Владимир Митыпов - Мамонтенок Фуф [журнальный вариант]

Тонкий месяц взошел где-то около полуночи, долго брел по небу и лишь под утро стал незаметно падать к затерянному во тьме краю земли.

Всю ночь в лесу шла беспокойная таинственная жизнь. Кто-то вдруг с бешеным топотом проносился под деревьями, в кустах то и дело хрустели и чавкали, откуда-то временами доносились рев, рычанье, мяуканье, вой, отрывистое уханье, мычанье и пронзительный хохот.

Весь этот обычный лесной шум мало тревожил Оллу. Она спокойно спала на дереве в уютном гнезде из веток и травы. Просыпалась изредка — если поблизости возникал какой-нибудь казавшийся подозрительным звук. Она приподнимала голову, прислушивалась, не лезет ли на дерево барс или рысь, и снова засыпала, продолжая в то же время чутко вслушиваться в ночную жизнь леса.

В конце ночи, когда все вокруг немного утихло, она вылезла из своего гнезда, постояла немного, сжимая острый каменный топор, потом мягко спрыгнула на землю. Из кустов сейчас же, потягиваясь, вылез Аф и вопросительно посмотрел на Оллу.

— Я пойду к броду, — сказала она. — А ты погонишь на меня антилоп. Только смотри, чтобы стадо было маленькое. А то ты в прошлый раз выгнал столько, что они меня чуть не затоптали.

Аф беззвучно исчез в зарослях. Олла поудобнее перехватила свой топор и длинными бесшумными прыжками понеслась в другую сторону. Она бежала легко и даже как-то неторопливо, лишь быстрое мельканье кустов говорило о том, каким стремительным был ее бег. Справа низкий серп месяца то скрывался в листве деревьев, то снова появлялся.

На краю леса Олла остановилась, вглядываясь в синевато-серый полумрак равнины, потом побежала дальше, но уже медленнее и осторожнее.

Остановилась она в кустах у небольшой речушки. Над самой водой по обеим берегам тянулись заросли. Множество троп сходилось в этом месте. На другом берегу они снова — каждая особняком — разбегались в травяную сизую даль. Через этот брод, грациозно поднимая ноги и пугливо оглядываясь по сторонам, ходили антилопы. С шумом пробегали всегда торопливые лошади, на ходу окуная морды в воду. Степенно переправлялись бизоны, после которых ниже по течению река долго оставалась бурой от поднятой грязи.

Положив на плечо топор лезвием вверх, Олла вслушивалась в застывшую предрассветную тишь. Чуть журчала вода под берегом, совсем рядом робко попискивала какая-то ранняя пташка.

Вдруг чуткое ухо Оллы уловило где-то вдали неясный шум. Она повернула голову и замерла. Шум приближался. Уже слышен был отрывистый басовитый лай Афа, а еще через мгновение донесся торопливый топот. На бледном небе замелькали легкие тени.

Антилоп был около десятка. Передние уже пронеслись мимо и с шумом влетали в воду. Олла сделала неуловимо быстрое движение. Топор, крутясь, стремительно прорезал воздух, и почти тотчас что-то с тяжелым плеском упало в воду. Антилопы, в два прыжка минуя речку, выносились на тот берег и растворялись в сером сумраке.

Когда Олла подбежала к воде, там уже стоял Аф и, сдержанно рыча, смотрел на неподвижную тушу антилопы, лежащую почти у самого берега.

Олла, зайдя по колено в воду, подняла со дна свой топор и, ухватив антилопу за ногу, вытащила на берег.

Пока Олла разделывала тушу, Аф сидел и, облизываясь, лениво поругивал бестолковых антилоп, которые никак не хотели бежать к броду.

Уже совсем рассвело, когда Олла доела сырую печенку и поднялась. прихватив с собой заднюю ногу антилопы.

На краю рощи Олла остановилась под раскидистым деревом и подозвала Афа.

— Ты никуда не уходи, — сказал она. — Я до обеда буду спать, а потом пойдем купаться.

Она подвесила на сук антилопью ногу и удобно устроилась в развилке. Сквозь редкую листву она видела сверху Афа, свернувшегося в кустах, и крохотные, чуть розовые от восходящего солнца блестки росы в траве.

Олла вытянулась на толстой ветке и, подложив под голову локоть, быстро заснула.

Разбудило ее рычанье Афа. Она подняла голову и сразу увидела огромного пещерного медведя. Он наискось пересек открытое пространство перед рощей и скрылся где-то в кустах в стороне от того дерева, на котором лежала Олла. Она проследила за ним взглядом и решила, что он залег на самом краю рощи.

— Аф, — тихо позвала она. — Медведь лежит совсем близко.

— Знаю, — проворчала собака. — Что ему здесь надо?

— Спать, наверно, пришел, — равнодушно заметила Олла. — Если он пойдет сюда, ты скажи.

Она знала, что медведь не полезет на дерево. Поэтому Олла нисколько не беспокоилась и скоро задремала опять.

И на этот раз ее разбудил все тот же Аф. Он стоял, уставив куда-то уши, и время от времени бросал на Оллу удивленные взгляды. Она посмотрела, куда вглядывался Аф, и увидела медленно бредущих друг за другом мамонтенка и олененка. Впереди, болтая ушами, вперевалку шагал мамонтенок с охапкой какой-то травы в хоботе. За ним, озираясь, шел олененок. Один раз он остановился, долго всматривался в ту сторону, где прятались Олла с Афом, но потом успокоился и продолжал путь. Остановились они у какого-то места, скрытого травой. Олла не могла разглядеть, кто там был с ними еще, но кто-то был. Иногда олененок и мамонтенок переглядывались, что-то говорили друг другу, а потом снова устремляли взгляды на кого-то маленького, незаметного в высокой траве.

— Медведь! — вдруг тявкнул Аф и ощетинился так, что Олле показалось, будто его шея сразу стала вдвое толще.

Медведь большими мягкими скачками бежал от рощи. Удивительно быстро для такого грузного зверя он покрыл половину расстояния до мамонтенка с олененком, и только тут они заметили его. Олененок огромным прыжком рванулся прочь. Мамонтенок с визгом, неуклюже побежал за ним.

Олененок убегал все дальше, но вдруг остановился, поджидая мамонтенка. Он подпрыгивал на месте от нетерпения, порывался бежать, но что-то прочно держало его на месте. Он дождался мамонтенка и, поминутно оглядываясь, побежал с ним рядом.

Медведь уже не спешил. Он лениво трусил, переваливаясь с боку на бок. Он был явно уверен, что на этой широкой чистой равнине мамонтенок от него не уйдет. На олененка он вряд ли рассчитывал — догнать его, если бы тот бежал со всех ног, он все равно бы не смог. А олененок все не убегал. Он упрямо бежал рядом с медлительным мамонтенком и иногда даже принимался с отчаянием подталкивать его сзади своими небольшими рожками.

— Аф! — закричала Олла. — Он же ведь съест их!

Аф, словно ждавший этих слов, с хриплым рычаньем сорвался с места. Он бежал по-волчьи — вытянувшись в струнку и прижав уши, он стлался над землей, то пропадая на мгновение в траве, то снова на миг взлетая над ней.

Появления собаки медведь не ожидал. Когда Аф с ходу рванул его за задние лапы, медведь от неожиданности сел. Но тотчас он оглушительно рявкнул и кинулся на Афа. Собака увернулась, отскочила и залилась злобным лаем. Медведь несколько раз попытался прихлопнуть Афа своей громадной лапой, но тот ускользал, как вьюн. Медведь повернулся и побежал было дальше, но Аф опять налетел сзади и опять вцепился ему в ногу. Только тут медведь понял, что, не отделавшись от собаки, погоню не продолжить.