Жаклин Сильвестр - Поместье Уэйкфилд [litres]

– Ника! Объясни! – рявкнул Интеграл так сердито, что Ника на мгновение остановилась. – Мы не можем просто оставить его здесь. Куда мы поедем? Нам нужны флаконы от Хефе.

– Интеграл, что тут объяснять? Он подделал то видео о Магде и Стелле. Он монстр. Он наверняка убьет нас, как только мы получим ценную информацию для Хефе. Мы не можем ему доверять.

– А у нас есть альтернатива? – не унимался Интеграл.

– Я нашла адрес Зака. Мы заберем Зака от его дяди. И тогда мы все выясним.

Квинн нахмурился. Интеграл фыркнул.

Глаза Ники встретились с суровым взглядом Саймона. Но это был бой, в котором она не собиралась отступать. Зак нуждался в их помощи, и она не оставит его на произвол судьбы. Квинн выглядел таким же удивленным этой новостью, как и Интеграл.

– Что будет, когда закончится антидот? – спросил Интеграл.

– Со мной все будет в порядке, – заверила Интеграла Эмбер, кладя руку ему на плечо.

– Ответь мне, – настаивал Интеграл.

Ника обернулась к нему.

– Мы сможем вернуться в Мексику после того, как заберем Зака. Хефе волнует лишь то, какую информацию мы сможем ему принести. Готова спорить, что в доме Зака ее больше. Хефе забудет, как мы поступили с Чедом.

Она бросила нож Интегралу, который все еще с недоверием относился к ее плану, затем жестом попросила Квинна помочь ей перенести Чеда на тротуар.

Когда они сели в фургон, Интеграл обиженно уселся на заднее сиденье.

Сердце Ники бешено колотилось, когда она ввела адрес в GPS. Она снова увидит его. Она позаботится о том, чтобы с ним все было хорошо.

Зак. Зак. Зак.

Последние несколько месяцев показали Нике, что такое настоящая роскошь. От гасиенды де Лос Сантос до ранчо Керол Хем и георгианского особняка мэра. Но ничто из виденного не сравнилось бы с домом Зака. Усадьба Уэйкфилд была олицетворением богатства и власти. Импозантная. Величественная. Она воплощала то эпичное богатство, которое представляют на страницах журнала «Форбс». Ника догадывалась, что Квинну должно быть неловко из-за этой роскоши.

Они прождали двадцать минут, прежде чем им представился удобный случай, и прокрались за фургоном поставщика продуктов, медленно въезжавшим в главные ворота. Гравий хрустел под их ногами. Они едва избежали встречи с охранником, свернули круто влево и, обогнув дом, проскользнули на задний двор.

Тогда-то Ника увидела его.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы сдержаться и не броситься к нему бегом. Его волосы были такими же черными, как его солнцезащитные очки, черты лица – бритвенно острыми. Он с царственным видом возлежал в шезлонге. Рядом с ним, в соседнем шезлонге, тоже кто-то лежал.

Зак провел пальцем по плоскому животу Вайолет, затем наклонился и поцеловал ее.

Сердце Ники разбилось на миллион острых кровоточащих осколков из-за того, как элегантно они сочетались друг с другом в этих шезлонгах.

Вайолет что-то сказала Заку, встала, натянула топик поверх своего бикини и исчезла в доме. Зак лениво посмотрел ей вслед, затем взгляд его скользнул по газону и… остановился на Нике.

Когда он посмотрел на нее, Ника внезапно почувствовала себя грязной, словно пятно в этом безупречном саду. Ее ноги задрожали.

Зак все смотрел на нее. Он не двигался. Выражение его лица было далеким и мечтательным, как будто он принимал ее за плод своего воображения, галлюцинацию. Он снял солнцезащитные очки.

– Ника, – произнес он ее имя как молитву.

Зак медленно встал, немного пошатываясь. Ника пересекла разделявшую их лужайку.

Подойдя достаточно близко, Ника влепила ему пощечину.

Меньше всего Зака заботила жгучая боль в области скулы. Она лишь подтверждала реальность Ники, словно материализовавшейся из сна. Ее лицо, которое являлось ему в полусне-полубодрствовании, когда он застревал между этими состояниями. Он хотел рассказать ей, как скучал по ней, но сейчас у них были зрители, а ее красивое лицо было искажено яростью.

– Я не ожидал тебя увидеть, – ледяной тон дяди просочился в его голосе как защитный механизм.

– Понятно, – отозвалась Ника с гневом, пронзившим его измученное сердце.

Она обратила свои синие глаза в сторону дома. Зак понял, что ее так разозлило. Вайолет. Ника только что видела, как он ее целовал. Он проклинал ту часть себя, которая радовалась ревности Ники.

– Я надеялся, что с тобой все в порядке, – произнес Зак и мгновенно понял, как неубедительно это прозвучало.

– Мы пришли, чтобы спасти тебя, – сердито сказала Ника. – Я вытащила их всех сюда ради тебя, но… – Она покачала головой. – Похоже, тебя спасать нет необходимости.

Зак обратил внимание на ее спутников: злой Квинн, смущенный Интеграл, болезненно выглядящая Эмбер. Щеки Ники покраснели, глаза сделались влажными. Больше всего Зак хотел бы дотронуться до нее.

Интеграл шагнул вперед.

– Мы рады, что ты в порядке, Зак, правда; просто мы столько всего… – Он замялся, виновато взглянув на Эмбер. – Пережили…

– И видеть тебя здесь целехоньким, когда ты нежишься у своего олимпийского бассейна, это немного как… пощечина, – добавил Квинн.

«Целехонький» – это слово почти развеселило Зака. «Я получил свою долю тумаков», – хотел он сказать, но понял, насколько глупо это прозвучит, учитывая, что у него действительно бассейн и особняк за спиной, а рядом с ним на столике – бутылка шампанского в ведерке со льдом.

Его взгляд устремился на Нику: Зак надеялся, она видит глубже, достигая взглядом той боли, что терзала его изнутри. Но Ника выглядела смущенной, обиженной и – хуже всего – разочарованной.

Квинн наблюдал за ней, взвешивая ее реакцию на происходящее. Идиот. Ударив его, Зак почувствовал бы себя немного лучше, но Квинн и без того выглядел здорово потрепанным. Они все были покрыты грязью, одежда в жирных пятнах и траве. «Что вообще за фигня с ними произошла?» – спрашивал себя Зак.

– Куда пошла Вайолет? – спросила Эмбер.

– Она пошла домой.

Зак не отрывал взгляда от Ники.

«Посмотри на меня, – хотелось ему сказать. – Пожалуйста, посмотри на меня».

– Давайте обсудим все в доме… Я принесу вам свежую одежду и что-нибудь поесть, – пригласил их Зак.

Это предложение, наверное, было слишком хорошим, чтобы отказаться от него, поскольку, несмотря на их обиду, все последовали за ним. Митчем был на конференции, и его возвращение ожидалось через несколько часов.

Мокасины Зака шлепали по мрамору – шлеп, шлеп, шлеп.

Его спутники следовали молчаливо – немного обиженные, немного напуганные, как и большинство посетителей не-богачей, впервые попавших в Уэйкфилд. Интеграл благодарно вздохнул, когда они проходили мимо большой кухни.

В тишине Зак задумался о том, что значит пребывание Ники в его доме. Она была в опасности. Если Митчем вернется раньше, чем ожидалось, и увидит ее, он будет настаивать на пересадке. И все же Зак продолжал идти.