Шеннон Хейл - Огненная Энна

— И в самом деле, — откликнулся один из стражников.

У Энны мурашки побежали по коже. Изи явно пытается сообщить ей что-то… что Сайлеф обладает даром убеждения… «Это очень опасный дар, — как-то раз сказала Изи. — Когда человек с таким даром начинает говорить, никто не может сопротивляться его убеждениям. И поневоле восхищается им».

Энна, сидя в одиночестве в своем шатре, нахмурилась: «Сладкоречивый мерзавец…»

— А ты знаешь еще какие-нибудь сказки? — спросил солдат, которого Энне не было видно. — Давай расскажи! Нам еще долго ждать смены.

Послышался одобрительный гул голосов.

— Ладно, расскажу, но только одну, потому что мне нужно сегодня же отправиться обратно в Фолкмар.

— Гоняют тебя, как рабыню, — с сочувствием произнес кто-то.

Изи прикрыла глаза, словно припоминая историю:

— В одном горном королевстве случился оползень, и от этого пробудился давно погребенный в горе дракон. Он вытянул шею, расправил когти и выбрался из пещеры. Опьяненный свободой, дракон сжег ближайшую деревню, сожрал весь окрестный скот и вернулся в пещеру с набитым животом, чтобы выспаться.

— О-о, мне бы хотелось сразиться с такой тварью! — воскликнул молоденький солдат.

— Да их же нет на самом деле, дурак, — сказал стражник, стоявший у входа в шатер.

— А, — пробормотал юноша и икнул от излишка выпитого вина.

Изи откашлялась:

— Ну вот. Некий храбрый принц поскакал к той пещере на самом быстром из своих коней. Он вошел в пещеру, тихо перешагнул через обгоревшие кости коров и обломки разного оружия и подобрался к дракону достаточно близко, чтобы ударить того копьем в глаз. Но его королевство давно уже не сталкивалось с таким врагом, и принц не знал, что этот огромный старый червяк спит, лишь полузакрыв глаза и широко раскрыв ноздри. Когда принц подошел к нему, дракон сразу проснулся и с силой ударил могучим хвостом по стене пещеры. Принц отскочил от летящих в него камней — и оказался запертым в пещере, потому что перед ним выросла огромная стена из обломков скалы.

Время от времени Изи слегка взмахивала рукой, словно отгоняя от лица дым, или умолкала на мгновение, глядя в никуда, но в основном выглядела весьма собранной. Энна вспомнила о том чае, который пила Изи, чтобы ослабить прикосновения ветра, и подумала, не пила ли Изи этот чай совсем недавно. Он помогал ей сосредоточиваться, но при этом ослаблял ее власть над ветром и делал Изи более уязвимой. Энну охватили гордость и печаль, как будто она наблюдала за маленькой птичкой, вступившей в схватку с кошкой ради спасения своих птенцов.

Изи посмотрела прямо в щель между полотнищами шатра, словно могла видеть Энну, могла встретиться с ней взглядом.

— У принца было много друзей, желавших его спасти, но нечего было и пытаться проскочить мимо спящего дракона. Поэтому они ждали у пещеры, когда подвернется какой-нибудь случай. Очень долго ничего не происходило. — Изи снова посмотрела на солдат. — Наконец дракон проснулся и тут же полетел к другой деревне. Друзья принца поняли, что им предстоит выбор: или освободить принца, или защитить свою землю. И они с тяжелыми сердцами погнались за драконом.

Изи замолчала. В наступившей тишине Энна отчетливо слышала лихорадочное потрескивание огня, пожирающего зеленые ветви ели.

— И что было потом? — спросил кто-то из солдат.

— А больше я ничего не знаю, — ответила Изи. — Вы сами-то как думаете, что дальше случилось?

— Наверное, друзья принца поймали дракона и убили, а потом вернулись и вытащили принца из ловушки.

Изи улыбнулась:

— Это был бы уж очень счастливый конец.

— Или, — предположил другой солдат, недовольный тем, что у сказки не оказалось конца, — дракон их всех поджарил, и никто так и не узнал, что принц попал в западню, и он там тоже умер.

— Да, — согласилась Изи, — и так тоже могло быть. Или после того, как дракон улетел, принц сам отыскал путь наружу, хотя, конечно, прокопать ход из обрушившейся пещеры — дело нелегкое.

— Хм, — прогудел один из стражей у шатра. — Если не возражаешь, госпожа, я скажу: ты умеешь рассказывать сказки, но тебе не хватает ума придумать конец. — Язык стражника слегка заплетался.

— Зато ты привезла отличное вино, — бодро сообщил другой солдат.

Изи пожелала всем удачи и встала, собираясь уходить, но перед этим еще раз посмотрела на шатер, и глаза у нее были грустными. Энна наблюдала за тем, как Изи удаляется, и ей казалось, что подруга привязала к ее сердцу веревку и тянет его за собой. Как-то раз Изи с сожалением посетовала, что не обладает даром общения с людьми. Но Энна считала, что ее подруге и не нужен такой дар.

Неужели Изи проделала столь длинный и опасный путь лишь для того, чтобы, рассказав эту историю, намекнуть Энне, что они не могут ее спасти? От этой мысли у девушки стало тяжело на душе. Она вспомнила, что Сайлеф описывал королеву как серую мышку с вечно покрытыми волосами и опущенным взглядом. Ему бы и в голову не пришло, что Изи явится в его лагерь под видом тирианской женщины, рискуя своей жизнью просто для того, чтобы поддержать подругу.

Две вещи не выходили у Энны из ума. Первая: в рассказанной Изи истории принц явно должен был изображать Энну, а Изи выступала в роли ее друзей. И вторая: ради того, чтобы проникнуть во вражеский лагерь и поведать эту историю, Изи обрезала свои роскошные волосы, прежде ниспадавшие до бедер.

Энна сидела у входа в шатер, обхватив колени, и думала о том, как быстро меняются ее представления о будущем. Часом раньше она была готова предать Байерн и отправиться во вражескую страну со сладкоязычным капитаном. Ей казалось, что дружба потеряна, но теперь стало ясно, что Изи ее не бросила. Волны тепла от костра просачивались в шатер, обволакивая ее кожу, но душа Энны наполнилась теплом совсем другого рода. Ей страстно хотелось сделать что-то прямо сейчас, доказать свою преданность Изи и Байерну.

Поморщившись, Энна разорвала подол своей старой юбки и достала пергамент. Кожа стала мягкой оттого, что лежала у самого ее тела, согреваясь. Энна пробежала пальцем по черным строкам, выхватывая взглядом отдельные фразы: «Тепло помнит, что некогда оно было частью чего-то живого, и хочет ожить снова… В той маленькой пустоте… Лучше поджечь то, что некогда было живым».

А что, если уничтожить пергамент? Изи не верила, что сила создания огня скрывается в пергаменте, она считала, что в нем содержится только знание о том, как именно это делать. Но что случится с даром Энны, если пергамент будет не просто спрятан, а превратится в пепел? Наверное, стоило рискнуть. Однако Энна все еще колебалась. Она прочитала текст в последний раз, поглаживая пергамент пальцами. А потом обреченно вздохнула, втянула в себя немного тепла, текущего от костра, и подожгла пергамент. Он вспыхнул с уголка, и огонек пополз по его краям. Энна держала его до конца, обжигая пальцы, а потом выронила и растоптала, пока не загорелся матерчатый пол шатра.