Мэтт Хейг - Девочка, которая спасла Рождество

– Это долгая история, – вздохнул Отец Рождество.

Судомойка внимательно на него посмотрела. Она в жизни не видела человека, которому бы ей так хотелось поверить. Но всё-таки… Отец Рождество? По слухам, он облетел весь мир за одну ночь. Разве толстяк с белой бородой на такое способен?

– Сделай что-нибудь волшебное, – попросила она. – Угадай, как меня зовут.

Отец Рождество задумался и потёр шишку на лбу.

– Понимаешь, уровень волшебства сейчас критически низкий. Вот почему я здесь.

– Это всё отговорки. Назови моё имя.

– Дженни?

– Нет.

– Лиззи?

– Нет.

– Роуз?

– Не-а.

– Хэтти? Мейбл? Виола? Седрик?

– Нет, нет, нет. А Седрик – вообще мужское имя.

– Ах да, точно. Прости, увлёкся.

Судомойка нахмурилась.

– Что-то мне не верится, что ты Отец Рождество. Даже в куске угля больше волшебства. А теперь, если позволите, сэр, мне надо работать. Мистеру Мору не понравится, что я стою здесь и чешу языком. Особенно раз ты называешь себя Отцом Рождество. Он нам обоим кишки на подтяжки пустит.

– Мистер Мор думает, что меня зовут мистер Чудовс и я прибыл с ночной проверкой по поручению самой королевы Виктории. Но я сказал тебе правду. Я ищу девочку. Без неё не получится спасти Рождество… Понимаешь, всё дело в надежде. Мне нужна девочка, которая два года назад надеялась сильнее всех.

И он посмотрел в лицо судомойки. Сердитые искорки в её глазах потихоньку сменялись добрыми. Возможно, Отец Рождество слишком много времени провёл вдали от людей, но он вдруг почувствовал, что немного влюбился в эти глаза. Во всяком случае, в груди у него потеплело. Это было странное чувство, странное и волшебное. А он давненько не испытывал ничего волшебного. Этого волшебства хватило на то, чтобы имя, которого он в жизни не слышал, внезапно всплыло у него в голове.

– Мэри Этель Винтерс!

Судомойка ахнула.

– Я никогда никому не говорила своё второе имя.

– День рождения – 18 марта 1783 года. И ты всегда добавляешь сахар в кашу, чтобы она стала более съедобной.

Женщина не верила своим ушам.

– Поразительно.

– В детстве твоей любимой игрушкой был кукольный сервиз. А куклу звали Мейзи, в честь бабушки.

Теперь судомойка побледнела.

– Откуда ты всё это знаешь?

– О, это простое чудовство.

– Чудов… что?

– Особое волшебство, Мэри. Основанное на надежде.

– Ты странный человек, – медленно проговорила она. – Я вижу это по твоим штанам.

Отец Рождество посмотрел на окорок, который болтался под потолком.

– Я думал, здесь едят одну жидкую овсянку.

– Это окорок для мистера Мора. Для него, мистера Хромуля и его друга-констебля. Остальным даже смотреть нельзя.

– Всё в порядке, мистер Чудовс? – донёсся от двери голос мистера Мора.

– Да-да. Я просто заглянул на кухню, чтобы задать пару вопросов судомойке.

– Лёжа на полу? – В голосе мистера Мора явственно слышалось подозрение.

По лицу Мэри было видно, как она боится, что Отец Рождество скажет правду.

– Я поскользнулся, – ответил тот. – Пол такой чистый, что у меня ноги разъехались.

Мистер Мор обежал взглядом кухню и остановился на мешке с сахаром, который стоял за плитой.

– Миссис Винтерс, я надеюсь, вы не добавляли сахар в овсянку. Кажется, мы с вами это уже обсуждали.

Мэри нервно переступила с ноги на ногу. Как и прочие обитатели работного дома, она до смерти боялась мистера Мора.

– Я как раз говорил миссис Винтерс, что сахар в овсянке свидетельствует о её преданности своему делу, – вмешался Отец Рождество. – И я собираюсь дать вашей кухне высшие оценки.

Мэри улыбнулась Отцу Рождество одними глазами, а ведь все знают, что это лучшая из улыбок. И в груди у Отца Рождество снова потеплело.

Отец Рождество поднялся с пола.

– А теперь, если вы не против, мистер Мор, я бы хотел задать судомойке ещё несколько вопросов по поводу… – Он огляделся и увидел на полке брусок масла. – По поводу масла.

– Масла?

– Да. Масло нужно хранить определённым образом.

– Я буду ждать вас снаружи, – с плохо скрываемым раздражением ответил мистер Мор. – Могу я осведомиться, как долго продлится ваша инспекция?

– Не переживайте, до утра я закончу.

Когда мистер Мор покинул кухню, Отец Рождество с удивлением услышал шёпот Мэри:

– Какой ребёнок тебе нужен?

Теперь он видел, что Мэри ему поверила. Его сердце наполнилось счастьем.

– Девочка, которая написала мне письмо. Её зовут Амелия Визарт. Ей десять лет, и я думаю, что она в Работном доме мистера Мора.

Мэри неожиданно всхлипнула.

– Ох, у меня душа болит, когда я думаю об этой девочке. Как же ей тяжело живётся…

– Я должен её найти. Очень многое на кону. Её будущее. Моё будущее. Будущее Рождества… В какой она спальне?

– Ни в какой.

– Что?

– Она не в спальне. Амелия пыталась сбежать. Он поймал её и приказал запереть в карцере.

– Это ещё что такое?

– Комната в подвале. Амелию держат впроголодь и заставляют всё время драить пол. Драить, драить, драить. Словно она какая-нибудь Золушка. Я бы принесла ей еды, но это очень опасно. Как и наш с тобой разговор.

– Я помогу ей сбежать. Но мне может понадобиться твоя помощь.

Мэри кивнула и обвела взглядом кухню.

– Я попробую устроить тут ловушку. Если ты приведёшь…

Она оборвала себя на полуслове, поскольку на пороге снова возник мистер Мор.

– Мистер Чудовс, полагаю, вы достаточно осмотрели кухню. Может, пройдём во внутренний двор? Или желаете проверить спальни?

– Нет, мистер Мор, – медленно ответил Отец Рождество. – Я хочу спуститься вниз.

– Вниз?

– Чтобы проверить подвал. И карцер, если позволите.

– Боюсь, это невозможно.

– О, – сказал Отец Рождество. – Вряд ли это понравится королеве. Даже не так. Это определённо ей не понравится. Она может закрыть ваш работный дом за сопротивление инспектору.

При упоминании её величества мистер Мор побелел.

– Значит, подвал, – сказал он. – Хорошо. Следуйте за мной.

Они прошли по коридору и начали спускаться по каменной лестнице. Отец Рождество спросил, сидит ли сейчас кто-нибудь в карцере.

– Да, одна девочка. Она попала в работный дом год назад. Дикое создание, ужасно невоспитанная. Ведёт себя отвратительно. Постоянно выпрашивает книги. Жалуется, что вода в ванной холодная. Плохо работает. Ноет, что хочет поиграть с животными. Скучает по матери. Но мы её исправим.

– Исправите? – переспросил Отец Рождество, с трудом пряча охвативший его ужас.

Мистер Мор повёл Отца Рождество по глухому коридору. В конце его обнаружилась железная дверь с квадратным окошком, забранным решёткой. Настоящая тюремная камера. Мистер Мор вставил ключ в замок.