Игорь Маранин - Ночь проснувшихся памятников [СИ]

Дядя Леша улыбался. Странный он, этот дядя Леша — никогда не поймешь, шутит или серьезно говорит. Выбрил голову налысо, одни усы оставил. Не усы — усищи, половину лица закрывают. А вторую половину — очки в роговой оправе. На руке, чуть ниже локтя, свежий ожог от химического опыта. Опасная это наука — химия, недаром Санька ее не любит. Опять вот кол схлопотал…

— Между прочим, сегодня Ночь проснувшихся памятников, — заявил дядя Леша. — Раз в три года бывает. В эту ночь все люди спят беспробудным сном, а памятники разгуливают по улицам и вспоминают старые времена. Когда они еще людьми были.

Он сидел на маленьком диванчике, ждал маму, что вот-вот должна была прийти с работы, и рассматривал любимый мамин альбом с видами Санкт-Петербурга. Санька оторвался от компьютерной стрелялки и недоверчиво хмыкнул:

— Ну да! Выдумаете тоже…

— Не веришь? — на губах дяди Леши промелькнула усмешка и тут же спряталась в густых черных усах. — А зря…

— Не бывает никаких проснувшихся памятников! — Санька разозлился: что его, за маленького держат, что ли. — Спорим на ваш ноут?

Дядя Леша отложил фотоальбом, погладил себя по бритой голове и сделал вид, что задумался. Ага, думает он, как же… Никто в здравом уме на новенький ноутбук спорить не будет. Да еще на такую тему.

— Согласен! — неожиданно заявил дядя Леша. — Но если ты проиграешь, то с тебя пятерка по химии. Лады?

Санька до того растерялся, что только кивнул в ответ. А пока собирался с мыслями, в дверь позвонила мама.

Дядя Леша торопливо встал с дивана, снял очки и принялся их протирать носовым платком. Словно боялся, что когда откроет дверь, то не сможет разглядеть маму. Затем посмотрел на свое отражение в зеркале, погладил голый череп и направился открывать. Санька услышал, как заскрипела дверь и как что-то тяжелое упало на пол. Выскочил в коридор и застал немую сцену: дядя Леша поднимал с пола упавшую сумку, а мама стояла, прислонившись к дверному косяку, и еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Ты что с собой сделал? — наконец, вымолвила она, глядя на дядю Лешу.

— Я тут того… — замялся гость. — Ты вчера над лысинами смеялась, я подумал… Бритым вроде лучше, да?

Мама в ответ лишь вздохнула, шутливо постучала по голому черепу дяди Леши и перевела взгляд на сына.

— Химию учил? — спросила она. — В понедельник контрольная.

Санька пробурчал что-то невнятное и поскорее потащил сумку на кухню. И уже оттуда уловил краем уха, как дядя Леша о чем-то шепчется с мамой. Слов было не разобрать, но Санька догадался, что шепчутся о нем.

Мороженого среди покупок не оказалось. И конфет с фруктами тоже. Полная сумка всякой всячины — хлеб, пельмени, кошачья еда для Барсика, стиральный порошок, гречневая крупа — и никаких вкусностей. Эх… Вот вырастет Санька, станет дедом, будет своим внукам про тяжелое детство рассказывать. Не то, что они, на все готовенькое придут. А у Саньки и отца то нет, что за жизнь….

Ужин, как ни странно, прошел безо всяких разговоров про учебу. Ни одного вопроса! Мама рассказывала забавные случаи из своей работы, дядя Леша — анекдоты из жизни знаменитых химиков, и отчего-то было весело и хорошо. Безо всякого мороженого, фруктов и конфет. А когда допили чай, дядя Леша неожиданно заявил Саньке, что забирает его на выходные. Показать настоящую химическую лабораторию. Но на самом-то деле, Санька сразу догадался, что лаборатория это так, для отвода маме глаз. А собираются они спорить на тот самый новенький ноутбук.

Дядя Леша жил за городом. Зеленый домик под старой черемухой, нависавшей над верандой, увитая хмелем беседка, несколько яблонь-полукультурок с мелкими и кислыми плодами — уж это Санька проверил первым делом — и много-много крапивы.

— Всё руки не доходят, — виновато покосившись на заросший участок, пояснил дядя Леша. — Как ты думаешь, маме сильно не понравится?

— Не то слово! — авторитетно подтвердил мальчишка. — У нее насчет порядка прямо помешательство какое-то. Стакан у компа и тот оставить нельзя. А тут целый огород…

— Да-а… — протянул дядя Леша и с неудовольствием посмотрел по сторонам. — Работенка предстоит…

А потом они сидели на веранде, разговаривали и ждали заката. И как только солнце начало падать за соседний дом и высокий раскидистый дуб, отправились в самую настоящую химическую лабораторию. Оказалась она, правда, совсем маленькой и располагалась на чердаке, но выглядела жутко таинственно. Как в одном фильме… как же он называется?… там еще дядька такой с длинной черной бородой хотел золото получить из свинца. Все колдовал-колдовал над своими пробирками, а затем ба-бах — и ни золота, ни свинца, ни самого дядьки. Одна борода осталась.

— Садись, — дядя Леша указал Саньке на стул и принялся доставать из стеклянного шкафчика порошки и колбочки с разноцветными жидкостями. — Так, говоришь, не веришь, что сегодня Ночь проснувшихся памятников?

— Не верю… — осторожно ответил мальчишка, с опаской поглядывая, как хозяин лаборатории смешивает жидкости в большом стеклянном сосуде. А ну как сейчас тоже ба-бахнет? И от дяди Леши останутся только роговые очки, а от самого Саньки вообще ничего…

— Ну что ж, если у меня сейчас получится один фокус… я его в старой книжке вычитал, очень старой книжке, написанной одним средневековым алхимиком… если этот фокус получится, то мы с тобой будем единственными, кто сегодня не уснет. Ты готов к бессонной ночи?

— А если не получится? — с замиранием сердца спросил мальчишка.

— А если не получится, мой юный друг, то ноутбук станет твоим… Как я и обещал.

Санька с сомнением посмотрел на стеклянный сосуд, в котором бурлила разноцветная жидкость и усмехнулся.

— Допустим, мы не уснем, — сказал он. — Но мы же в деревне, так? А памятники в городе. И как….

Но тут жидкость в сосуде забурлила еще сильнее, и, не дав договорить мальчишке, сосуд… взорвался.

Ба-бах!

Санька инстинктивно закрыл глаза, а когда открыл их…. Когда открыл их, то увидел над собой круглую белую луну. Она неподвижно висела в темном небе, словно была накрепко приколочена к нему гвоздями. Ни зеленого домика, ни черемухи над верандой, ни поросшего крапивой участка… Вместо этого был маленький сквер и чужой город. Что чужой — тут к гадалке не ходи. В их маленьком городке не было таких старых домов. И этого сквера не было. Санька опустил голову и увидел, что стоит на высоком каменном постаменте. С трудом поднял ногу — тяжелая какая! — и тут только сообразил, что нога его… и рука… и весь он сам с ног до головы — каменный. Памятник. Надо честно признаться, перетрусил он отчаянно. И если бы не были в тот момент руки-ноги такими тяжелыми — точно бы пальцы задрожали, а коленки затряслись. А душа ушла в пятки. Она, собственно и ушла — душа штука легкая и невесомая, и никогда не бывает каменной — но потом посмотрела, что в пятках ничего интересного и вернулась обратно.