Ярослав Морозов - Ларин Петр и фабрика волшебства

Захар приостановился, взял Ларина за руку.

— Не двигайся, — прошептал садовник. Они смотрели на пса.

Тот поскрёб лапой по дорожке, уши приподнялись, он подобрался, словно готовился к прыжку. Но Захар успел крикнуть:

— Стоять! Место!

И Захар и мальчик увидели быстри удаляющуюся тёмную фигуру.

— Знаешь, кто это? — спросил Захар у Ларина.

— Догадываюсь, — ответил мальчик, — но не уверен.

— А я тебе могу точно сказать: Спартак Кимович.

— Он что, следит за нами?

— Похоже, что да. Пошли скорее, не нравится мне всё это.

Захар довёл мальчика до здания, взял собаку за поводок и на прощание хлопнул Ларина по плечу, подмигнул.

Школа казалась мёртвой. В коридорах горело лишь дежурное освещение, каждый шаг гулко отдавался под высокими потолками, множился, дробился, рассыпался.

«Словно все исчезли, — подумал Пётр, — ия остался один».

Он поймал себя на мысли, что подобное ощущение пустоты он уже испытывал, когда убежал из больницы и открыл собственную квартиру. Вроде всё на месте, те же стены, те же вещи, но жуткая пустота. Такое ощущение, будто гигантские насосы высосали из здания весь воздух.

Пошатываясь, с трудом переставляя ноги, он брёл по коридору. Пётр буквально ввалился в свою комнату, голова гудела, а в ушах стоял неприятный звон.

Артём сидел на кровати, обхватив голову руками. Перед ним стояла табуретка с расстеленной белой салфеткой, на ней лежала змейка, но не свернувшись, как обычно, кольцом с поднятой гранёной головкой, а абсолютно прямая, как палочка.

— Шуша умерла, — грустно сказал Шубин, даже не глядя на Ларина.

— Может, не то съела?

— Нет, — сказал Артём, — я уже два года её кормлю, — Шубин взглянул на Ларина. Пётр увидел, что у приятеля покрасневшие, заплаканные глаза и он с трудом сдерживает слезы. — Змеи лучше других существ чувствуют приближающуюся беду, всегда перед землетрясением или ещё каким-нибудь катаклизмом они уползают из опасных мест, спасая свою жизнь. Наверное, она хотела меня предупредить. Есть и ещё одна плохая новость, Пётр: я уезжаю.

— Что, родители боятся оставлять тебя в школе?

— Папа хочет перевести меня в юридический лицей.

— А тебе это надо?

— Нет, — сказал Шубин, — но это, по-моему, предлог, чтобы меня отсюда забрать. Не может же он сказать мне открыто, что боится за меня.

— И ты ничего не можешь сделать?

— С моим отцом спорить бесполезно. Если уж он что-нибудь решил, то будет стоять на своём, чего бы это ни стоило.

— Жаль, — сказал Ларин, — очень жаль.

Когда мальчики уже лежали в постелях и, негромко переговариваясь, вспоминали всё хорошее, что было, смешное и грустное, собственные проказы, нагоняи учителей, в коридоре захлопали двери. Они открывались одна за другой.

— Что это? — спросил Шубин.

Ларин уже вскочил, накинул на плечи одеяло. Ребята открыли свою дверь и выглянули в полутёмный коридор. Ведя за руку Земфиру, по коридору шёл с отрешённым видом Илья Данилович Преображенский. Дети, открыв двери своих комнат, смотрели на директора и бывшую ученицу школы. Вдруг захлопали окна, задребезжало стекло в рамах. В дальнем тёмном конце коридора послышалась возня, топот и какой-то гул, словно из-под земли. Детям показалось, что даже пол под ногами задрожал. Из темноты на свет выскакивали мерзкие существа маленького роста, их было много, они толкали друг друга. Голоса грубые, словно у них во рту перекатывались камни. Рты огромные, до ушей, выпученные глаза светились голубым огнём.

Когда они бежали, то мерзко шлёпали ногами по паркету.

Дети буквально окаменели. Пётр Ларин успел подумать: «Даже там, за стеной актового зала, такой гадости я не видел!»

Низкорослые человечки не обращали внимания на школьников, возможно, даже не видели их. Они размахивали руками в бородавках и гурьбой бежали за Ильёй Даниловичем и Земфирой. Те ускорили шаг, но страшные существа догнали их и поволокли за собой к той двери, за которой была лестница на первый этаж и в подвальные помещения. Всё это произошло очень быстро на глазах перепуганных детей.

На шум и хлопанье дверей с первого этажа прибежал учитель физкультуры, который сегодня был дежурным.

— Что такое? Почему вы не в постелях? — громко хлопнул он в ладоши.

— Вы что, не видели, Спартак Кимович?

— А что я должен был видеть, призрак Ильи Даниловича и Земфиры? Так его, по-моему, видят каждую ночь. Неужели это вызвало ваш страх? Вы же знаете, призраки — это не люди. Они — отражение.

— Нет, — сказал Шубин, — тут какие-то странные существа в бородавках, с выпученными синими глазами.

Учитель физкультуры даже не удивился:

— С синими глазами, говорите?

— Да, да, — подтвердили многие.

— Мне кажется, у вас массовый психоз. Вы скоро птиц увидите с лошадиными головами и котов с крыльями, — он хихикнул. — По комнатам и спать!

— Так вы действительно их не видели? — удивилась Туманова.

— У кого нервы в порядке, тот никогда не видит всякие глупости и не позволяет себе поддаваться фантазиям и вымыслам. Советую больше заниматься спортом, пораньше ложиться спать и не сидеть перед сном за компьютером. По комнатам! — преподаватель физкультуры звонко хлопнул в ладоши.

Ребята понуро разбрелись по своим местам.

На следующее утро за завтраком Туманова обратилась к девочкам:

— Послушайте, если меня будут спрашивать, то наврите чего-нибудь.

— Зачем? — спросила Лиза-сладкоежка.

— У меня есть дело, потом расскажу.

Девочки пошли на занятия, а Софья отправилась на второй этаж в библиотеку. Она всю ночь не спала и мучительно вспоминала, где же она могла раньше видеть этих странных существ, которые окружили Илью Даниловича с Земфирой и утащили их из коридора. За той дверью на сцене актового зала она подобных существ не видела, но где-то ведь они попадались! Девочка дёрнула ручку в читальный зал. Дверь оказалась заперта.

«Вот не везёт! Библиотека закрыта. Наверное, это очередная прихоть директрисы», — с досадой подумала Софья.

Рядом с дверью в читальный зал находилась дверь в маленькую комнатку, где обычно сидел библиотекарь, старичок в чёрном берете, с седой бородкой, похожий на торговца открытками. Звали его Викентий Эммануилович. Софья постучала.

— Входите, входите, — послышался тихий голос.

Библиотекарь сидел в своём кресле, но на столе перед ним не было ни одной книги, стол был непривычно пуст.

— Здравствуйте!

— Здравствуй, Туманова!

— Викентий Эммануилович, а что, библиотека уже не работает?

— Да, закрыта, — сказал старичок, шамкая губами, — до особого распоряжения нового директора. Она считает, что ученики школы читают слишком много ненужных книг.

«Вот дура!» — подумала Туманова о Людмиле Афанасьевне Шмель.