Росс Уэлфорд - Собака, которая спасла мир [litres]

– Так-так-так, парень. С чего же начать? – говорит полицейский Клему. – С опасного вождения? Думаю, у нас тут непригодное для эксплуатации транспортное средство и…

Всё происходит быстро. На дороге, кажется, пострадали только две машины, так что они отъехали к обочине, а все остальные продолжили движение. Отчитывавший меня полицейский закончил со своей нотацией («безрассудный риск… нарушение закона… следи за своей собакой…») и велел мне забираться обратно в фургон вместе с мистером Мэшем. Полная выбраковка ещё не началась – отстреливают только бродяжек – но он подумал, что мистер Мэш один из них, пока не прибежала я. Сасс сидит на прежнем месте и тихо плачет, а у доктора Преториус лицо чернее грозовой тучи.

Клема отвели в полицейскую машину, и там его обыскивает другой полицейский, а… Рамзи? Куда подевался Рамзи?

Когда я забираюсь в салон через боковую дверь, друг появляется из-за фургона и запрыгивает внутрь. Полицейские его даже не видели.

– Где ты был? – шепчу я, но он мотает головой, чтобы я молчала, и держит руки в карманах.

– Вы, народ, – говорит полицейский, у которого было ружьё. – Оставайтесь на месте. – Он с лязгом захлопывает боковую раздвижную дверь, и некоторое время мы сидим молча, если не считать тихого поскуливания Сасс, которое прямо-таки бесит.

Но винить её я не могу. В горле у меня поднимается волна печали: такая, которая превращается в комок, потом во всхлип, и вскоре, если я не буду осторожна, я начну рыдать на пару с Сасс, а я этого не хочу. Вместо этого я зарываюсь лицом в шерсть на шее мистера Мэша и пытаюсь не злиться на него за побег.

Я не дала его застрелить. Это хорошо. Но это не дало нам добраться до Купола, и это очень, очень плохо.

Мы с мистером Мэшем сидим так несколько секунд, пока я не слышу какое-то движение в передней части фургона, а потом надрывный кашель доктора Преториус.

Откашлявшись, она глубоко, с присвистом вдыхает и говорит:

– Видимо, только я знаю, как водить этот автобус. А ну разойдитесь – пропустите умирающую женщину.

С этими словами она приподнимает своё длинное тело над длинным передним сиденьем, тяжело дыша, и кое-как перебирается за руль. Её рука замирает над торчащим в замке зажигания ключом.

– У нас один шанс, банда. Один-единственный. Если аккумулятор не успел зарядиться, нам хана!

– Но… но… – я даже не знаю, как собираюсь возразить ей, да она явно и не принимает возражений. Полицейские ещё не заметили, что она сидит за рулём, но скоро заметят.

– Но что, ребёнок? – рычит она, даже не оборачиваясь. – Сдадимся? Я так не думаю. Кроме того…

Она поворачивает ключ. Мотор натужно хрипит, чихает… и…

Вру-у-ум! Заводится.

– …нам надо закончить кое-какую работёнку. И это может быть последним, что я вообще сделаю в жизни! Ха-ха-ха- ха-а-а !

Через окно я вижу ужас на лицах полицейских, осознавших, что происходит, и огромную улыбку – на лице Клема. Брат победно поднимает закованные в наручники запястья и восклицает «Ура-а-а!», когда фургон со странным сборищем пассажиров катится прочь по траве, через тротуар, мимо разозлённых водителей двух столкнувшихся машин и выезжает на тонкую полосу движения по направлению к Уитли-Бэй. Позади нас злобно воет полицейская сирена.

– Полиция! – кричу я. – Они нас легко поймают. Какой…

Но доктор Преториус мотает головой, отчего её волосы яростно подскакивают.

– Нет, не поймают, благодаря нашему приятелю мистеру Рахману и его отвёртке.

Рамзи застенчиво улыбается. Я вижу, что полицейские вышли из машины и рассматривают задние колёса: они проехали совсем немного, а потом остановились.

Рамзи вытаскивает из кармана короткую заточенную отвёртку, которая во время нашей гонки каталась по полу фургона.

– Я так уже делал, на родине. Мне было всего шесть. Самых младших детей отправляли пробивать шины грузовиков солдат-повстанцев. Если поймают – побьют. Так что мы наловчились, чтобы нас не могли поймать.

Я неверяще таращусь на Рамзи.

– Ты мне об этом никогда не рассказывал!

Он пожимает плечами.

– Ты не спрашивала.

До Испанского Города остаётся примерно километр. Доктор Преториус не щадит мотор, разгоняясь, когда возможно, и салон наполняет отвратительный запах.

– Ох, Мэшик! – возмущаюсь я. – Не сейчас!

Он смотрит на меня огромными глазами, словно говоря «Это не я. На этот раз не я!»

– Откройте окна, народ! – кричит доктор Преториус, кашляя. – Это бензиновые пары и перегревшийся каталитический конвертер. Не стоит этим дышать.

Открывая раздвижное окно, я перевожу взгляд на Рамзи – он хихикает себе под нос, практически смеётся.

– Что смешного? – рявкаю я. Он как будто вообще не воспринимает происходящее всерьёз. Он изумлённо трясёт головой.

– Смотри! – кричит он, указывая на всех нас. – Один, двое, трое, четверо. И собака. И у нас приключение. Мы Великолепная Пятёрка!

– Рамзи! Ты хоть понимаешь, насколько всё серьёзно? Это не какая-то там…

Но я прерываюсь, потому что в тот самый миг вдали появляется кремово-белый купол Испанского Города, а мотор чихает, дребезжит и глохнет. Мои слова затихают вместе с рычанием мотора. Медленно и мучительно фургон притормаживает посреди дороги, образуя вторую за десять минут пробку. Снова протестующе сигналят машины.

Нам осталось метров сто, может, больше.

– Ох чёрт, – стонет доктор Преториус. – Заправить эту проклятую развалюху никто не подумал?

Мы вываливаемся на свежий воздух, а салон автодома заполняется дымом. Из-под приборной панели доносится резкий запах горящих проводов.

Мы смотрим вперёд. На дорожке между нами и Испанским Городом люди – расхаживают туда-сюда, болтают, несут магазинные пакеты и говорят по телефонам. Ни одной собаки, конечно. Но для кресла-коляски путь не то чтобы чист.

Доктор Преториус поворачивается и смотрит на Сасс.

– Ты! Ты сможешь сделать… то, что делала раньше? Разогнать людей с дороги?

Сасс кивает.

– А ну разойдитесь! – орёт она и бежит впереди нас, как бульдозер, тряся огромными ляжками, и прогуливающиеся перед Испанским Городом люди в ужасе испаряются, стоит ей приблизиться.

Я не трачу время на то, чтобы подумать, до чего странное зрелище мы из себя представляем. Большая Сасс в ярком лаймово-зелёном спортивном костюме размахивает руками, как ветряная мельница, и вопит на людей, за ней на кресле-коляске катится доктор Преториус, стискивая ошарашенную дворнягу, а мы с Рамзи толкаем кресло так быстро, как только можем.

Я слышу, как кто-то говорит:

– Заведите собаку в дом!

В сумеречном небе нам нами вспыхивает огнями полицейский дрон и издаёт пронзительное: