Артем Ляхович - Голубой трамвай

Девочка дернулась и вдвое крепче вжалась в Мэй. Та не знала, что ей делать, и бормотала – «не надо… вставай…»

– Вставай, чего ты, – Вэн дернул Мо за плечо.

Мо подняла голову, обожгла его взглядом – и точно так же прижалась к его ноге (Вэн затравленно глянул на очкарика). Потом метнулась обратно к Мэй.

– Мы очень ждали вас, – сказал очкарик. – Каждое Прибытие у нас была надежда… она казалась мне такой глупой… И вы прибыли! Прямо на Прибытие! И мы как раз были тут на шмыгуне… представляете, она упросила меня покататься, – он с нервным смешком кивнул на Мо. – Хоть на Прибытие, говорит… не будь чурятиной, Дан! Никто не попалит, говорит, все празднуют. Я-то согласился, а сам думаю – дурак, дурак, ну ты делаешь?! А оно вот как вышло…

– А вдруг на меня снизошел эфир? – торжествующе спросила Мо. – Теперь ты будешь меня слушаться, Дан? Всегда будешь?

Мо говорила и улыбалась, сверкая щеками, алыми, как у Мэй.

– Ничего не понимаю, – сказал Вэн. – Какое-то прибытие, эфир… Мы вообще где? В Клетовнике?

– Так назывался мир, когда вы покинули его, – кивнул Дан. – Это было много лет назад. Теперь он называется Вольник.

– Вот оно что, – протянула Мэй. – То-то я смотрю – ни Панели, ни клеток, и куда хочешь летать можно…

– Они точно настоящие! – Дан подпрыгнул в своем кресле. – Сто один процент! Они помнят устройство Тьмы… Мо!

Она оторвалась от Мэй и кинулась обнимать Дана. «Как же она любит обниматься», думал Вэн…

– А… кто это был там на площади? – спросила Мэй. – Вроде как с рогами…

– Так Прибытие же, – улыбнулся Дан. – Все буцами наряжаются.

– Почему?

– Прибытянский маскарад симвозили… символизирует силы Тьмы, сокрушенные Небесной Парой, – сказала Мо книжным голосом. – То есть вами.

– Угу. – кивнула Мэй. – Только никакие мы не небесные… А как вы узнали, что мы приедем?

– Весь Вольник ждет Возвращения Небесной Пары, – торжественно сказал Дан. – Весь мыслящий Вольник, я хочу сказать. Мы-то всегда верили, что вы вернетесь… но все вышло, можно сказать, случайно. Не перебивай! – шикнул он на Мо, которая опять что-то вставила про эфир. – Вот она упросила меня покатать ее, и я сразу, как мы вылетели, увидел Лазурное Яйцо, и за ним погоню – целую стаю шмыгунов. Все было так быстро… Я не знал, что делать. Ведь это нельзя – брать без спросу шмыгун, катать на нем кого-то… И я вначале не поверил, думал, что Лазурное Яйцо не настоящее, хоть это и запрещено под страхом смерти – имитировать Лазурное Яйцо. Думал – может, провокацию устроили на праздник, чтобы повесить потом на наших… Но я сказал Мо, показал ей смотровик, – Дан кивнул на экраны, – и она говорит: давай за ними. Это было буц как опасно, не знаю, почему я послушал ее… да тихо ты! – шикнул он опять на Мо. – Но мы как-то слились с другими шмыгунами. Те, видно, приняли нас за своих. А потом вы вышли, и они окружили вас, и…

– Это все Дан! – крикнула Мо. – Это он сказал: «давай позовем их!» И вот вы здесь, с нами! Поверить не могу… – она смеялась от счастья.

Дан тоже улыбался, только не так обжигающе, как Мо, а немного растерянно.

– Приветствуем вас в Вольнике, Небесная Мэй и Небесный Вэн, – возгласил он и покраснел. – Меня зовут Дан, а это Мо. Она хоть и ребенок (Мо кинула на него свирепый взгляд), но тоже наша , можно сказать. Мы не думали, что Возвращение так близко… хотя вы прибыли вовремя. Вольник прозябает во тьме мракобесия, шмыги правят свой черный бал, холода убивают землю… Но мы готовы ко встрече Звездных Друзей, которые прибудут с вами… или уже прибыли? Я должен только связаться со своим Старшим… ведь все это моя, можно сказать, импровизация, никто из наших ничего не знает…

– Каких звездных друзей? – спросил Вэн.

Наступила тишина.

– Вы можете доверять нам, – сказал Дан, кашлянув. – Я хоть и молод, но уже, можно сказать, полноценный член… А Мо – чистейшая душа, преданная вам и…

– Послушай, Дан, – сказала Мэй и добавила: – …и Мо. Послушайте. Мы тоже очень вам рады. Вы классные, и вообще – вы ведь нас спасли. Но только тут что-то не то. Мы никакие не небесные. Мы те самые, которые уже здесь были. И у нас нет никаких звездных друзей, честно.

Дан переглянулся с Мо.

– Что ж я, – принужденно рассмеялся он. – Что ж я разболтался тут, а про шмыгун-то и забыл! Надо привольняться, пока не засекли. А то висим прямо над Центром…

Он повернулся к пульту и занялся кнопками.

Шмыгун стал набирать скорость – не так зверски, как в тот раз, но все равно ощутимо.

Мо плюхнулась в кресло.

– Вы настоящие… – требовательно-вопросительно шептала она.

Летающее яйцо привольнилось в каком-то туннеле – на экранах было видно, как оно опускается в люк и плывет под круглым сводом.

Дан спрыгнул на пол, дети за ним. Туннель напоминал метро и заканчивался небольшим помещением, увешанным проводами. Дан подбежал к какой-то штуковине, похожей на водопроводный кран, ткнул в пару кнопок и зашептал:

– Силач? Силач?.. Это Умник. Они со мной. Да! Это был я. И это они. Они! Я потом все объяс… Да. Понял. Понял!.. – Дан развернулся к детям. – Старший сказал, что должен посоветоваться с его Старшими. Приказал пока ждать здесь…

– Почему? – спросила Мэй.

– Вас нужно спрятать. Это не так-то просто – уже ведь наверняка по всем углам… Давайте пока в шмыгун, а то в ангаре и присесть-то негде.

Дети забрались обратно, Дан остался дежурить у своего переговорного крана. Мо старалась держаться поближе к Мэй.

– У тебя на лице совсем не так, как мы рисуемся, – сказала она. – Намного красивей… Можно потрогать?

– Эээ… ну потрогай, – разрешила Мэй, и Мо гладила ее раскрашенные щеки, жмурясь от волнения. Вэну было неприятно, и он на всякий случай тоже взял Мэй за рукав.

– А у меня есть тайна, – шепнула ей Мо. – Даже две. Только одна кончилась, но все равно тайна. Никто не знает, никто-никто!..

– Может, не надо говорить, раз тайна? – спросила Мэй.

– Ну что ты. От вас – да какие-то секреты… – Мо рассмеялась этой мысли. – Во-первых… во-первых, я встретила Белодеда! Настоящего, вот как вы! И много-много раз была у него.

Вэн хотел спросить «а кто это?», но промолчал.

– Вы же знаете его, да? – шептала Мо. – Он тоже из наших , хоть и живет в скале, и умеет сочинять снег. Я чувствую почему-то, что вы его знаете… Он мне подарил свою бухту! Но потом он исчез. С лета не показывается. Я вот думаю: если вдруг получится привести вас к нему… ну вдруг! – так может, он вам покажется? Я так скучаю по нему, и немножко обижаюсь тоже, хоть и знаю, что он не виноват…

– А другая тайна? – спросила Мо.

– А другая… это совсем-совсем тайна, никто не знает, ни один… ну, вообще никто! Я и дедушкам не говорила. Представляешь, – голос Мо от волнения опустился и стал почти взрослым, – представляешь, однажды я нашла…