Кирстен Миллер - Ночные кошмары! [litres]

Медузо отвел Чарли и Алфи в конец длинной очереди, ведущей в здание суда. Сначала Чарли было интересно посмотреть на разных монстров. Потом он понял, что очередь уже давненько не движется.

– Почему так долго? – прохныкал Алфи.

Чарли поднялся на цыпочки, чтобы увидеть, что творится внутри. Он начинал немного нервничать.

– Охранники проверяют каждого, – объяснил Медузо. – Хорошо, что у вас превосходные костюмы. Ты очень страшная маленькая мумия. а ты, Чарли, весьма милая девочка-привидение.

Чарли нахмурился. Он слишком переживал, чтобы шутить.

– Президент Страх ведь велел всем гоблинам и охранникам искать нас, да? – спросил Чарли.

Медузо вздохнул:

– Ну началось, опять чувствуем себя особенными . К твоему сведению, меня они тоже ищут.

Очередь медленно поползла вперед, и Чарли наконец оказался в здании. Он увидел, как впереди каждого кошмара останавливает и досматривает на контрольно-пропускном пункте огромная гусеница. Ее гладкое белое туловище насчитывало почти два метра в длину и метр с лишним в обхвате. Тело венчала крошечная коричневая голова с гигантскими жвалами. У гусеницы было шесть дрыгающихся лапок – таких маленьких, что казалось, она едва ли может ими пользоваться. Черными бусинками глаз охранница наблюдала, как одетый стоматологом мужчина вытаскивает из своей врачебной сумки неприлично длинную иглу. Следующим был садовый гном, который казался бы веселым – если бы не разинутая пасть с полным набором зубов, готовых терзать плоть.

– Что эта гусеница с ними делает? – Чарли спросил Медузо.

– Проводит контроль жуткости, – ответил горгон. – Это лучший способ отличить настоящий кошмар от поддельного.

Чарли почувствовал, как на парике капельками собирается пот.

– Глядите! – Алфи указал на старушку, до которой дошла очередь. – Посмотрим, что с ней станет.

Пожилая леди жестом велела гусенице наклониться. Когда она смогла дотянуться до гусенициных щек, то изо всех сил ущипнула одну, а на второй запечатлела мерзкий слюнявый поцелуй. Гусеница вывернулась и покачала головой. Увиденное ее не удовлетворило. Тогда старушка открыла рот. Оттуда вырвались шесть щупалец, они обхватили гусеницу и подняли ее в воздух.

– Впечатляет, – признал Медузо. – Ни за что бы не догадался, что у нее внутри такое.

– Мы с Алфи ни за что не пройдем этот тест! – ладони у Чарли вспотели. – Нам надо убираться из очереди. Нужно придумать другой план.

– Чушь, – ответил Медузо. – Мама, как всегда, обо всем позаботилась. – Он положил руку сзади на шею Чарли и пошарил под париком. – Тут где-то есть переключатель. ага, нашел. Теперь помалкивайте. ваши костюмы изготовлены для театра. в них встроены микрофоны, и я их сейчас включу. – Он замолк, включая микрофон у Алфи. – Когда гусеница спросит, ты должен взреветь, как подобает мумии. а ты, Чарли, вопи изо всех сил. Сможете это сделать?

Чарли и Алфи кивнули. Содержимое желудка Чарли ходило ходуном. Мальчик боялся, что, когда он завопит, из него может выйти не только воздух.

– Значит, убедитесь, что все вас слышат, и задайте жару, – продолжал инструктировать Медузо. – Но только не слишком громко, а то здание рухнет.

Когда очередь дошла до троицы, гигантская гусеница вытянула одну из шести своих лапок, веля остановиться.

– Вы двое что-то больно милые для кошмаров, – заметила она странным кукольным голоском.

Чарли промолчал. По сжатым кулакам Алфи он понял, что друг оскорбился.

– Не думаю, что юрэй обладает способностью говорить, мадам, – любезно сообщил Медузо. – а у мумии язык мог быть удален в процессе бальзамирования.

Охранницу все это не впечатлило.

– Вас должна досмотреть старшая смотрительница. – Она поднесла ко рту рацию. – Простите, мэм. Можете подойти на секундочку? У нас тут парочка кошмаров, которые кажутся мне весьма ценными , – на слове «ценные» она ухмыльнулась.

Чарли с изумлением уставился на направившуюся к ним старшую смотрительницу. Это оказалась ярко-синяя четырехрукая богиня, на шее у которой висело ожерелье из человеческих пальцев. Ее бейджик гласил: «Кали».

– Мумия и девочка-привидение? Как прелестно, – пробубнила Кали, будто все это ей уже давно наскучило. – Советую произвести на нас достойное впечатление, иначе отправим на досмотр к ним .

Чарли проследил за направлением взгляда богини. Там в сторонке стояли три гоблина, копаясь у себя в ноздрях и ожидая, что же продемонстрируют эти крошечные кошмары. Чарли быстро глянул на Алфи и показал ему пять пальцев. Алфи кивнул. На счет «пять» он ужасающе зарычал:

– МММРРРРРООООООООООООРРРРРР! а Чарли испустил самый громкий визг, на который только был способен:

– ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИККККККК!

От их дуэта содрогнулось все здание. в голове у Чарли зазвенело, колени подогнулись – но в этот раз не от страха. Остатки стекол в оконных проемах разбились вдребезги и попадали на пол.

– Недурно, – объявила старшая смотрительница все с тем же скучающим выражением лица. – Наслаждайтесь разбирательством, ребятки.

Внутри зала суда оказалось негде яблоку упасть. Глаза Чарли полезли на лоб, когда в центре зала он увидел Дабни. вид у клоуна был весьма потрепанный – его приковали к офисному креслу, а из ярко-рыжей шевелюры выдергивал по волоску стоявший рядом гоблин-охранник. внезапно Чарли осознал, в какой опасности оказался клоун. Страшно и представить, что гоблины могут с ним сделать после суда. а ведь арест Дабни – как и похищение Джека и жуткие кошмары Алфи – был целиком виной Чарли. Теперь его долг – освободить клоуна. вот только, глядя на жутких тварей, наводнивших комнату, Чарли начал сомневаться, что сможет сделать хоть что-то.

– Прочь с дороги! – велел кто-то.

Чарли отошел в сторону, пропуская президентскую свиту, которая расталкивала толпу, расчищая дорогу своему лидеру. Президент Страх напялил противогоргонные щиты, как и его прихвостни-гоблины, которые чуть не сбили с ног Алфи – так сильно спешили. Президент вышел в центр зала, и зрители разразились аплодисментами.

Президент Страх возвышался над большинством присутствовавших. Его идеально сидящий костюм и жесткая осанка вызывали трепет, хотя и без них он был бы не менее жуток. Больше всего пугало безжалостное выражение его лица. И оскал, появлявшийся каждый раз, когда кто-то страдал. Чарли подумал, что президент Страх – это действительно классический кошмар. Из него вышел не только идеальный школьный директор – с тем же успехом он сыграл бы роль и начальника, и бандита, и тюремного надзирателя – любого, кто заставляет людей чувствовать себя слабыми и беспомощными. Президент наверняка блистал в миллионах плохих снов.