Джим Хайнс - Тамора – королева гоблинов [litres]

Карина в первый раз прямо посмотрела на неё. Брови у неё выгнулись от удивления.

– Не говори мне, что ты веришь во всю эту ерунду про таинственную внутреннюю связь близнецов.

– Но ты же сказала, что он оставил тебе свои сны!

– Это другое. – Карина фыркнула и взглянула на свой телефон. – С чего бы мне присылать тебе стихотворение?

Разговор напоминал катание на коньках по льду озера во время метели.

– Я ищу своего друга Андре. Думаю, он вместе с Кевином и Лиззи.

– Я даже не знаю, что означает это дурацкое стихотворение. – Карина хлопнула ладонями по столу. – Корни дворца, несказанные слова… Чушь какая-то.

– Вовсе нет, – ответила Тамора. – Гулк сказал мне, что пришёл сюда через корни дворца.

Карина заинтересовалась.

– Что за идиотское имя Гулк? Похоже на «пук».

Тамора подумала. До этой минуты Карина попеременно то смотрела на неё сверху вниз, то сквозь неё. И неизвестно ещё, поможет ли она найти Андре. Но если есть хоть малейшая надежда…

– Это гоблин. – Тут ей в голову пришла другая мысль. – Гулк говорит, что гоблины могут учуять магию. Может, между тобой и Кевином в самом деле существует мистическая связь. И тогда понятно, откуда взялись сны и стихи. Ты должна увидеться с Гулком.

Карина молча покачала головой.

– Не смотри на меня как на сумасшедшую. Гулк рассказал, что три человека-героя пришли в их мир, чтобы истребить гоблинов и других монстров. А гоблины, спасаясь, сбежали сюда.

– Из-за пророчества, – пробормотала Карина.

– Так и есть!

Карина вздрогнула.

– Что так и есть?

– Ты шутишь? Ты только что сказала… – Тамора сунула в рот вторую половину палочки, чтобы заставить себя замолчать, запила её большим глотком сока и уставилась на Карину.

Её собеседница тыкала пальцами в пиццу, словно это был какой-то отвратительный научный эксперимент – погружать серебристые ногти с идеальным маникюром в расплавленный сыр. Макияж скрывал тёмные круги под глазами. Несмотря на слой губной помады, было заметно, что губы все искусаны, словно девочка жевала их.

Тамора более мягким голосом поинтересовалась:

– У тебя всё хорошо?

– А? – Карина часто заморгала. – Нормально.

– Я тебе не верю. Кевин был твоим братом. – И снова Карина не ответила. Тогда Тамора поднажала: – Андре – мой лучший друг. С тех пор как он пропал, я места себе не нахожу, всё время злюсь на что-нибудь. Мне снятся кошмары.

Карина снова отвернулась.

– К тебе они, по крайней мере, приходят только во сне. – Внутри у неё как будто что-то сломалось. Она уронила голову на руки и пробежала пальцами по волосам. – А я большую часть времени даже не знаю, что говорю. Я пытаюсь сдерживаться, но отец хочет, чтобы доктор Шах проверил меня на предмет синдрома Туретта.

– Это когда человек всё время ругается?

– Может быть, но в основном он проявляется тиком или постоянным произнесением каких-то случайных слов или звуков. Доктор Шах – это мой психолог – считает, что я не могу справиться с травмой. Они пытаются лечить меня медикаментами, пока не начался учебный год. Можешь себе представить, что скажут люди?

Тамора не знала, что на всё это ответить.

– Ты говорила доктору Шаху про сны и пророчество?

– Не знаю. Я не всегда помню, что говорю. – Она откинулась на спинку дивана. – Может, отец прав и я действительно схожу с ума?

– Ты не сумасшедшая.

Карина криво улыбнулась, сверкнув брекетами.

– Сказала девочка, которая разговаривает с гоблинами.

– Вот именно. А на следующий день после того, как я начала общаться с гоблинами, ты как бы случайно мне написала. Это не может быть совпадением, а значит, ты не сумасшедшая.

– Я даже не знаю твоего телефона.

Тамора наклонилась вперёд.

– Зато тебе известно о корнях дворца. И о пророчестве. Может, ты просто не знаешь, что ты знаешь.

– И что же?

– Ты случайно написала мне, – настаивала Тамора. – Процитировала пророчество, которого никогда не слышала. Попробуй просто говорить. Не волнуйся о том, что произносишь. Даже не думай об этом.

Карина сделала глоток воды.

– Просто говорить, и правда как по волшебству сорвётся с языка?

– У тебя есть предложение получше? Сколько будет десять плюс десять?

Карина закатила глаза.

– Двадцать.

– Твой любимый цвет?

– Тёмно-сиреневый.

– Любимая пицца?

– С сосисками и пеперони, но я её не ем – слишком жирная.

– Кто вёл у вас английский в прошлом году?

– Мистер Джерролд.

– Что сейчас делает Кевин?

– Охотится на троллей. Чёрт побери!

– Андре с ним?

– Не знаю… не могу понять. – Карина закусила губу и наморщила лоб.

– Попытайся не думать, – умоляла её Тамора, но Карина затрясла головой. Видимо, какие-то образы промелькнули и тут же ускользнули. Тамора старалась не выдать разочарования. – Что ты видела?

– Пещеру. – Карина уставилась на собеседницу. – Там было жарко и сыро. Ужасный запах, словно разлагается туша животного. Я видела огни. Может быть, это факелы. Мне кажется, Кевин был в доспехах.

Если Кевин там, то Андре и Лиззи, скорее всего, тоже. Тамора попыталась представить, как Андре в доспехах гоняется за монстрами.

– Кто ещё с ними был?

Карина покачала головой.

– Я не успела разглядеть. Давай ещё раз. Задавай вопросы, пока твой брат не перебил нас.

– Мой брат? Мак дома. Он не знает, что я здесь.

Идеальные брови Карины сдвинулись от замешательства.

– Не имею представления, почему так сказала. Мак ведь даже не разговаривает, да? Из-за аутизма? Мы вместе учились в четвёртом классе, и учительница говорила нам об этом.

– Он не произносит слов, но общается при помощи айпада. Где ключ от портала? – вдруг спросила Тамора, надеясь застать Карину врасплох и получить ещё один ответ.

– Я не знаю, что это значит. – Карина положила в рот кусочек пиццы и с тоской посмотрела на нетронутый клинышек с пеперони. – Хочешь? Жаль оставлять такую вкуснятину.

Тамора и к своим-то хлебным палочкам едва прикоснулась.

– Нет, спасибо. – Она вспомнила о Гулке и добавила: – Но я знаю, кто точно не откажется.

Карина подвинула к ней через стол тарелку.

– Моя бабушка помешалась, – сказала она. – Родители поместили её в приют. В конце жизни она никого не узнавала, думала, что я её сестра, и звала меня Маргарет.

Тамора не знала, что сказать, а потому промолчала.

– Ты убеждаешь меня, что все мои видения реальны, но я чувствую, как теряю рассудок.

– Ты нормальная.

– Не утешай меня! – рявкнула Карина. – Я вижу то, чего нет, неосознанно хожу и чаще всего не понимаю, как попала в то или иное место. Няне приходится провожать меня домой, словно мне четыре года и я могу попасть под машину. Я уже привыкла, что меня считают ку-ку. Но это другое. Я ненавижу то, что поселилось у меня в голове.