Ярослав Морозов - Ларин Петр и фабрика волшебства

Он натянул лыжную шапочку, завязал шарф, вытащил из шкафа куртку.

— Хочешь, я с тобой пойду? — предложила Туманова.

— Нет, побудь с Артёмом. Ему очень скучно, и у него целый журнал неразгаданных кроссвордов.

Ларин вышел из школы. Он неторопливо брёл по дорожке, прокручивая в голове свой план. Он услышал за спиной скрип снега, медленно обернулся: к нему приближалась Изольда Германовна. Ларин остановился, сделал шаг в сторону. Учительница остановилась напротив. То ли ветер, а может, птица качнула ветку сосны, с неё посыпался снег. Изольда Германовна подставила ладони, сверкающие снежинки коснулись кожи и не превратились в капельки воды, соскользнули с ладони, как с сухой холодной бумаги.

— Знаешь что, Ларин, — в упор глядя на Ларина, сказала учительница. — Я тебе не верю, ни одному твоему слову.

— О чём это вы?

— Не прикидывайся. Ты прекрасно знаешь, о чём я. Если бы ты был глупым, я бы на тебя даже времени тратить не стала.

— Изольда Германовна, вам не холодно? — осведомился Пётр Ларин.

— Нет, мне не холодно, и ты это прекрасно знаешь.

— С чего это вы взяли? — вопрос мальчика остался без ответа.

Изольда хмыкнула, и снег заскрипел под подошвами её изящных туфелек.

При всех переменах, произошедших в спецшколе номер семь со времени исчезновения Преображенского и Парамоновой, наверное, единственным человеком, умевшим сохранять спокойствие и продолжать вести привычную жизнь, был садовник Захар. Он по-прежнему ухаживал за деревьями, кормил белок и птиц, которым в холода было намного труднее, чем людям. Переживал за оранжерею, где росли редкие экзотические растения. Его маленький домик был единственным местом, где все оставалось по-прежнему.

Именно к нему и шагал по хрустящему снегу Пётр Ларин, чтобы вспомнить былые времена, а главное, поделиться своими соображениями. Ларин был уверен, что Захар отнесётся к его словам серьёзно и всегда даст ценный совет.

Захар сидел у очага, повернувшись спиной к входной двери, и смотрел на огонь. Огромный пёс лежал рядом, положив голову на мощные лапы. В глазах пса вспыхивали и гасли золотистые искорки.

— Давненько тебя не было, — не оборачиваясь, сказал Захар. — Я знал, что это ты идёшь. Гурд дважды тявкнул.

Ларин поздоровался, присел на корточки. Погладил пса. Тот благодарно зарычал.

— И Гурд по тебе соскучился.

Мальчик устроился рядом с огнём и стал говорить. Гурд привстал, а Захар, не отрываясь, смотрел на Ларина, время от времени кивая головой и подёргивая пышные бакенбарды.

Наконец Ларин сглотнул слюну:

— Ну вот и всё. Я выговорился, мне стало легче.

— А вот мне нет, — пошутил Захар. — Чувствую я, грозит тебе опасность, хоть я и не волшебник и не могу, как Земфира, будущее видеть. А ты уверен, что они не следят за тобой и не догадываются, что ты их раскусил? Илья Данилович уж какой умный человек был и то пропал. Будь поосторожнее, мой юный друг!

— Я, Захар, кое-чему научился, и меня так просто не возьмёшь.

— Не перескочив яму, не хвались.

— Дай, Захар, подумать немного, может, что и надумаю.

После ухода Ларина Захар ещё долго сидел у очага, глядя на играющие язычки пламени и прислушиваясь к потрескиванию дров.

Наконец он тяжело встал, провёл ладонями по лысой голове, словно приглаживая несуществующие волосы. Гурд вскочил следом за хозяином, тряхнул головой. Тяжело ступая, Захар двинулся в кладовую, на ходу продолжая бормотать что-то себе под нос и морща лоб. Он зашёл в кладовку, где хранился основной запас корней и трав. Зажёг свечу.

— Ну что, травушки-муравушки, поможете мне, родимые, со злыми силами побороться?

Он прикасался к пучкам трав так, словно те были живые. В его руках появились старинные серебряные ножницы, медный пестик и тяжёлая ступка. Через четверть часа Захар разложил маленькие пучки трав и высушенные коренья на большом деревянном столе. Тарелочки, блюдца, горшочки — всё стояло рядом.

Захар принялся толочь травы. Он бережно прикасался к каждой травинке, разговаривал с ней, прося о помощи, шептал заклинания, стучал пестиком о дно ступки, перемалывая и перетирая травы и коренья.

Наконец с первой частью процедуры было закончено.

— А теперь надо кое-что перепроверить, освежить в памяти.

Захар посмотрел на дверь, затем окнах, раскрыл книгу и принялся водить пальцем по рукописным строчкам. Эта тетрадь досталась Захару от бабушки, а той, в свою очередь, от её бабушки. Маленькой серебряной ложечкой, время от времени заглядывая в тетрадь, Захар принялся ссыпать с глиняных тарелочек перетёртые травы в глиняный горшок, при этом произнося заклинания. плотно закрыл её и задвинул тяжёлый засов. Из потайного места в стене он достал тонкую книжечку. Оглянулся, словно за ним кто-то подсматривал. Но, кроме верного пса, в доме не было ни души.

Захар задёрнул шторы на круглых окнах.

Пётр Ларин ходил по снежному парку сам не свои.

«Как же это я раньше не догадался? Ведь всё так просто. Живым или мёртвым, но я должен туда попасть!» — решил он.

Мальчик стал перебирать в памяти всё то, чему научился в школе, что слышал от учителей. Сквозь чёрные ветви деревьев на Петра смотрел белый диск луны.

Ларин набрал полные ладони сухого снега, протёр разгорячённое лицо и, посмотрев на луну, произнёс:

— Сегодня ночью самое время.

Мальчик не заметил, как ноги привели его к домику Изольды Германовны. Как всегда, шторы на окнах были плотно сдвинуты, а окно открыто. Вначале Ларин услышал голоса, хоть негромкие, но злые.

— Он всё знает! Ему всё известно!

«О ком это они?» — насторожился Пётр.

Он сосредоточился, прижавшись спиной к шершавому стволу сосны. Стены стали прозрачными. Он увидел двух Изольд, сидящих за столом в комнате, покрытой инеем.

— Брензельда недовольна, — сказала одна из Изольд, — ей уже давно не нравится, что здесь происходит.

— Но она уверена, что сможет заставить мальчишку служить нам.

Пальцы Ларина сами сложились в фигу:

— Вот вам, ведьмы проклятые!

Теперь он получил подтверждение своим тайным догадкам.

Ларин быстро зашагал по дорожке. Он услышал хруст снега, тяжёлое сопение и испуганно оглянулся. Прямо на него мчался Гурд. Добежав до мальчика, пёс сел, стал вертеть головой, схватил его зубами за полу куртки и потащил.

— Куда ты меня ведёшь? Хорошо, — догадался Ларин. — Гурд, я сам пойду.

Через несколько минут он уже поднимался к Захару. Тот стоял у стола, облачённый в белую длинную рубаху с вышитым воротом. Рукава были закатаны по локоть. Захар выглядел уставшим, странный запах витал в комнате.