Джей Барридж - Сокровище последнего самурая [litres]

– Не знаю, что и сказать, – пробормотал Теодор. Он понимал, что Масаки для душевного спокойствия нужно было передать кому-то своё оружие и не оказаться человеком, на котором оборвётся традиция благородных спинозавриев.

– Между прочим, не думай, что это ты делаешь выбор, – пояснил Масаки. – Этот меч сам выбрал тебя.

Масаки протянул Теодору свою катану, и тот с низким поклоном принял этот роскошный дар, надеясь в душе, что со временем станет достойным его.

– Ты больше не ученик. Ты мастер. – Масаки улыбнулся. – Как там у вас говорят? Встань, Теодор Логан, восьмой спинозаврий!

Би засмеялась, а старик, несмотря на свою шутку, продолжил мудрые наставления.

– Постарайся не потерять этот ключ-камень, парень, – предупредил он Картера. – Теперь соединились все три части этого опализованного черепа, и разъединять их больше нельзя.

Картер достал из кармана крошечный череп, но неожиданно почувствовал не радость, я тревогу.

– Я… я… я не уверен, что хочу оставить его у себя, – нерешительно сказал он. – Я часто теряю вещи, я не помню, где оставляю обувь, а уж зубных щёток потерял столько, что и не сосчитать. – У него пробежали мурашки по спине, и он попытался отдать ключ-камень Теодору.

– Я придумала! – воскликнула Би. – Тео, ключ-камень, который ты носишь, предназначался для Картера, верно?

Теодор кивнул.

– Ну, тогда пускай Картер и носит его, он ведь уже на шнурке, а ты можешь новый ключ-камень опять спрятать в рукоять катаны, где ему и место!

– Мне нравится это предложение, – быстро сказал Картер.

– Ты уверен? – спросил Теодор. – Ключ-камень твой по праву – почему бы тебе не хранить его самому?

Картер яростно потряс головой и едва не уронил реликвию, торопясь отдать её Теодору. А Теодор взамен повесил ключ-камень Франклина на шею мальчику и стал думать, как лучше всего спрятать ключ-камень в рукоять меча.

– Вот возьми, – Масаки протянул Теодору повязку, которую носил на волосах. – Она мне уже не нужна, а ты привяжи опять реликвию к мечу.

После сытного завтрака пятерка путешественников, взяв провизию и маленькие подарки монахов – в знак благодарности за то, что они сделали, – оседлала завров. Масаки, уже в одежде монаха и с бритым черепом, немного побыл со своим старым другом Хиноки и попрощался с ним, стоически сдерживая слёзы печали и радости.

– Конец ещё не конец, – крикнул им вслед Масаки, когда они выезжали из ворот. – Как и начало ещё не начало!

– кусок торта —

Несколько дней они ехали по горным тропам, одолевали перевалы и наконец выехали в предгорье, где снова увидели террасы с рисовыми полями. В деревнях, через которые они проезжали, крестьяне видели улепётывавших бандитов, в том числе раненых и привязанных к заврам. Ходили слухи, что их одолели легендарный седьмой самурай и его огнедышащий спинозавр, и Саи всячески старалась поддерживать эту легенду.

Теодор возглавлял процессию верхом на Хиноки, Саи ехала с Картером на Бастере, Джеральдина и Би следовали за ними на паразаврах и увлечённо беседовали. Они столько лет прожили врозь, и Би старалась наверстать упущенное.

– Мама с папой уехали в Америку с Грейс, когда ей исполнилось девять лет, – рассказывала Джеральдина. – Я училась в пансионате и очень хотела остаться в Англии со своими подругами. Потом я мало виделась с семьёй – лишь изредка приезжала на каникулы: очень не любила такую длинную дорогу.

– А когда ты познакомилась с Тео? – робко спросила Би. – Это правда, что он тайком пробрался на их судно и отправился с ними в Америку?

– Да, правда, – подтвердила Джеральдина. – Мы встретились, когда я впервые приехала в Калифорнию. Тогда Теодор был лучшим другом Грейс. Конечно, я была старше, и мне было скучно общаться с малявками.

– Но ведь потом… – начала было Би.

– Да, потом всё переменилось, – с неохотой подтвердила Джеральдина. – После окончания школы я уехала в Америку, и Тео… ну, он уже вырос, и его было не узнать. Он стал остроумным и галантным джентльменом. На родео всегда был в числе победителей. Многие девчонки сохли по нему.

– Но только не ты? – подсказала Би. Ведь недавно её озадачила Саи, упрямо твердившая о романе между ними, хотя не было видно даже намёка, во всяком случае, по мнению Би.

– Ну, конечно, я… я не осталась… равнодушной к его… лучшим качествам, – пробормотала Джеральдина.

– И что? – допытывалась Би.

– Ты удивительно настырная, Би, должна тебе заметить, – проворчала её тётка.

– Саи считает, что вы с ним… – Би умолкла, не зная, как закончить фразу.

Джеральдина вздохнула:

– Саи всегда отличалась проницательностью. Она угадала. В то лето у нас была безумная любовь.

– Так это правда?!

– Всё очень сложно, – вздохнула Джеральдина. – Тогда это была правда, но времена меняются. Люди тоже меняются. Началась война, и мы расстались.

Би молчала, боясь прервать рассказ тётки.

– Война тянулась долго, и от Тео не было никаких известий. В конце концов я перестала надеяться, что он вернётся ко мне. Потом я уехала в Сингапур и стала там работать в британской администрации – преподавала английский. Когда мама с папой сообщили мне, что Тео вернулся, я была счастлива, что он жив. Они любили Тео как родного сына и после войны повезли его в Кению, чтобы он там окончательно поправился. К тому времени Грейс с вашим отцом уже жили отдельно от родителей и собирались путешествовать. Я же всегда мечтала и надеялась, что Тео приедет к мне, но он так и не приехал. – Джеральдина вздохнула. – А потом Грейс пропала, а отец умер в Кении от разрыва сердца. Тео решил найти ваших родителей: он видел в этом свою миссию. Он всюду сопровождал Банти – как бы в благодарность за всё, что мои родители делали для него всю жизнь. – Джеральдина помолчала, задумавшись. – Долгое время я винила сестру и Франклина за их легкомысленные авантюры, изменившие жизнь всей семьи. Я ушла с головой в работу и в конце концов оказалась там, где вы меня и встретили.

– И всё это время у тебя не было других поклонников? – спросила Би и тут же прикусила язык. – Извини, я не хотела совать нос в твою личную жизнь.

Джеральдина улыбнулась:

– Да, мне предлагали руку и сердце, но ни в ком я не увидела тех качеств, какими был щедро наделён Тео.

– Какие из них ты имеешь в виду?

– О, смотри… он упрямый, вредный и грубый. Он нелепо шутит и не умеет танцевать, – Джеральдина засмеялась. – Но ещё он бескорыстный, добрый и преданный… и… ну… другого такого, как он, больше нет на свете.

Би тихонько усмехнулась: