Джон Эспозито - Последний путь [litres]

Всё не то, чем кажется в нашей последней сказке, ведь она – всего лишь сон во сне.

«СКОРО ВСЁ КОНЧИТСЯ», – сказал Пруденс Пок голос в её голове. Признаки артрита уже было видно невооружённым глазом.

Пруденс направлялась на автограф-сессию в «Моей книжной лавке». Подписывать предстояло сборник лучших хитов, как его цинично называла Пруденс. Старые работы под новой обложкой. Она не писала ничего нового уже несколько лет, и это не могло не отразиться на количестве её поклонников. Пруденс насчитала всего тридцать одного человека.

С момента загадочной смерти Ренда Брисбена Пруденс Пок не могла писать хорошие страшные сказки, даже если бы от этого зависела её жизнь. Возможно, мы сможем помочь…Возможно, она просто забыла, как пугать людей. Впрочем, не приходилось сомневаться в том, что Пруденс Пок вспомнила, как бояться самой .

Из дальнего угла магазина на неё смотрел незнакомец. Смотрел сквозь неё, если быть точным. Это был мужчина лет сорока. Высокий, с залысинами. Он был одет в элегантный серый костюм, недоступный в обычных магазинах – из тех, где на внутреннем кармашке стоит подпись создателя. «Наверное, юрист или доктор, – подумала Пруденс. – Один из тех напыщенных людей, которыми все восхищаются, но кого никто не хочет видеть». В руках у мужчины была её книга: «Пруденс Пок: Лучшее». Почему же он не подходил к столу? Ждал, когда разойдётся «толпа»?

На том мероприятии Пруденс и получила загадочное приглашение от невидимой девочки со звенящим браслетом. И, как вы скоро обнаружите, это была не самая страшная часть того вечера.

Пруденс была на полпути к машине, когда к ней подошёл незнакомец в сером костюме. Заметив его краем глаза, Пруденс бросилась к двери своей машины. Но мужчина добрался до неё раньше.

– Мисс Пок?

– Я буду кричать, – сказала Пруденс, пытаясь его напугать.

– Тогда я буду кричать вдвое громче. Я ваш самый большой фанат! – Незнакомец поднял её книгу повыше и отступил на два шага назад, чтобы доказать, что он не какой-то маньяк. Хотя это ничего не доказывало. Маньяки – это маньяки, как бы далеко они ни стояли. – Мне очень жаль. Я не хотел вас напугать. Поверить не могу. Кто-то вроде меня смог напугать Пруденс Пок.

Писательница и правда была напугана; ей пришлось в этом признаться, хотя бы самой себе.

– На моём сайте есть расписание. Вы можете встретиться со мной на следующем мероприятии. – Она потянулась к дверной ручке, но незнакомец потянулся к её руке. Пруденс Пок услышала стук собственного сердца – клише, которое она использовала, ох, больше дюжины раз. Но пусть это было и клише, его реальность от этого не менялась.

– Не трогайте меня, – сказала Пруденс и оглянулась на магазин, чтобы посмотреть, стоит ли ещё там охранник. Его не было.

Незнакомец убрал руку.

– Я извиняюсь ещё раз. Я должен был подойти к вам в магазине.

– Да, это было бы самое подходящее место.

– Просто я волновался. Надеюсь, вы поймёте. Так как я ваш самый большой фанат, я представлял это миллион раз.

– Представляли что?

– Этот момент. – Незнакомец запустил руку в карман своего серого костюма, и Пруденс забыла, как дышать. Таким клише она тоже пользовалась, и это был лишь вопрос времени, когда её настигнет клише про ватные ноги. Незнакомец вытащил какую-то вещь и протянул её на скрещенных ладонях, как священный хлеб.

– Вы примете его? – В его руках было старинное перо.

– Оно чудесное, – сказала Пруденс, любуясь старинным инструментом для письма. – Выглядит очень старым.

– Девятнадцатый век, – подтвердил незнакомец. – Оно поможет вам написать новую историю. – У мужчины на мгновение перехватило дыхание от восторга. – Это перо принадлежало мастеру.

– Мастеру? О ком именно вы говорите?

– По, – ответил он. – Этим самым инструментом пользовался Эдгар Аллан По.

Пруденс сдвинула очки на кончик носа. Ей нужно было получше рассмотреть перо. Оно выглядело правдоподобно старым, в этом Пруденс была уверена. Но Эдгар По? Если незнакомцу можно было верить, перо принадлежало величайшему писателю ужасов, которого когда-либо знал мир. Это был слишком щедрый подарок, чтобы его можно было взять.

– Я не могу принять такой подарок.

– Это ещё почему? Я же принимал подарки от вас. Многие годы ваши слова составляли мне компанию. И из вашей биографии я знаю, что вы большая поклонница По.

– А кто нет? Он был настоящим мастером. Все остальные – лишь его ученики.

Незнакомец положил свои ладони поверх ладоней Пруденс и сомкнул её поражённые артритом пальцы вокруг пера.

– Как ощущения?

– Потрясающе, – сказала она. – Я словно держу в руках саму историю. – Пруденс даже забыла о своих опухших суставах. – Но я ни за что не могу его принять. По крайней мере, не дав вам чего-то взамен.

У незнакомца была идея.

– Я знаю. Я согласен поменяться на ваш автограф. Как вам такой вариант? – И он протянул свой экземпляр книги.

По мнению Пруденс, сделка была совершенно неравноценной. И всё же она была не в силах отказаться.

– Продано! – Она вытащила фломастер для подписи. – Ваше имя, сэр?

– Аккерман, – ответил незнакомец. – Доктор Аккерман.

– Ох, а какой именно доктор?

– В области разума, – ответил он. – Моя специализация – безумие.

В голове Пруденс словно отключилась тревожная сигнализация. Она прекратила подписывать и посмотрела наверх, внимательно разглядывая лицо мужчины.

– Я что-то не так сказал? – спросил доктор Аккерман. Он надеялся, что ничем не оскорбил Пруденс.

Боялся он зря. Дело обстояло как раз наоборот. Пруденс так внимательно изучала его черты потому, что знала его лицо. Доктор Аккерман был почти знаменитостью в своей сфере.

– Вы тот самый доктор Аккерман? Я использовала ваши книги в моих исследованиях. – Пруденс чувствовала себя немного глупо, произнося следующие слова, но раз уж ей так нравилось их слышать, почему бы не оказать доктору ту же любезность? – Это я ваш самый большой фанат! – Теперь уже Пруденс хотела продолжения этой встречи. – Надеюсь, я не слишком тороплю события, доктор, но не выпьете ли вы кофе со мной? Я бы хотела посоветоваться с вами.

Доктора её предложение застало врасплох.

– С удовольствием, с удовольствием! Но у меня есть идея получше. Я приглашаю вас к себе в гости. Я делаю превосходный капучино. «Миру кофе» до него далеко. – И доктор добавил финальный аккорд. – И вы просто обязаны увидеть мою коллекцию.

– Какую коллекцию?

– Разумеется, мою коллекцию, посвящённую Эдгару По. У меня есть несколько редчайших вещиц. Включая тот самый стол, за которым он писал «Ворона».