Кирстен Миллер - Ночные кошмары! [litres]

– Думаю, я скоро узнаю правду, – сказала Медуза. – впрочем, я и не возражаю. Смерти я не боюсь. Спустя несколько тысяч лет пугать детей становится скучновато. Я только о Бэзиле беспокоюсь. Он не хочет быть кошмаром, но и в отставку уходить отказывается. Работает ровно столько, сколько нужно, чтобы оставаться в Нижнем мире. Но из-за его поведения у него начались серьезные неприятности. Президент считает, он подает плохой пример.

– Почему Медузо больше не хочет быть кошмаром? – спросил Чарли.

Медуза вздохнула, а вместе с ней – несколько ее змей.

– Были времена, когда мой сын был самым жутким кошмаром. Он превращал в камень всех, кого встречал. а потом Бэзил нашел путь в Мир бодрствующих. Он принес мне это, – она указала на каменного бурундука, сидевшего на ее рабочем столе. – Мерзкая маленькая тварь, – со знанием дела сказала она. – Много таких в вашей стране?

Чарли изо всех сил постарался спрятать веселье.

– В лесах их полно, – ответил он.

Медуза содрогнулась и продолжила рассказ:

– Бэзил был тогда ужасно амбициозный. Когда он во второй раз отправился на ту сторону, я боялась, что он захочет захватить Мир бодрствующих. Но он не стал этого делать. вернувшись в Нижний мир, мой сын уже не был прежним.

– Как он изменился? – тихо спросил Чарли.

– Ему стало неинтересно пугать людей. Он сказал, что встретил на той стороне каких-то детей, был от них в восторге.

«Человеческие дети», – подумал Чарли.

– Что за дети?

– Понятия не имею, дорогой, – ответила Медуза. – Я никогда тесно не общалась с вашим племенем.

– Если он не хочет быть кошмаром, почему не уйдет в отставку? – продолжал Чарли.

– Потому что ему страшно, – просто ответила Медуза.

– Кошмарам бывает страшно? – такая мысль раньше не приходила Чарли в голову.

– Конечно, – отозвалась Медуза. – И не только Бэзилу теперь страшно. Президент Страх намерен окончательно разубедить нас в существовании Края снов. Когда он еще не пришел к власти, наша жизнь была простой. Нравится быть кошмаром – продолжай пугать людей. Устаешь – уходи в отставку и становись сном. Теперь – спасибо нашему президенту – все изменилось. Большинство кошмаров уже не верят в Край снов, и в отставку никто не уходит: все боятся, что отставка означает смерть.

– А Дабни сказал, что кошмары не умирают.

Услышав имя клоуна, Медуза улыбнулась:

– Дабни верит, что Край снов существует. Поэтому он для президента как кость в горле. Дабни говорит, что наша работа – не чтобы люди боялись. Наша работа – помочь людям встретиться со своими страхами лицом к лицу. И если мы хорошо делаем свою работу, то заслуживаем уйти в отставку. Край снов – наша награда.

– И никто в это не верит? – спросил Чарли. – Даже Медузо?

– Со страхом бывает сложно бороться, – ответила Медуза. – Но я знаю, что Бэзилу очень хочется верить. Поэтому я время от времени читаю ему нотации. Он смелее, чем думает. Ему просто надо найти свою смелость.

Она закончила работу над костюмом Чарли, опустив длинные черные волосы парика ему на глаза и помогая надеть пару сандалий на деревянной подошве в японском стиле.

– Теперь повернись и взгляни в зеркало, – велела Медуза. – И волосы с лица не убирай.

Чарли посмотрел на себя в огромное, до потолка, зеркало. Перед ним стояло самое страшное привидение из всех, что он видел. Но Чарли заметил, что с костюмом что-то не так, – простыня больше смахивала на кимоно.

– Секундочку, – сказал Чарли. – Я что, в платье ? вы из меня девчачье привидение сделали?

– Юрэи обычно женского пола, – отозвалась Медуза, загремев хвостом. – И да будет тебе известно, девочки могут быть еще пострашнее мальчиков. К тому же кто станет над тобой здесь смеяться? в Нижнем мире всем плевать на подобные вещи.

Чарли нахмурился, разглядывая свое отражение. Он сомневался, что кто-то сумеет смотреть на него достаточно долго, чтобы понять, что он одет как девчонка.

– Ладно, – наконец сказал он. – Пойду так.

– Спасибо, дорогуша, – сказала Медуза. И добавила тихонько, чтоб услышал только Чарли: – Я рада, что вы с другом поможете Бэзилу.

– Я это делаю ради Дабни, – признался Чарли. – Мне кажется, ваш сын меня недолюбливает.

– А вот тут ты неправ, – возразила Медуза. – Я знаю, что Бэзил порой жуткий ворчун. все мы слышали, как он говорит гадости о вашем племени. Но понимаешь, так он просто пытается скрыть ото всех свой жуткий секрет.

– Какой секрет? – спросил Чарли.

Медуза наклонилась и прошептала Чарли на ухо:

– Бэзил обожает помогать людям.

Здание суда Нижнего мира производило весьма гнетущее впечатление. Оно было построено в том же стиле, что и суд в Сайпресс-Крик, но из-за многочисленных пятен плесени казалось, что его покрывает пушистая рвота. Большинство окон было выбито, на тротуаре валялись осколки стекла. На ступенях перед главным входом вытянулась длинная очередь из самых разных существ – все они ожидали разрешения войти, чтобы присутствовать на разбирательстве. Здесь стояли многоножки, духи, йети, а также три казавшихся вполне нормальными человека в шортах, кроссовках и бейсбольных кепках.

– А это кто такие? – вслух поинтересовался Чарли.

– Физруки, – с видом знатока отозвался Алфи. – Первые двое – всего лишь мерзкие типы. Третий – из тех, которые вечно говорят, что тебе просто нужно лучше стараться. Этот хуже всех .

На площади перед зданием суда кровожадного вида гангстер торговал зеркальными солнечными очками всех форм, стилей и размеров.

– Горгон-мятежник на свободе! – кричал он. – Приобретайте противогоргонные щиты сейчас! Иначе рискуете стать скульптурами!

– Неужели эти штуки работают? – шепотом спросил Чарли у Медузо, одетого Темным жнецом. На нем был черный балахон, лицо скрывалось под громадным капюшоном, а в руке горгон держал косу. Чарли был весьма впечатлен – настолько убедительно выглядел Медузо. Даже другие кошмары старались держаться на почтительном расстоянии.

– Боюсь, щиты и правда работают неплохо, – ответил Медузо. – Если я увижу свое отражение в зеркальных линзах – превращусь в камень. Зеркала представляют для горгонов серьезную профессиональную опасность. Почему, думаешь, нас только двое осталось?

– Но в доме вашей мамы полно зеркал, – заметил Алфи.

– Да, она их любит, – отозвался Медузо. – Может, она и горгона, но одновременно еще и дива. Одна из них – жуткое существо, способное обращать мужчин в камень, вторая – всего лишь горгона.