Мэтт Хейг - Девочка, которая спасла Рождество

– Лгунья! – рыкнул Бух и топнул так сильно, что с горы неподалёку сошла лавина.

– Она не мочь лгать, – возразил Джо, меланхолично почёсывая задницу. – Она Пикси Правды.

Ургула ткнула в Амелию и Мэри узловатым пальцем размером с кушетку:

– Но вот же люди.

Амелия набрала полную грудь воздуха и шагнула вперёд.

– Отец Рождество спас нас, когда мы попали в беду. Вот почему мы здесь. Вас он тоже спас. И было бы неплохо проявить немного благодарности, а не вести себя, как большие задиры.

Малыш Мим восторженно хлопнул в ладоши. Амелия ему уже нравилась.

Ургула наклонилась и нависла над Амелией. Девочка надеялась, что её не стошнит прямо на снег: из пасти тролля пахло хуже, чем изо рта у мистера Мора. Как будто капусту смешали с козьим помётом и старыми ботинками.

– Ты быть храброй, человеческая девочка, – медленно проговорила Ургула.

– Спасибо, – вежливо ответила Амелия. – Можно мы уже пойдём? Отцу Рождество нужно доставить ещё много подарков.

Прежде чем Ургула успела открыть рот, к её уху, стрекоча крыльями, устремилась Летучая историкси. Она яростно что-то зашептала, но предводительница троллей отмахнулась от неё могучей рукой.

– Отстаньте, пикси! Вы больше не лезть к нам в уши! – громко объявила она.

Летучая историкси кувырнулась в воздухе и, пискнув что-то напоследок, полетела к Лесистым холмам.

Едва это случилось, вперёд вышла Нуш. Она прочистила горло и подняла глаза на Ургулу, самую большую из троллей, что когда-либо жили на земле.

– Позвольте представиться: я Нуш, журналистка «Ежеснежника». Это главная газета эльфов, вроде вашего «Воскресного Уга». Я хотела бы задать вам несколько вопросов.

Ургула посмотрела на эльфу так, словно та была козявкой, приставшей к её башмаку (если бы тролли носили башмаки). Предводительнице троллей не было дела до газет. Даже до газеты троллей. «Воскресного Уга» она читала только раз. Но справедливости ради стоит сказать, что с тех пор он не слишком изменился. «Воскресный Уг» был большой каменной табличкой, на которой самый грамотный тролль высек «ТРОЛЛИ ЛУЧШЕ ВСЕХ».

– Какой быть твой вопрос?

– Мой вопрос быть… То есть я хочу спросить, почему в прошлом году вы не тронули редакцию «Ежеснежника»? Вы же стёрли с лица земли практически весь Эльфхельм. Откуда такая избирательность?

Ургула крепко задумалась. Страшное лицо троллихи скорчилось от боли. От сложного слова «избирательность» у неё заныли зубы, а от мыслей в голове затрещали мозги.

– Мы не напасть на «Ежеснежник», потому что Повелитель слов быть хороший.

– Что за Повелитель слов? – навострила уши Нуш.

Ургула покачала головой.

– Повелитель слов в «Ежеснежнике». Так они его называть.

– Они? Кто они? – не отставала Нуш.

Она проводила взглядом Летучих историкси, которые стремительно покидали Долину троллей. Шелестя крыльями, они летели к Лесистым холмам, в родные земли пикси. Ургула тоже это заметила. С неожиданной для такой громадины прытью она схватила одного пикси. Это оказался мальчишка в серебряных одеждах. Нуш уже видела его раньше. Точнее, сегодня утром, за окном кабинета Отца Водоля.

Тут ей вспомнилось ещё кое-что. Следы на снегу в прошлое Рождество. Когда Отец Водоль пришёл на Олений луг с Лесистых холмов, а не из редакции «Ежеснежника», где ему полагалось быть в Сочельник. Отец Водоль всегда ненавидел Рождество. И завидовал Отцу Рождество с тех самых пор, как тот занял его место во главе Совета эльфов.

– Пожалуйста, не обижайте меня, – пискнул пикси. В руках огромадного тролля он казался крохотной серебристой блёсткой.

– Зачем вы шептать нам глупости в уши? Ты говорить, а то я тебя съесть!

– Повелитель слов приказал нам. Если мы делаем, что он просит, он даёт нам хорошие слова. Длинные! – Пикси облизнулся. – Слова, которых мы не знаем.

– Я очень устала, но он говорит правду, – сказала Пикси Правды, развернулась и пошла домой.

Нуш вспомнила, как в детстве поймала Летучую историкси в банку. И дедушка подарил пикси слово «разносторонний», чтобы та не держала на них зла.

– Повелитель слов? – медленно повторила Нуш. Картинка сложилась. – Отец Водоль! Отец Водоль любит длинные слова.

Отец Рождество посмотрел на Нуш.

– Это ведь он отправил тебя сюда?

– Да.

В лунном свете было видно, как погрустнела Ургула. Крупная слеза скатилась по щеке троллихи и камнем упала рядом с Амелией. Девочка на всякий случай отошла подальше. Ургула отпустила историкси. Трепыхая помятыми крылышками, тот полетел догонять сородичей.

– Мы ошибаться. Нам жаль. Мы наказать Повелителя слов, – сказала Ургула.

Отец Рождество покачал головой.

– Не нужно. Повелитель слов, то есть Отец Водоль, больше не ваша забота. Совет эльфов разберётся с ним. Мы лишь просим оставить нас в покое, соблюдать мирный договор и больше не слушать Летучих историкси. До конца ночи нам ещё многое предстоит сделать, так что…

Ургула кивнула. Бух выглядел разочарованным. Изрядно потрёпанная правая голова двухголового тролля – тоже. Отец Рождество, Мэри, Амелия, Нуш и Малыш Мим припустили к саням, которые стояли за соседним холмом. Амелия подбежала к ним первой, и Капитан Сажа, всё это время прятавшийся в бездонном мешке, высунул любопытную мордочку.

– Я встретила настоящих троллей, – поделилась с ним Амелия. – И пикси. И эльфов! Вот и они. Это Нуш, а это…

Нуш потрепала сына по макушке и усадила в сани.

– Малыш Мим, – подсказала она.

Капитан Сажа мяукнул и потёрся головой о Малыша Мима. Он сам был размером с эльфёнка. Наверное, для Малыша Мима он как лошадь, подумала Амелия.

– Ты странно выглядишь, – промяукал Капитан Сажа Малышу Миму, – но ты мне нравишься.

Малыш Мим осторожно погладил кота и повернулся к Амелии.

– Привет, – улыбнулся он. – Сколько тебе лет?

– А как ты думаешь? – спросила Амелия.

Малыш Мим смерил Амелию взглядом. Она была очень высокой.

– Четыреста восемь? – серьёзно предположил он.

Амелия прыснула. Мэри тоже засмеялась.

– Даже не буду спрашивать, сколько, по-твоему, мне лет!

Амелия рассказала Нуш, что тоже хочет стать писателем, как Чарльз Диккенс. А Нуш покраснела и прикрыла сыну уши, потому что для эльфийских ушей слово «Диккенс» было очень похоже на ругательство.

Мэри с Отцом Рождество сели впереди. Часы на приборной панели показывали начало Скоро Утреннего.

Блитцен и Гроза повернули головы к Отцу Рождество, ожидая его приказаний.

– Летите, мои олени! – воскликнул он.

И сани взмыли в небо.

Отец Рождество поговорил по телефону с Отцом Топо, который всё это время терпеливо ждал новостей в Мастерской игрушек. Амелия слушала и улыбалась. Она до сих пор не могла поверить, что это в самом деле Отец Рождество, и он разговаривает с настоящим эльфом по какому-то «телефону», пока они летят по небу на волшебных санях.