Яна Летт - Мир из прорех. Новые правила

Отойдя на достаточное расстояние, Артем сорвал длинную травинку у обочины дороги, сунул в рот и свирепо раскусил – рот наполнился сладковатой травяной кровью. Раньше Кая не позволила бы ему уйти так далеко вперед, теперь ей было плевать – слишком занята разговором. Артем хорошо знал, что поклонники у Каи случались и в Зеленом, но они вызывали у нее только раздражение… До недавнего времени.

Артем никогда и не мечтал, что Кая может обратить на него внимание – предпочитал не думать о том, что она ему нравится, и все. Утешало, что Кая, казалось, была далека от мыслей о ком бы то ни было. Ее интересовали ножи, арбалеты, пистолеты, погода, припасы, служба в страже, дедушка, рисование… Что угодно, но не молодые люди.

Артем щелчком отбросил измочаленную травинку в канаву. Быть может, она отпустила его одного, потому что перестала считать слабаком, нуждающимся в опеке. Может, когда он вернется к лошади, Гана уже и след простынет – они продолжат путь вдвоем, и уже сегодня вечером он будет читать вслух «Одиссею», а Кая – глядеть в пламя костра, обхватив колени руками, или рисовать в блокноте и притворяться, что не слушает.

Но, когда Артем вернулся, Ган никуда не делся – стоял рядом с Перчинкой и гладил ее по шее. А рядом с его рукой на шеи лошади лежала рука Каи. Услышав его, Кая и Ган обернулись одновременно, застыв в одинаковых позах, оба с улыбкой: Ган – с победной, Кая – с кривой ухмылкой человека, которого застали на месте преступления.

– Кажется, я все же иду с вами, – Ган озвучил очевидное и удовлетворенно улыбнулся. – Надеюсь, ты доволен.

– Хватит, – голос Каи прозвучал неожиданно резко. – Артем, мы договорились идти втроем. Ган нам поможет – только до Северного… Мы обсудили прежний план и решили, что нет смысла его менять, но теперь можем держаться у обочины – втроем мы сильнее, меньше риска.

– Если все пойдет по плану, управимся быстро, – вклинился Ган. – Меньше чем через неделю вернемся в Агано.

– Что будет после Северного, мы не знаем, – сдержанно отозвалась Кая, но Артем заметил, что ее щеки слегка заалели. – В любом случае, втроем нам будет проще… И мы не в том положении, чтобы отказываться от помощи, – она запнулась, и Артем с изумлением осознал, что она ищет у него поддержки. Кая согласилась, чтобы Ган к ним присоединился, говорила о себе и о нем – «мы», краснела… И все же искала у Артема поддержки – как будто хотела оправдаться. Артему хотелось взорваться, высказать, что он думает об этом лицемерии, но вместо этого он сказал:

– Хорошо. Тогда действуем по плану.

Голос незнакомца, перехватившего управление его телом, звучал спокойно, бесстрастно, почти скучающе.

Кая с облегчением вздохнула, а Ган бодро кивнул:

– Вот и хорошо – будто не ожидал ничего другого.

Они двинулись вперед – Ган первым, с лошадью в поводу, Кая – за ним, Артем – в хвосте. Он чувствовал себя странно. Неожиданно хорошо от того, каким скучающим и отважным оказался временно проклюнувшийся в нем незнакомец. Но и плохо тоже – с каким бы достоинством он ни принимал ситуацию, они шли по дороге втроем. И, пусть Кая говорила уклончиво, ясно, на что рассчитывал Ган. Если Кая и вправду согласится вернуться в Агано, что тогда останется делать ему, Артему? Пойти вместе с ней, чтобы и дальше быть третьим? Попытаться найти там себя? Ему вспомнился Тоша, говорящий, что таким, как он, в Агано всегда найдется место, а еще почему-то Саша – ее растрепанные кудряшки и лукавая улыбочка. Интересно, счел ли Ган нужным предупредить ее, что решил последовать за Каей, и, если нет, каково будет не обнаружить его в Агано после того, как она проснется в лазарете рядом с сестренкой, ради которой рискнула всем, полагаясь только на удачу и преданность Гана? Артем подумал о возвращении в Зеленое, вспомнил Влада, Андрея и нервно сглотнул – только не это.

Он в который раз напомнил себе, что сначала нужно побывать в Северном и остаться в живых, а уж потом думать, что делать дальше. Он попытался представить себе мудрых и добрых людей, которых встретит, которые примут его за своего, как героя, – быть может, предложат остаться с ними, чтобы участвовать в спасении мира?.. Впереди звонко рассмеялась Кая, и прекрасный мираж растаял, будто его и не было.

Как бы ни сложно Артему было это признать, их путешествие стало легче с того момента, как к ним присоединился Ган. Он отлично знал местность, хорошо ориентировался в лесу и совсем не выглядел напряженным. Даже Кая на памяти Артема никогда не бывала за стенами общины такой – как будто в лесу, кишащем нечистью, Ган чувствовал себя увереннее и спокойнее, чем среди людей. Он часто говорил с Каей о нечисти. Артем в разговорах не участвовал, но слушал внимательно – как бы он ни относился к Гану, тот удивительно много знал о повадках тварей и их слабых местах, поэтому к его рассказам стоило прислушаться… Даже если половина из них была хвастовством охотника. Последнее не раз приходило Артему в голову, несмотря на Тошин рассказ о Болотном хозяине. Уж очень много этих историй звучало в пути и вечером у костра – послушать Гана, так не было ни одной твари, с которой бы он ни столкнулся во время странствий в поисках места под общину. Зато он мало рассказывал о людях, с которыми жил до того, как стал князем собственного мирка, – Саше, дяде, других членах маленькой группы, разделившейся у города Тени.

Он ожидал, что Кая будет слушать рассказы Гана без возражений, но она не стеснялась подвергать сомнениям истории Гана, провоцировать и задирать его – Артем думал, что «князь» будет оскорбляться, но дело кончалось тем, что оба смеялись. В такие минуты Артем думал, что уж лучше бы она слушала истории Гана разинув рот. Хорошо было одно: едва ступив за ворота княжества, Ган забросил книжные замашки, и, хотя говорил с Артемом с заметным пренебрежением, по крайней мере перестал называть его отроком.

Между тем пейзаж вокруг менялся – заброшенные деревни встречались чаще, и кое-где рядом с ними сохранились проржавевшие таблички, когда-то, по всей видимости, выкрашенные синей краской… Казалось, достаточно прикоснуться к ним пальцем – и они рассыплются в пыль. Пару раз они натыкались на людей, живущих в развалинах. В одной из деревень было пять или шесть пожилых женщин – рядом с ними не было молодых защитников, но они и сами были не робкого десятка. Заслышав конский топот, две старухи в засаленных платьях из плотной ткани вышли встречать гостей с арбалетами в руках и слюнявыми черными псами свирепого вида, рвущимися с поводков. Вслед за ними вышли и остальные женщины с развевающимися на ветру седыми косами – все были вооружены и настроены защищать свое добро. Арбалеты продолжали смотреть в спину Артему, Кае, Гану и их лошади, пока они не скрылись за поворотом, несмотря на все попытки объяснить, что они – не грабители.