Лев Квин - Было — не было

В голосе его звучала такая непреклонная решимость, что Борик, ни слова не говори, тотчас же убрал в стенку коробку с оловянными игроками, которые взмахивали клюшками, заколачивали шайбы и пререкались с судьей перед тем, как отправиться на штрафную скамью, словно живые канадские хоккеисты.

Через несколько часов Гешка попал в институт связи с инопланетными цивилизациями.

В огромном кабинете с матовыми телевизионными стенами ему навстречу шагнул незнакомый дядька с пышными черными усами.

— Гешка! Друг!

Гешка взлетел на воздух, поднятый могучими мускулистыми руками.

«И это Витька Синица! — с тоской подумал он. — Был человек как человек. А теперь… усы!»

Усы щекотали щеки, нос. Гешка чихнул.

— Будь здоров! — бывший Витька Синица, а теперь старший научный сотрудник института связи с инопланетными цивилизациями Виктор Антонович Синицын бережно поставил Гешку на землю. — Ну, как дела?

— Ничего, — промямлил Гешка.

Образовалась неловкая пауза. С Витькой Синицей Гешка мог болтать сколько угодно. А вот с этим незнакомым усатым дядькой просто не о чем было говорить. Спросить, как ему нравится сегодняшняя солнечная погода?

Заговорил сам Виктор Антонович. Он стал рассказывать о новой форме жизни на кремниевой основе, открытой совсем недавно на одной из планет далекой звездной системы. Поначалу Гешка еще кое-что улавливал — Виктор Антонович изо всех сил старался говорить попроще. А потом он увлекся, и на Гешку обрушился настоящий поток непонятных слов, названий, терминов. Он сидел, не смея шелохнуться, и хлопал глазами.

Включилась боковая телестена. Человек, на вид совсем земной, произнес несколько булькающих фраз.

— Какой это язык? — оживился Гешка. — Марсианский? Сатурнинский?

— Немецкий… Мы же в школе еще учили. Ах да, у тебя ведь с ним все время не ладилось…

Виктор Антонович почему-то поспешно отвел глаза. Чтобы избавиться от внезапно вспыхнувшего жгучего чувства стыда, Гешка спросил торопливо:

— А космонавты вашему институту требуются?

— Еще как требуются! — Виктор Антонович озабоченно наморщил лоб. — В них постоянная нужда. Особенно в астролетчиках дальних трасс.

— Да? — оживился Гешка. — Ну, тогда берите меня, Я готов хоть сейчас.

Но Виктор Антонович вместо того, чтобы обрадоваться, стал мяться и вилять:

— Видишь ли… Нам нужны опытные астролетчики, с большим стажем… И потом… У тебя ведь еще нет диплома…

— А где его берут?

— Учиться нужно в специальных вузах. Много лет. Даже простые пассажиры фотонных ракет и те проходят годичную подготовку. А уж сами астролетчики… Геша, а конфет не хочешь? У меня знаешь какие — у-у! — он деланно облизнулся.

Так и не принял бывший Витька Синица дружеской руки помощи, великодушно протянутой прежним одноклассником!

Гешка из вежливости съел две-три конфеты, но разговора о школьных делах, который затеял ученый усач, не поддержал. Улучил момент, поднялся, стал торопливо прощаться.

— Заходи как-нибудь ко мне домой, — Виктор Антонович, видно, тоже чувствовал себя не совсем ловко. — С женой познакомлю, с детками.

— Большое спасибо, — вежливо благодарил Гешка, а сам точно знал, что не пойдет. Чего доброго, детки этого усача окажутся постарше его, Гешки!

Уходя, он шаркнул ногой, вежливо поклонился. А потом, на улице, спохватился. Кому он кланялся, кому? Витьке Синице!

Настроение окончательно испортилось. Не хотелось никуда идти, никого видеть. Даже Борика.

И в этот самый момент Гешка лоб в лоб столкнулся…

Конечно же, с Ленькой.

Как они обрадовались друг другу!

— Ленька!

— Гешка!

— Здоро́во!

— Здоро́во!

— Это что у тебя? — Гешка тронул цветастый платок, которым была кокетливо повязана Ленькина правая щека.

— Ой! — Ленька болезненно поморщился. — Конфет шоколадных съел целую кучу. Бесплатно ведь!.. А у тебя?

— Это? — Гешка показал на теплый платок, тоже цветной, повязанный вокруг шеи. — Это я одиннадцать порций мороженого съел и одну еще не доел… Ты куда?

— К тебе. А ты куда?

— А я к тебе, — Гешка только сейчас понял, как ему не хватало все это время Леньки. Ленечки! Ленюшеньки! — Знаешь что, махнули вместе в кино?

У Леньки скривилось лицо.

— Неохота. Я вчера пять сеансов подряд просидел.

— Пошли тогда к нам рельефный телик смотреть, — предложил Гешка.

— Неохота. У нас самих телик во всю стену. Пошли, что ли, к нам? — вяло предложил он.

— Ну, пошли, — так же вяло согласился Гешка.

— Ай, домой неохота. — Когда это дом успел так наскучить Леньке? — Давай лучше что-нибудь придумаем.

Гешка сразу ожил:

— Давай!

— Но что?.. О! Придумал! Двинули в гости к Витьке Синице!

— А!..

— Чего так?

— Да я только что от него. — Гешка водил ботинком по цветному пластику тротуара. — Здоровущий — во! И с усами!

Ленька схватился за бока:

— Ой, не могу, Витька с усами!

Погоди, погоди! Еще будет тебе не до смеха!

— Все вздыхал. Эх, говорит, детство ценить не умеем. Эх, золотое время… Помнишь, говорит, как здорово было металлолом собирать? И турпоходы какие, говорит… Погоди, как он сказал? Восхитительные турпоходы были, говорит.

Подвижное лицо Леньки от удивления вытянулось, как резиновое:

— Что это он так?

— Не знаю.

— Врет, наверное. А дальше что?

— А дальше? Стал рассказывать, как его стекло сделано. Пошел сыпать: кремний, бор, мор, — чуть совсем не уморил.

— Все они тут такие, — посочувствовал Ленька и вздохнул. — Ни с кем не поговоришь.

Гешка обрадовался. Что значит родная душа!

— Во-во! С Катькой, с племяшкой моей, про школу беседовал. Проверял, как она буквы знает, таблицу умножения. Все-таки малышка, родная кровь, может, помочь надо. Так она мне такую чепуху понесла: фрейлон, апейрон, гравитон, тра-та-тон, ляля-лен… — Он даже задохнулся от возмущения. — Да, все они здесь какие-то чудные! Вот только один парень как парень — Борик. Так ведь он весь на винтах. Что это за друг такой — мозги из железных опилок?

Как прекрасно понимал его Ленька!

— Знаешь, у меня дома тоже племянничек… Вообще-то, их у меня двое, — не удержался он, — но один еще даже не разговаривает. Так вот тот, второй, — ну совсем свой человек. Развитый, Майн Рида всего прочитал. Только… — тут Ленька смущенно умолк.

— Ну, — поторопил Гешка, — говори же!

— Четырех лет ему еще нету. Как водиться с таким мальком — ведь засмеют!

Оба приуныли. Вольготная развеселая жизнь вдруг перестала казаться такой уж заманчивой.

Первым приободрился Гешка:

— Ничего, в школу пойдем, там будут подходящие ребята.

— Ой, боюсь я что-то их школы!

— Ну, ты известный трус! — Как только Ленька произнес слово «боюсь», Гешка снова почувствовал свое превосходство над ним и сразу повеселел. — А вот я так нисколечко. Что там может быть страшного? Вон Катька, племяшка моя. В девятом классе! В девятом — а лопух лопухом. Целую неделю возле пупа проторчала без толку. Мы так сразу сообразили, что можно друг для друга кучу всего назаказывать. А она? Ушами прохлопала.