Зана Фрайон - Тот, кто обращает в камень [litres]

– Видите ли… Ваши мозги съёживаются, – он продолжал ездить туда-сюда, при этом доставал из своего кулька каштаны, закидывал их в рот и жевал. – Пока вы маленькие дети, с мозгами всё в порядке. Вы взрослеете – мозги съёживаются. Постепенно. Начиная примерно с десяти и до шестнадцати лет. Замечательный период – ребёнок превращается во взрослого человека. Только, к сожалению, окончательное взросление – это конец для вашего мозга. Для того мозга, который вы знаете сейчас.

Джаспер подумал, что плохо расслышал. Неужели директор и вправду такое сказал: что наши мозги съёживаются?

– Каждое предложение, которое вы читаете в книге… каждое слово, что вы пишете… каждая математическая задача, которую вы решаете… всё это создаёт у вас в мозгу микроскопические спазмы. К тому времени, как вы достигаете возраста своих родителей, ваш мозг сжимается до размеров сушёного чернослива. Но! Всё это происходит только и исключительно в том случае, если вы не стоите минимум по полчаса в день в снегу или на льду. И здесь, в школе, вы будете делать именно это. Тупая боль, испытываемая при замерзании крови в ногах, останавливает процесс съёживания мозгов.

Джаспер вспомнил, как мама иногда держит ноги в тазу с ледяной водой. Но она это делает, потому что ноги отекают, а не из-за того, что у неё съежились мозги. Он вдруг увидел себя будто со стороны и понял, насколько смешно всё это выглядит: целый класс стоит босиком в снегу на одной ножке, а старик на коне рассказывает ученикам, что их мозги съёживаются.

– У кого мозг точно съёжился – так это у него самого, – прошептала Сэффи.

– Поменять ногу! – рявкнул фон Штрассер что есть мочи.

Джаспер вздрогнул. Точнее, все дети вздрогнули. Приятно видеть, что ты не один такой. Мальчишка смотрел на свои ноги и удивлялся, что они ещё есть. Он совсем их не чувствовал, как будто они отвалились и лежат где-нибудь в снегу.

– У взрослых людей мозг становится слишком маленьким. Поэтому взрослые не способны увидеть сноблшрика, живущего у вас под кроватью. Или флиппелсквила в шкафу, – фон Штрассер достал из вещмешка термос и налил себе в кружку дымящегося горячего шоколада.

А Джаспер успевал думать о своём. В чём-то он был согласен с директором. Он часто замечал, что взрослые говорят несусветные глупости. Кто знает, может, их мозг и правда похож на сушёный чернослив…

– Тайная полиция, НАСА и армия, вместе взятые, не представляют, где искать монстра, даже если он прямо у них под носом, – продолжал фон Штрассер. – Вот почему ловить монстров – это ваша задача. Сменить ногу!

В продолжение своей речи старик не забывал шумно прихлёбывать ароматный напиток из термоса.

– Все дети от природы боятся темноты. Они способны ощущать затаившихся монстров. Когда дети становятся старше, их вера в монстров начинает слабеть. Они всё реже замечают их и, в конце концов, вовсе перестают их видеть. Но дети правильно делают, что боятся темноты.

Раздался звук гонга. Дети вздохнули с облегчением и скорее начали надевать обратно свои ботинки. Фон Штрассер посмотрел на часы, как будто проверяя, правда ли уже время для звонка. Он выглядел слегка озадаченным.

– Мистер Макфи, – позвал директор, не слезая с лошади.

Джаспер надеялся, что в классе есть ещё один мальчик с такой фамилией. Он поднял глаза на фон Штрассера. Судя по всему, нет: директор смотрел прямо на него.

– Да, сэр, – отозвался Джаспер.

В других школах он виртуозно овладел умением изображать невинность. Но предчувствие говорило ему, что в «Доме монстров» всё его хитроумное мастерство не сработает.

– Я считаю, что вам следует увидеть кое-что, – обратился к нему директор. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Он развернул лошадь и зацокал к дверям. Джаспер нехотя последовал за ним, успев бросить тревожный взгляд на Сэффи и Феликса. Все изображения монстров, которые показывала Стэнка, теперь стояли у него перед глазами. Джасперу пришлось признаться себе: этим людям удалось его напугать.

Фон Штрассер, казалось, уж и позабыл, что Джаспер за ним идёт. Старик увлечённо болтал со своим конём и удалялся всё глубже по лабиринту коридоров.

Джаспер пытался мысленно составить чертёж коридоров школы. В голове у него давно уже была схема под названием «План побега», где хранились все знания, полезные для такого случая. Но когда он попытался запомнить маршрут директора, коридоры быстро начали путаться и накладываться друг на друга в его воображаемом плане, такие они были извилистые и бесконечные. Джаспер тряхнул головой. Надо же, раньше мысленные чертежи ему всегда помогали.

– …на обед попробую приготовить шоколадные макароны с малиной… – доносился из глубины коридора голос директора.

«Интересно, если я просто отстану от него и улизну, он вообще заметит? Я ведь могу пойти тем же путем, которым мы пришли», – думал Джаспер.

Продвигаясь вглубь по хитросплетению коридоров, Джаспер в какой-то момент снова начал слышать тот же шёпот, который преследовал его в заброшенном доме. От этого шёпота бежали мурашки по коже.

– Слаиииин… врыыыннн комммт… Джасссперррррр…

Внезапно фон Штрассер остановил лошадь. Он развернулся и внимательно посмотрел на Джаспера. Выражение его лица было непонятным.

– Вы тоже услышали? – спросил Джаспер.

– Хм, – хмыкнул фон Штрассер и, свесившись со своего седла, пристально всмотрелся в лицо Джаспера. – Этого надо было ожидать, принимая во внимание инцидент.

Джаспер не понял, о чём речь. Затем всадник вновь выпрямился в седле.

– После вас, мистер Макфи, – сказал он, указывая на высокую, но совсем хлипкую дверь, около которой они теперь стояли.

– Это архив, – объяснил фон Штрассер, войдя в комнату вслед за Джаспером.

Дверной проём, как и все двери в «Доме монстров», был очень высоким, чтобы всадник легко мог проехать верхом на лошади. Единственным источником света была стеклянная ёмкость, наполненная удивительными существами, которые мерцали багровым светом, как фонарики. По стенам тянулись полки с папками, покрытые толстым слоем пыли. Остальное пространство было завалено разнообразным хламом. Отовсюду торчали старые портреты, непонятные механизмы и колбы с причудливыми созданиями внутри. Казалось, будто они прямо сейчас оживут и выпрыгнут наружу.

Одна полка была уставлена старинными книгами. На обложках были изображены на удивление отталкивающие монстры. Джаспер надеялся, что такие ему не попадутся. На самой верхней полке стоял ящик с надписью «Взбитые сливки».

«Ерунда какая-то, – подумал Джаспер, – но чего ещё ожидать от этого безумного места».