Яна Летт - Мир из прорех. Новые правила

А еще здесь были люди – много людей. Навстречу всадникам выбежала стайка детей; у них под ногами, заливаясь лаем, вилась лохматая белая собака. Полная женщина с ведром помахала близнецам рукой, и они синхронно махнули в ответ. От толпы мужчин, бурно обсуждающих что-то у парников, отделился один, с черной окладистой бородой, и быстро подошел к ним.

– Князь! Очень удачно. Нам нужно твое слово, – он кивнул Кае, словно они были старыми знакомыми, а потом требовательно уставился на Гана.

– Хорошо, – бодро отозвался Ган. – Рассужу по справедливости. Но сперва позовите костоправа – со мною раненая девица.

Бородач кивнул и опрометью бросился в сторону голубого здания с аккуратным красным крестом над дверью.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Ган Кае, которая с неудовольствием обнаружила, что всю дорогу ехала, прижавшись к нему щекой, и на ней теперь отпечатались жесткие складки дождевика, – теперь тебе помогут. Артем, поможешь ей спешиться?

Артем, спешившийся вслед за Тошей, выглядел уставшим, будто проделал путь пешком, причем под рюкзаком. Кая вспомнила: Тоша показался ей болтуном; должно быть, не умолкал всю дорогу. Она улыбнулась: забавно, что нашелся человек, который сумел утомить разговорами Артема.

– Ты в порядке? – Артем помог ей слезть с коня, и ее ногу прошило острой болью, от которой она успела отвыкнуть.

– Угу.

Вернувшийся бородач предложил ей руку:

– Давай я помогу. Костоправ ждет.

– Я пойду с ней, – сказал Артем неожиданно резко.

– Не стоит, – мягко сказал спешившийся Ган. – Тебе не о чем волноваться. Я прикажу Тоше накормить тебя и показать, где выкупаться.

Вроде бы князь и не говорил ничего особенного, но тон его был таким, что Артем как будто сник, и Кае стало его жаль.

– Не волнуйся, Артем, – сказала она. – Я справлюсь. Увидимся, когда буду в порядке, хорошо?

Артем кивнул. Его лицо немного посветлело.

Из-за всех этих «князей», «костоправов» и «дружин» Кая ожидала увидеть душную комнатушку, наполненную запахом трав, но в лазарете оказалось просторно, светло и чисто. Здесь пахло травами – но и спиртом, и еще какой-то химией. Врач, который представился Шрамом, помог ей сесть на кушетку и кивнул бородачу, который тут же вышел из комнаты.

Шрам был высоким и плотным, лысым, как яйцо, но с густой рыжей бородой. Ни на лице у него, ни на руках Кая не заметила никаких шрамов.

Быстро и аккуратно он освободил Каину ногу от наложенной Артемом шины, аккуратно разрезал штанину и осмотрел лодыжку.

– Вывих, – сказал он уверенно, потирая переносицу. – С небольшим смещением. Тебе повезло с другом, девочка. Шина была наложена правильно – и своевременно. Без нее дело могло бы кончиться хуже… – Шрам замялся.

– Что такое?

– Нужно вправлять. Я постараюсь обезболить, но чувствоваться все равно будет… Ты не похожа на человека, которому стоит врать, так ведь?

Кая медленно кивнула.

– Тогда скажу честно – будет больно. Мне придется позвать кого-нибудь на случай, если ты станешь вырываться. Позвать твоего друга?

Кая резко дернула головой. Она вспомнила выражение лица Артема, с которым он слушал ее стоны боли…

– Не надо. Позовите кого-то из своих.

Шрам кивнул.

– Хорошо. Тебе делали уколы когда-нибудь?

– Нет.

– Это не страшно. Мне нужно, чтобы ты вытянула руку вперед и несколько раз согнула и разогнула пальцы…

После укола Шрам вышел на минуту, а потом вернулся в комнату с Ганом и одним из близнецов – Кая не знала которым.

– Не мог не прийти на помощь даме. К тому же все еще надеюсь с ней побеседовать, – бодро заявил Ган. – Что делать, Шрам?

– Держи здесь. Вася, ты – тут.

– Где мой рюкзак? – спросила Кая, стараясь не думать о том, что ей предстоит.

– Не волнуйся. – Руки Гана неожиданно бережно легли ей на плечи. – Я велю принести его тебе, когда все закончится.

– Когда я досчитаю до трех, держите крепко, – Шрам вытер пот со лба и глухо вздохнул.

– Да в ней веса полкило, – пренебрежительно сказала Вася. Кажется, это были первые слова, которые Кая от него услышала – до этого она даже подумала, не немые ли братья.

– Не скажи, – Шрам покачал головой. – К тому же, бывает, возможности человеческого тела удивляют даже меня.

Кая почувствовала, как капелька пота скатилась по виску вниз, пощекотала волосы.

– А не заткнуться ли вам, – вдруг сказал Ган неожиданно грубо. – Давайте быстрее делать дело.

Его руки мягко, но крепко держали ее, и Кая увидела над собой его лицо – неожиданно серьезное и напряженное.

– Ладно-ладно, – пробормотал Шрам, и она дернулась от неконтролируемого, постыдного ужаса, когда почувствовала его пальцы на ноге.

– Начинаю считать. Один… Два…

– Смотри на меня, – посоветовал ей Ган.

Так она и сделала. А потом мир исчез в одной огромной ослепительной вспышке боли.

Артем был счастлив возможности принять душ, хотя Тоша и предупредил, что время ограничено семью минутами.

– Не больше, парень, – широко улыбаясь, объявил он. – Весь день воду греет солнце, но у нас ограниченный запас.

Они стояли у длинного ряда летних душевых, огороженных пластиковыми шторками и собранных из необструганных досок.

– Вы моетесь каждый день? – Артем успел понять, что лучшей стратегией общения с Тошей было задавать вопросы. В конце концов, тот в любом случае говорит не переставая – лучше направлять его мысли в нужное русло.

– Каждый день жирно было бы, – Тоша вздохнул. – Но раз в два дня моемся. У нас смены.

– А зимой как обходитесь?

– Видишь котлы? Греем воду. У нас и бани есть. Ган про них в одной книжке прочитал, и сделал такую, сначала одну. Всем понравилось.

– И много у вас читают?

– Ган читает, – Тоша пожал плечами. – Наверное, не зря читает, потому как много интересных штук он оттуда взял, из книжек этих. Ган и детям тоже велит читать – у нас и школа есть.

– Школа? Большая?

– Да не, не особо. Детей-то пока немного – ну, больших, чтоб учиться. Мелких много. У нас же тут много молодых.

– А как община стала такой большой?

– Не сразу, – Тоша почесал нос, задумчиво сплюнул под ноги. – После того, как не стало дяди Гана, Севера, у нас все по-другому пошло. Север был мужик хороший, но никому не доверял. Если кто до нас добирался, давал от ворот поворот. У него был закон – никого не принимать, держаться своих. Поэтому группа у нас была маленькая – человек двадцать в начале.

– А что случилось потом?

– Ну, у Гана другая история пошла. Он сразу сказал, что таким малым числом нам дела не осилить. Поэтому одни работали, а другие стали по окрестностям колесить.

– Они искали людей?

– Ну да. Не кого попало, конечно, – Тоша довольно улыбнулся. – Я как раз этим занимался. С самого начала. Искал. Сначала, если кого замечал, наблюдал за ними какое-то время. День или два – ну, понять, что они нормальные и их можно звать. Потом рассказывал про нас, про Гана, и, если они хотели, вел к нам.