Эдит Несбит - Мокрое волшебство [litres]

– Крепко-накрепко, а потом, через минуту, он исчез как не бывало.

Товарищи изо всех сил старались ему поверить.

Принцесса ждала, каждые три секунды окликая:

– Вы там? – будто была у телефона.

Когда принцесса в двадцать седьмой раз спросила: «Вы там?» Ульфин отозвался: «Я здесь, принцесса».

– Нам нужны связующие звенья, – сказала Фрейя. – Обрывки водорослей вполне подойдут. Если ты возьмешься за один конец морской водоросли, а я возьмусь за другой конец, мы не сможем почувствовать прикосновения рук друг друга, но по туго натянутой водоросли ты поймешь, что я за нее держусь. И достань для детей несколько обрывков хороших прочных водорослей, вроде тех, из которых ты сделал поймавшие нас сети.

– Ах, принцесса, – вздохнул Ульфин, – о твоем пленении я безмерно сожалею… И все-таки – как я могу сожалеть об том, что привело тебя ко мне?

– Успокойся, глупое дитя, – сказала Фрейя, и сердце Ульфина радостно подпрыгнуло, потому что, когда принцесса называет взрослого мужчину «дитя», это значит, что он ей очень нравится, иначе она ни за что не позволила бы себе такой вольности.

– Так как насчет водорослей? – добавила она. – Нельзя терять ни минуты.

– У меня есть в кармане несколько кусков, – сказал Ульфин, краснея. Правда, принцесса не могла этого видеть. – В свободное время я плету сети, и у меня всегда есть в кармане обрывок-другой.

Кусок волокнистой водоросли внезапно стал видимым, как только Ульфин вынул его из своего невидимого кармана (делавшего невидимым все, что туда кладешь). Он подплыл к принцессе, та поймала ближайший конец водоросли и крепко в него вцепилась.

– Где же вы? – спросил тихий голосок.

Это была Мавис – и почти сразу Фрэнсис и Бернард тоже оказались здесь. Им объяснили, что такое цепь из водоросли, и каждый крепко ухватился за свой конец волокнистого звена. Поэтому когда солдаты, немного запоздав благодаря заботливому руководству друга Ульфина, добрались до парадной двери, они не увидели ничего, кроме четырех обрывков водорослей, плывущих по улице – а такое никто не смог бы заметить, если бы не вглядывался нарочно.

Обрывки водорослей подплыли к казармам, незамеченными приблизились к конюшне, и никто не увидел, как незримые руки отвязали поводья пяти морских коньков. Солдат, которому полагалось присматривать за лошадьми, резался с товарищем в «конокрада» и с головой ушел в игру. Очень тонкие карты были сделаны из бивней нарвала, каждая масть обозначалась драгоценными камнями.

Незримые руки оседлали морских коньков, невидимки вскочили в седла и погнали скакунов вперед.

Несчастный игрок в «конокрада» очнулся, увидев, что пять коньков скачут прочь – оседланные и взнузданные, но без всадников. Задолго до того, как вывели и оседлали других коньков, беглецы скрылись из виду, и погоня вернулась ни с чем.

Как и прежде, друзья помчались напрямик к скальному разрезу, а потом поплыли вверх, держась за связующие водоросли.

Поскольку был вторник, почти два часа, профессор конхиологии в беседке из кораллов различных оттенков розового цвета готовился к появлению учеников, разложив вокруг образцы раковин простейших видов. Он был в саду один, и, когда принцесса, трое детей и Ульфин приблизились к нему, они коснулись нужных пуговиц и снова стали видимыми и осязаемыми.

– Ха, – сказал профессор, но без удивления. – Волшебство. Очень ловкий трюк, мои дорогие, превосходно исполненный. Тебе не нужно снимать куртку, – обратился он к Ульфину, снимавшему жемчужный мундир. – Умственные упражнения, которыми мы собираемся заняться, не требуют тренировочного костюма.

Но Ульфин все равно снял мундир, а потом передал принцессе. Она порылась во внутреннем кармане, вытащила золотой флакончик и протянула профессору. Хорошо известно, что ни одно заклинание на земле – в смысле, под водой – не обладает такой силой, чтобы заставить кого-нибудь забыть о противоядии. Как только взгляд профессора упал на золотой флакон, он протянул к нему руку, и принцесса отдала ему маленький пузырек. Профессор откупорил флакончик и без колебаний, но и без спешки, проглотил зелье.

В следующее мгновение принцесса очутилась в его объятиях, а еще через мгновение, все еще прижимаясь к нему, начала торопливые объяснения.

– Знаю, дитя мое, знаю, – перебил король. – Ты принесла мне зелье, которое возвращает память и превращает профессора конхиологии в короля Морелэнда. Но почему же, о, почему ты не принесла мой жемчужный мундир? Он хранился в ящике вместе с остальными.

Вот об этом никто не подумал, и все почувствовали себя очень глупыми – да и вид у всех был соответствующий. Молчание длилось до тех пор, пока Ульфин не протянул королю мундир, полученный от принцессы.

– Возьмите, ваше величество. Я не имею права носить волшебную одежду вашей страны.

– Но тебе этот мундир нужнее, чем остальным, – возразил Фрэнсис. – Король возьмет мой… Мне мундир не понадобится, если вы позволите мне пойти и попросить о встрече с королем Глубинного Народа.

– Нет, возьмите мой, – сказала Мавис.

– Мой, – предложил Бернард, а принцесса заявила:

– Конечно, отец возьмет мой.

И начался спор. Но король поднял руку, и воцарилась тишина: все увидели, что перед ними теперь не только благородный и ученый джентльмен, но и король с головы до пят.

– Замолчите, – сказал он. – Если кому и говорить с королем и королевой этой страны, так это мне. Послушайте, мы выйдем через заднюю дверь, чтобы не встретиться с другими учениками – они вскоре начнут прибывать тысячами, ведь мой курс конхиологии очень популярен. А по пути вы расскажете, кто этот юноша из Глубинного Народа, который кажется одним из вашей компании…

– Я слуга принцессы, – вставил Ульфин.

– …и почему вы хотите поговорить с королем здешней страны.

Итак, они поспешили выйти через заднюю дверь, чтобы не встретиться со студентами-конхиологами, и осторожно подкрались к своим конькам. Конечно, самый крупный и лучший скакун был отдан королю. Но когда тот увидел, как неуклюже фальшивые хвосты разместились в седлах, он сказал:

– Дочь моя, ты можешь снять эти оковы.

– Но как? – спросила Фрейя. – Мой нож из ракушки их не разрежет.

– Перекуси их своими маленькими острыми зубками, – сказал Король. – Только зубы принцессы достаточно остры, чтобы их пронзить. Нет, сын мой, это не унизительно. Истинную принцессу не унизить ничем, что идет на пользу ее подданным и друзьям.

Итак, принцесса Морелэнда охотно перекусила завязки фальшивых хвостов, и каждый снова надел свой настоящий хвост, что всех очень утешило и ободрило. После чего компания помчалась к городу.