Ева Ибботсон - Агентство «Фантом в каждый дом»

Бабуля и слышать ничего не желала.

– Ну, хватит этой чепухи, мистер Хофман. Послезавтра я вернусь за вами. Будьте добры, подготовьтесь. Перниллу мы тоже забираем, так что у нас будет целый отряд.

Прекрасная шведка, по обыкновению, сидела в музыкальном магазине, склонившись над своей арфой. Представив жизнь на свежем воздухе, среди полей и лесов, она пришла в восторг, но затем вспомнила про бегуна с шоссе А12, и на её лицо набежала тень. В последнее время они подружились и вместе занимались физкультурой, поэтому Пернилле было неудобно бросать приятеля.

Разумеется, Оливер всё уладил.

– Ваш друг тоже может присоединиться к нам. В замке полно места, – сказал он и просиял в улыбке.

По возвращении в приют Бабуля собиралась немного вздремнуть или поиграть в «Космических захватчиков» (игровые автоматы она освоила ещё вчера), но дети толпой окружили пожилую леди и потребовали от неё историй.

– Расскажите, как вы зонтиком пригвоздили к стене фашистского парашютиста, – попросил Тревор.

– И как толкнули миссис Ферриуэзер в цветочную клумбу за то, что она не хотела закрывать окна затемняющими шторами, – попросила Нонни.

– И как на ваш дом упала бомба и вы превратились в призраков, – попросила Табита.

– Да, да, про бомбу! – хором поддержали все. Эту историю они любили больше всего.

Оливера тем временем позвали в кабинет Директрисы, где, помимо неё, находились обе совладелицы агентства «Фантом в каждый дом».

Когда мисс Прингл и миссис Маннеринг узнали, что Криксы отправились в Хелтон, с ними едва не сделалась истерика. Если с Оливером что-нибудь случится, решили дамы, то они закроют агентство и переключатся на спасение китов или бездомных кошек. Звонок Бабули с вестью, что Оливер в полном порядке, принёс им невероятное облегчение. Тем не менее, они, как и Директриса, полагали, что для Оливера опасно находиться в Хелтон-холле под защитой одних лишь привидений.

– Можно, конечно, обратиться в полицию, – вслух размышляла Директриса, – но наш рассказ прозвучит довольно странно, а если к тому же нам попадутся люди, которые не верят в призраков… Фултон Снодд-Бриттл – мерзавец; лично я в этом не сомневаюсь, но ведь нельзя же сажать под арест только за то, что он решил приютить под своей крышей семью фантомов. Я считаю, мы должны каким-то образом задержать Оливера в Лондоне до прибытия его опекуна. От адвоката пользы совершенно никакой! Просто чудовищно, что ребёнок так долго пробыл один, без надзора взрослых.

– От полковника есть новости?

– О, да. Я связалась с Британским консульством в Коста-Рике, и мне сообщили, что полковник уже на пути в Англию. До тех пор пусть Оливер поживёт у нас, все дети будут этому очень рады.

Когда же Директриса сообщила Оливеру о принятом решении, он упрямо помотал головой.

– Я не могу задерживаться надолго, понимаете, не могу. Хелтон теперь – мой дом, и Тина нуждается в моей помощи.

Директриса внимательно посмотрела на разволновавшегося мальчика.

– Да, Оливер, понимаю. Но хотя бы до дня рождения Тревора ты останешься? Это совсем скоро, всего через пару дней. Если ты уедешь, Тревор расстроится.

Оливер кивнул. Хоть Бабуле и придётся ехать с призраками в Хелтон без сопровождения, но Тревор – его лучший друг.

– Хорошо, – сказал он, и Директриса облегчённо вздохнула.

Если до того времени полковник не вернётся, она найдёт для Оливера другого сопровождающего.

Вернувшись на площадку, Оливер обнаружил, что дети по-прежнему слушают Бабулю, и только Тревор отделился от них и ожидает его у игрового городка. Тревор отличался сильным характером. А как иначе? Ему пришлось пережить смерть родителей, потерю руки, а в довершение узнать, что родственникам на Ямайке нет до него никакого дела. Он был из тех, кто сперва бьёт, а уж потом задаёт вопросы, но, когда Бабуля доходила до той части своей истории, когда семья выясняла, что Трикси с ними нет, у Тревора неизменно подкатывал комок к горлу. Бедняжка Трикси, несчастный призрак, обёрнутый флагом. Такой боли его душа вынести не могла.

– Я останусь на твой день рождения, – сообщил Оливер, но потом уеду, даже если Директриса не разрешит. Я должен быть там.

Тревор серьёзно кивнул.

– Может, я ещё поеду с тобой, – сказал он.

– Представь жареные почки в сахарной пудре. Или пастилу, обжаренную на топлёном сале. Ну, давай, – уговаривала питона Тина.

Однако змей не реагировал на увещевания. Он по-прежнему свешивался с держателя для полотенец и ни в какую не желал извергать содержимое желудка наружу. Глядя на выпуклость посередине питона, Приютина видела, где именно находится попугай, и, поскольку проглочен он был целиком, оставалась надежда, что птица выжила подобно Ионе в чреве кита. Однако, что бы она ни говорила противному питону, тот лишь безвольно висел, взирал на неё пустым взглядом и отказывался срыгивать.

После появления Криксов Тина часто сидела в ванной, так как родители, потерянные в далёком детстве, вызывали у девочки приступы ярости. Они выскакивали из кустов, прося называть их «мамочкой» и «папочкой», и ползали среди клумб, вымаливая у неё прощение. Сабрина звала Тину «малюткой», чем приводила в бешенство, а сэр Пелэм жаждал усадить «малютку» на колени. Однако более всего её злило пренебрежение, с которым Криксы относились к Уилкинсонам. О дяде Генри они говорили «этот зубодёр» и находили чрезвычайно забавным тот факт, что в детстве тётя Мод танцевала партию Сахарного Шарика.

А ещё она невероятно скучала по Оливеру. Тина понимала, что ему необходимо быть подальше от Хелтона, пока привидения не разберутся с Фултоном, и всё-таки без нового приятеля жизнь была тоскливее.

Дядя Генри зашёл в ванную посмотреть на питона – он делал так каждое утро.

– Я мог бы его прооперировать, – сказал он, – хотя тут есть определённый риск.

– Давай ещё подождём, – сказала Тина. Она сердилась на питона, однако ей было неприятно думать, что змее разрежут живот. – Пойду посмотрю, не нужна ли помощь мистеру Дженкинсу.

Именно благодаря фермеру утопление Оливера выглядело правдоподобно. Мистер Дженкинс отвечал за то, чтобы на поверхность озера всплыли ботинки мальчика – сначала один, затем другой, а также чтобы к воде вели следы, как будто ребёнок в страхе убегал от какого-то чудовища. Мистер Таскер сразу поверил, что Оливер лежит на дне, и призраки надеялись убедить в этом и Фултона.

На берегу Тина встретила леди де Бон, которая капала кровью на порванную рубашку Оливера.

– Онория, детонька моя, – воскликнула Сабрина, пытаясь потереться обрубком носа о щёку Тины. – Ты пришла сказать, что любишь родную мамочку?

– И папочку? – крикнул сэр Пелэм, выбираясь из зарослей камыша. У обоих Криксов опять началась родительская лихорадка.