Мила Нокс - Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе [сборник litres]

Словно сына не существовало.

Издали донеслось гудение – такое же долгое, тревожное, как пение рога Вангели. Отчего-то клич зарождал в душе волнение и предчувствие. Гул рога пронесся над кладбищем, всколыхнув звездную темноту, – и, кажется, даже комета вздрогнула в зените оттого, что услышала этот таинственный звук. Теодор повернулся к востоку – туда, где высился проклятый дом, за которым начинался тракт, уводящий из Китилы дальше в Извор. За трактом высились неприступные и загадочные склоны Карпат.

Он внимал долгому гулу, и в этот момент из темноты появилось несколько черных всадников. Они мчались, перескакивая через могилы, и каждый держал в руках горящий факел. Всадники – Теодор насчитал пятерых – промчались мимо, лишь последний чуть задержался, пламя выхватило из темноты его лицо, и Теодор с удивлением заметил, что это был юноша его возраста.

Юноша грозно вскрикнул:

– Igni!

Тео лишь округлил глаза.

– Igni?

Увидев, что Тео не понимает, юноша тронул поводья и помчался нагонять других всадников. Несколько секунд спустя над кладбищем раздались крики, было слышно, как несколько людей перекликаются, кто-то свистнул. Снова загудел рог. Вдруг из темноты возник еще один факел, а следом послышалось знакомое позвякивание – это спешил к ним Змеевик.

– Тео, Санда!

Парень бросился к ним, пристально разглядывая при свете пламени.

– Вы целы?

Тео до сих пор находился во власти странного, полного ненависти клича – будто какой-то частью души ушел в мир иной. Теперь же свет факела ослепил его. Но Вик словно нарочно светил в лицо, прогоняя тьму:

– Все хорошо. Мы расправились с ним. Охотники проверят кладбище – но, кажется, нелюдимец был один… Пойдемте со мной.

Словно в тумане, Тео побрел за парнем. К ним подъехал один из всадников, быстро спешился и развернулся к Вику. Тео узнал своего ровесника. Незнакомый юноша протянул руку, и они обменялись со Змеевиком рукопожатиями, как старые друзья.

– Igni…

– …et ferro!

– Рад встрече, Вик.

– А где Иляна?

– Чуть отстала, скоро пригонит лошадей.

– Нам нужно больше. Со мной трое.

Парень округлил глаза:

– Ты говорил, только один…

Вик покачал головой, и косички его тревожно зазвенели.

– Обстоятельства изменились. Теперь у нас другая цель.

Взгляд юноши скользнул по Тео и Санде, переметнулся к Шныряле – девушка, отряхиваясь, тоже семенила к ним. Вик посветил на Тео и Санду факелом.

– Вот мой спутник, о котором я говорил. И его двое друзей.

– Меня кличут Герман, – звонко произнес юноша.

– Это Дакиэна…

– Шныряла!

Вик пропустил ее слова мимо ушей:

– Санда Стан и Теодор Ливиану.

Взгляд Германа был ясный и светлый, блестящие в свете факела глаза казались огромными, как у зайца. Надо лбом торчал вихор – волосы непослушные, буйные, порядком отросли, – и кое-где Тео приметил блеск колечек, вплетенных в косицы – такие же, как у Вика. Сам юноша был хоть и невысокий, но очень бойкий и юркий, явно не нежитель.

Глаза Германа задержались на шраме Тео, и от этого пристального взгляда ему стало неуютно. Он нахмурился в ответ и посмотрел на парня в упор – и знал в этот момент, что его взгляд не сулит ничего хорошего. Но Герман тут же взял себя в руки и ответил прямым взглядом, чистым и смелым.

Внутри этого мальца был стержень.

В стороне послышался цокот копыт, и юноша встрепенулся. С запада через кладбище шагал еще один Охотник, ведя за луку двух лошадей. Когда он приблизился и откинул капюшон, Тео с удивлением увидел, что это не Охотник, а… Охотница.

Девушка окинула друзей холодным взглядом, словно плеснула водой в лица – такие пронзительные были у нее глаза. Они с Виком поздоровались, и незнакомка остановилась подле Германа. По плечам девушки струились длинные рыжие волосы, также заплетенные в косицы. Чем-то они со Шнырялой были схожи, но все-таки различались. Эта была красива: от точеного лица будто веяло прохладой, из-под тяжелых синеватых век смотрели молчаливые голубые глаза, взрослые и понимающие. И во всей ее внешности чувствовалось что-то зрелое: будто прожила она гораздо больше лет, чем ей было. Впрочем, стоило только заметить выбивающийся из-под плаща рыжий мех, как все становилось ясным.

Девушка была нежительницей. Перекидыш-лиса.

– Кажется, у нас не хватает лошадей, – обратился к ней Герман. – Поедешь со мной?

Девушка приподняла бровь и кивнула:

– Ладно. Но почему вас так много? Ты говорил, только один молодой господин.

– Сейчас объясню, – ответил Вик.

Вскоре возвратились Охотники. Всего их собралось шестеро, в основном взрослые люди. Все мужчины, кроме Иляны. И – совпадение или нет? – трое живых и трое нежителей. Тео начал догадываться…

Змеевик пустился в объяснения, утаив главную причину их путешествия.

Еще когда друзья поднимались по ступеням из гробницы игрока, они заспорили. Продолжать поиски или нет? Следующая могила находилась в Сигишоаре – южнее Китилы. Они могли добраться туда с Охотниками, но Шныряла ни в какую не хотела продолжать поиски Алтаря. И Тео ее отчасти понимал. Но все же…

Охотники глядели на них тяжелыми, хмурыми взглядами. По истрепанным одеждам и сапогам, облепленным грязью, Тео стало ясно: это скитальцы. На горделивых, но затаивших печаль лицах кое-где белели шрамы. Глаза смотрели прямо и ясно, что у живых, что у нежителей. Лишь Иляна и Герман выделялись юностью – и все же даже в этих двоих, ровесниках Тео, было что-то таинственное. Лица их вызывали те же чувства, что Тео испытал, слушая пение далекого тревожного рога.

– Сколько вам лет? – спросил один из мужчин – могучий и высокий, он казался настоящим богатырем. Волосы его были заплетены в косы и густо усыпаны кольцами, а через плечо висел на ремне огромный рог.

– Шестнадцать. – Тео поднял лицо.

«Черт возьми, я такой же, как этот Герман! Почему такие взгляды?!»

– За нами могут увязаться стригои, – покачал головой громила-Охотник, – вернее, точно увяжутся. А с тобой две беззащитные девушки.

– Чего?

Шныряла выхватила ножи и оскалилась так, что даже Тео попятился, а лица Охотников вытянулись.

– Кого ты назвал беззащитной?! Это оскорбление! Возьми свои слова обратно!

Шныряла гордо шагнула вперед, совсем не боясь могучего мужчины.

– Ну, хочешь померяться силами? Давай, слезай со своего коня, толстяк!

Вик округлил глаза, но верзила с рогом лишь запрокинул голову и рассмеялся, и смех тот, низкий и ясный, словно хранил отзвук пения рога. Было в нем что-то горное и весеннее, чистое, отчего на душе становится светлее. Шныряла зло зарычала, видимо, решив, что он хохочет над ее вызовом.

– Что ж, я принимаю твое предложение. Когда закончим ночной переход – можем померяться силами. Мы, Охотники, никогда не запрещали женщинам вступать в наши ряды, и так продолжается с давних времен до сих пор. – Богатырь указал на Иляну.