Алла Озорнина - Тайна древнего амулета [litres]

– А как вы докажете, что это именно он выкопал?

– О, из-за этого не волнуйся, крошка. Есть у меня доказательство, и не одно. Если б ты знала, сколько дел он наделал! Так что есть, что предъявить полиции.

– А почему раньше не предъявили?

– Надеялся, что он одумается. Но после того, что ты мне сейчас рассказала, молчать невмоготу. Все расскажу и не посмотрю, что он сосед, товарищ и друг. А потом рванем с тобой в мой ресторан. Увидишь, какая там красотища. Как на это смотришь?

– Сходим. Только с Пупсиком.

Пуня опять расхохотался.

– Конечно, с Пупсиком, – сказал он. – Как же без Пупсика?

А я подумала, дорогой дневник, как же жить без друзей? Ну что бы я сейчас делала одна?

И в этот момент я вспомнила, что обещала Максиму ничего без него не предпринимать. Я уже собралась ему позвонить, но потом передумала. Зачем отрывать его от дела, когда рядом со мной такой надежный Пуня.

Контора Ираклия оказалась в четырехэтажном здании, которое уже лет десять стоит на пустыре законсервированным. Считается, что никто в нем не живет, и нет там никаких офисов. И каждый раз, когда я проезжала мимо этого здания, думала, почему же местные власти ничего с ним не делают? А еще я как-то слышала разговор о том, что обычно к таким зданиям прикладывают руки вандалы, хоть окна, да повыбивают. А это стоит целехонькое, и ничего-то ему не делается. Дверь оказалась открытой. Пуня облегченно вздохнул:

– Не свалил! Я боялся, что смотается.

– Так что, он здесь один?

– Конечно. Говорю же, работает нелегально. Врезал свой замок – и полновластный хозяин всех четырех этажей. Главное, никто об этом не знает.

Мы шли по длинному темному коридору, наши шаги и слова эхом отзывались по всему зданию.

– Так темно… Что, света нет?

– Откуда? Дом не стоит ни на чьем балансе, его никто не содержит, кроме Ираклия, разумеется, – при этих словах Пуня громко рассмеялся и почему-то на этот раз его смех показался мне зловещим. Мне стало не по себе.

Мы поднялись на третий этаж.

– Ну, почти пришли, – сказал Пуня. – Как он прыгает по этим разбитым лестницам каждый день, не понимаю. Я уже запыхался. И чего он выбрал третий этаж – вон сколько помещений, мог бы и на первом что-то подобрать. Кажется, здесь. – Он постучал в дверь. – Мы пришли. Открывай!

Дверь распахнулась.

На пороге стояла… Лерка.

– Ты? Что ты тут делаешь?

Лерка расхохоталась. Я смотрела на нее снизу вверх, и ее лицо напомнило мне отвратительную звериную морду.

Но я уже поняла, что она здесь делает и во что я вляпалась. Бежать! Я рванула в сторону, но Пуня успел поймать меня за плечо.

– Смотри, какая юркая, – сказал он и втолкнул меня в кабинет, в котором находилась Лерка.

– Ну ты все-таки тупая, Нищебродка, – сказала она. – Что-что? Тебя жду. Я же предупреждала, что просто так ты от меня не отделаешься!

– А Ираклий где? – на всякий случай спросила я, до сих пор не желая верить в то, что так опрофанилась.

– Ты о чем, девочка? – теперь уже расхохотался Пуня. – Разумеется, на работе. В отделении травматологии.

В это время зазвонил телефон. Это был Максим.

– Агния, где ты? – послышался его взволнованный голос. – Звоню в домофон, никто не отвечает.

– А вот это совсем ни к чему, – притворно ласково сказал Пуня в трубку и отобрал у меня телефон.

– Зачем вы меня сюда привезли? – спросила я, конечно же, предполагая, что мне ответят.

– А ты не догадываешься? – сказал Пуня. – Ведь ты хочешь лишить меня самого дорогого. – Он размотал шарф, и я увидела на его шее несколько черно-синих синяков, на фоне которых блестел на толстой цепочке амулет размером с юбилейный рубль. Выходит, Ираклий к этому артефакту на самом деле не имеет никакого отношения.

– На синяки посмотри! – приказал Пуня. – Видишь, в какой борьбе мне удалось заполучить мой амулетик! Если б не молния, этот бешеный всадник совсем бы меня задушил. А теперь, Лера, прикинь, эта дурочка хочет, чтобы я отдал амулет тому, из-за которого я чуть не лишился жизни! А нафига амулет древнему кавалеристу, который жил больше 800 лет назад?

– Вот дура! – сказала Лерка. – Ничего не соображает.

– И я решил не отдавать этот артефакт. Ведь правильно сделал, крестница?

– Конечно, дядечка Апполончик!

Значит, Лерка его крестница… Тогда все понятно. Можно сказать, крестница от крестного недалеко падает…

– А то, что из-за вас погибнут люди, вас не волнует? – спросила я. – Вы же об этом знаете!

– Ой, да ладно тебе, – ответил Пуня. – Ну погибнут, так погибнут, подумаешь! Представляешь, – продолжал он, теперь уже обращаясь к Лерке, – она все это время думала, что амулет нашел Ираклий! Да у Ираклия на это и мозгов-то не хватило б! Ведь у него на уме одни операции, больные – он же помешан на своей медицине! Он даже все выходные в отделении пропадает! А я, Лер, как только он перевез этих к себе, наблюдал за ними из окна. За ее матерью – этой пестрой курицей, и этой, как ее… Агнией. Сразу они мне не понравились. Что-то, думаю, в них не то. И ведь интуиция не подвела! – Пуня начал обматывать шарфом свою тощую шею. – Ладно, пошли, крестница, отметим это дело в моем ресторанчике. Выпьем за хорошо проделанную работу. Вдвоем.

– А как же Пупсик? – зачем-то спросила я.

– А что Пупсик? Пупсик подождет дома. Выходи, Лера!

Я попыталась в очередной раз прошмыгнуть между Леркой и Пуней и выскочить в коридор, но это не удалось.

– Куда ты, детка? – ласково сказал Пуня, толкая меня обратно в кабинет. – Ты остаешься. До тех пор, пока кто-нибудь из предпринимателей не заинтересуется этим, ха-ха, объектом. Но это вряд ли произойдет при твоей жизни. – Он почти закрыл дверь, потом приоткрыл. – Да, вот тебе. – И сунул мне наполовину выпитую бутылку минералки. – Возьми. Все-таки я не зверь. Здесь ни воды, ни света. Возьми – хватит на первое время.

– Нет, подождите, дядя Апполон, – послышался голос Лерки. – Она чуть больше приоткрыла дверь. – Вот видишь, как все хорошо кончается, Нищебродка. Ты меня больше никогда не увидишь. И я тебя – тоже. Но самое главное, – она радостно рассмеялась, – Твоему защитничку не удастся тебя найти, Ха-ха-ха!

– Дылда, ты и дура! – крикнула я. – Окружила себя такими же дурами и радуешься. – И добавила любимое слово бабы Дуси. – Бестолочь!

Дверь передо мной захлопнулась.

Два раза щелкнул замок.

Он. Мысли вслух.

Отомстил! Ура!

Все-таки здорово, когда у тебя такая крестница, как Лерка! Это же она подсказала, что делать. Ну правда, не убивать же девчонку, это было бы слишком…Жестоко. Мы же все-таки люди! И жизнь сохранили, и сделали так, что ее никогда никто не найдет. Славненько!

Я поняла, что это – конец. Что мне никогда отсюда не выбраться. Не выбраться даже из этой комнатушки, не то что из здания.