу стоял спиной к охотникам, широко раскинув в стороны руки – живой, неразвоплощенный, взбешенный... Страшный, как стихийное бедствие!

Его безукоризненный костюм был изорван в клочья, руки покрывали глубоки? порезы от стекла. Отчетливо были видны острые загнутые когти на пальцах. Всклокоченные волосы трепал налетевший невесть откуда ветер... А может, они сами шевелились, будто клубок растревоженных змей?

Некоторое время Анжу стоял не шевелясь, высоко запрокинув голову. Он будто прислушивался к чему-то... И наконец услышал.

Его голова стала медленно поворачиваться к охотникам.

«Господи всемогущий, – подумалось каждому, – вот оно – Зло!.. Какая кошмарная физиономия!»

Великая Метаморфоза началась...

Принц, словно хищная личинка, на глазах у охотников сбрасывал старую непригодную шкуру, готовясь предстать перед этим миром в новом обличье. Сквозь дыры в костюме безудержно лезла густая красно-коричневая шерсть. Лицо вдруг стало расплываться, принимая самые неожиданные формы: рот крепко сжался и исчез, словно проглотил сам себя или его наглухо заварили телесного цвета припоем; разрывая кожу, из скул полезли какие-то отростки, спустя несколько секунд застывшие страшными челюстями гигантского кусачего насекомого; лоб поехал вперед, тяжело нависнув над глазами; нос исчез, оставив лишь крохотную возвышенность с двумя выпяченными широкими ноздрями.

О, Анжу теперь совсем не был похож на чопорного джентльмена, каким его впервые увидели в Нью-Йорке на Бангор-авеню.

Он вообще перестал быть похожим: на человека. И не только на него... Даже хищные звери, населяющие эту планету, вряд ли бы смогли признать своим это существо. Матерый полярный волк, увидев его, заскулил бы как щенок. Азиатский тигр, не знающий ни страха, ни пощады, замяукал бы по-кошачьи и спрятался под куст.

И только безобразные неназываемые твари, что обитают в глубинах океанов и для которых даже темнота глухой осенней ночи кажется ослепительной – лишь они, пожалуй, узнали бы в принце Анжу, повелителе вампиров, свое отражение и улыбнулись ему, обнажая похожие на хирургические инструменты зубы...

Охотники видели обращенное к ним: плоское синее лицо с рыбьими глазами, похожими на тусклые агаты. Огромные стрекозиные челюсти шевелились, выпуская наружу острый, как шпага, черный хобот... Тело вампира покрыла спутавшаяся бурая шерсть.

– Первый раз вижу, чтобы вампы устраивали такой цирк, – дрожащими губами произнес Рэйман, позабыв обо всем на свете, в том числе и о плане организованного отступления.

– Мы всего лишь видим принца таким, каким его видят каждый день обитатели минус первого измерения, – авторитетно прокомментировал Игон.

Но и у него внутри черный ужас нетерпеливо шевелил своими холодными скользкими щупальцами.

Больше никто ничего не сказал. Охотники, Барбинелла, Лизун, герцог Ламуш – все, кто пришел сюда бросить последний вызов повелителю вампиров, – все поняли, что их час пробил.

Надо полагать – последний час.

Анжу начал медленно подниматься над травой. Его руки прижались к бедрам, и онемевшие охотники увидели за спиной чудовища трепещущие прозрачные крылья.

– Ту-ту-ту-руа!.. Ту-ту-ту-руа!! – воздух взорвался перекрывающими друг друга звуками охотничьих рожков.

Земля, загудела под ногами. Из глубоких неизведанных недр донесся тяжелый топот тысяч ног и копыт, пронзительные крики, смех, долгий утробный рев и плач.

Это сбегались на веселую охоту подданные его светлости принца Анжу: покрытые тысячелетней плесенью призраки и болотные духи с синими факелами, восседающие на утопленниках и оборотнях; карлики-кобольды, скрывающие свои бледно-желтые лица под зонтиками, увенчанными острыми пиками; хозяева вонючих городских свалок – горбатые големы, гремящие ожерельями из пустых жестянок...

Гигантские черные крысы – полноводная черная река! – суетливо перебирали своими ножками. Время от времени кто-то из них задирал кверху морду, пытаясь по запаху определить: далеко ли залегла дичь?

Одно из высоких окон замка Анжу с треском и звоном разлетелось на миллион мелких кусочков. Из опустевшего проема показался мессир Демор, оседлавший гигантского ворона.

Он заметил косматую фигуру принца, взлетевшего на гигантских комариных крыльях над замковой оградой.

– Эй!.. – заорал ему Демор. – А вы неплохо выглядите, черт меня побери!

Огромный дог выскочил из дверей замка. На его широкую спину взгромоздилась аббатисса Бабуа. Лицо аббатиссы, и раньше не блеставшее красотой, стало похоже на червивое яблоко. Сходство усугублял шевелящийся черный язык, который Бабуа то и дело высовывала изо рта... Злой восточный ветер играл полами ее серого плаща, напоминающего раскинутые крылья летучей мыши.

– Прекрасный день для охоты! – воскликнула аббатисса.

– Прекрасный день!..

– Прекрасный день!.. – вторили ей призраки, кобольды, големы, духи и утопленники.

Принц Анжу поднялся повыше над своим замком. Он с ухмылкой (функции ухмылки теперь у него выполняло характерное пошевеливание челюстями) смотрел вниз, куда, словно грязная вода во время ливня, стекалось его непобедимое войско.

Принц видел, как вздыбливается земля, и из ее недр выползают наружу все убийцы, воры, фальшивомонетчики, конокрады, разбойники и пираты, какие только жили на этой грешной земле за все время ее существования.

– Ко мне! – взревел в полном восторге принц. – Ко мне! Королевская охота начинается!..

Анжу повернул голову в сторону и увидел невдалеке от обломков зеркальной ловушки притаившиеся в густом, ольховнике фигурки людей. Среди них он заметил зеленый фантом герцога Ламуша.

– Ламуш до сих пор не понял, – прохрипел принц, – что развалины его вшивого замка принадлежат ему лишь до тех пор, пока я жив! Даже то жалкое существование, какое он влачит теперь, прекратится с моей смертью, потому что тень Ламуша жаждет только отмщения!.. Только отмщения! Ха! Глупец! Сегодня же он станет самой элементарной частицей из всех элементарных частиц! А я... Я останусь жить и властвовать!