Сергей Кожушко - Школа фокусников

Лавируя между грядок с зеленевшими трубочками лука и колышущимися венчиками укропа, я подбежал к сараю, молча вынул конверт, разложил перед дедом на верстаке фотографии и вопросительно посмотрел на него.

Даниил Сергеевич загадочно улыбнулся в свои шикарные усы, подошел к рукомойнику, смыл с ладоней грязь и опилки, вытер руки и кивнул на сарай:

–Зайди туда. Я тебе еще кое-что покажу.

Мы зашли в просторный, но мрачный, заставленный полками и шкафами с инструментами, поделками, пузырьками и флакончиками, тисочками и сверлильно-шлифовальными станочками сарай. Дед щелкнул выключателем. Под потолком сиротливо замерцала тусклая лампочка.

–Посторонись-ка! – Даниил Сергеевич мягко сдвинул меня с места и, нагнувшись к полу, ловко поддел несколько досок. – Клянусь своим последним зубом, что ты не знал о моем тайнике!

–Тайнике! – от изумления мой рот непроизвольно открылся, а по спине пробежали мурашки.

Тем временем в полу образовалось весьма большое отверстие. Дед довольно ловко спрыгнул туда. Из дыры в полу стала доноситься возня, кряхтение, наконец, послышался глухой голос Даниила Сергеевича:

–Принимай! Смотри, не урони!

Следом за этими словами в черном квадрате открывшегося тайника показался ящик, который я крепко ухватил и, сопя от напряжения, вытащил на поверхность.

Следом за ящиком вылез дед. Он был облеплен паутиной, стружками и комочками глины. Отряхнувшись, Даниил Сергеевич стукнул ладонью по металлическому ящику:

–Эту тайну я хранил с самого детства, и ты первый, кто о ней узнает.

От нетерпения у меня пересохло в горле, а ладони вспотели и зачесались – им так хотелось открыть этот таинственный ящик и вытащить его содержимое!

–Не робей! Открывай смелее! – легонько толкнул меня в плечо дед, и я тотчас откинул крышку секретного ящика.

На дне его лежали какие-то тряпицы. Я сунул в ящик две руки, взял в охапку все его содержимое, и едва моим глазам предстал выцветший от времени клубок ткани, как догадка молнией озарила мой мозг. В моих руках находились вещи, в которые на увиденных мной старых фотографиях был одет тот худой и высокий мальчишка! Вот – то самое акробатическое трико и футболка, вот – поблекший костюм клоуна, а вот и те самые фрак и цилиндр, в котором на снимке стоял мальчик-фокусник.

–Это еще не все! – подмигнул мне дед, и, порывшись в ящике, вытащил длинную никелированную трубку. – Магическая палочка – главный инструмент всякого уважающего себя фокусника!

Даниил Сергеевич описал магической палочкой в воздухе круг, и он вдруг озарился нежно-голубоватым сиянием.

–Дед, – сказал я, немного справившись с охватившим меня волнением. – Значит мальчик на фотографиях – это ты!?

–Я, – почему-то грустно сказал дед. – Только тогда мне было всего тринадцать лет, и я безумно мечтал стать настоящим фокусником. Я хотел разъезжать по миру и удивлять людей своими чудесами.

–А тот усатый мужчина на фотографии рядом с тобой – это кто? – не унимался я.

Дед шумно вздохнул, провел пальцем по магической палочке, от чего воздух вокруг нее заискрился, заиграл десятками быстро тающих звездочек, и, наконец, ответил:

–О, это особая история! Человека этого звали Пьетро Брокколи, и он был, я думаю, самым великим фокусником на свете. Ну, после меня, конечно, – лукаво улыбнулся Даниил Сергеевич. – Именно он пятьдесят лет назад научил меня всем премудростям этого магического ремесла. Мы были в пяти минутах от всемирной славы. Если бы…

–Если бы что? – заглянул я в глаза деда, на которые уже успели навернуться несколько слезинок.

–Если бы не одна совершенно фантастическая история, приключившаяся с нами.

–Дед, – дернул я за рукав Даниила Сергеевича, – расскажи мне эту историю! Ну, пожалуйста!

Даниил Сергеевич недоверчиво посмотрел на меня, начал нервно теребить свои усы, и, наконец, строго сказал:

–Дай слово, что пока я жив, о ней кроме тебя больше никто и никогда не узнает!

С этими его словами воздух вокруг магической палочки окрасился в алый цвет.

Я вытянулся по стойке «смирно»:

–Я торжественно даю слово никому и никогда не рассказывать истории, ставшей мне известной от моего деда Кольцова Даниила Сергеевича! Если же я нарушу данное мною слово, то пусть…

–Достаточно, – прервал меня дед. – Я тебе верю.

Даниил Сергеевич опустился на вынутый из тайника металлический ящик.

–Присаживайся, – кивнул он мне на стоявший рядом старый резной стул и хлопнул в ладоши.

Лампочка под потолком сарая погасла, и в наступившем полумраке зазвучал негромкий голос деда.

Глава 1

Дед начинает свой рассказ

На дворе шел далекий одна тысяча девятьсот двадцать девятый год. Я жил в небольшом сибирском городке Бугучанске, расположившемся в тайге на половине пути между Красноярском и Иркутском. По причине того, что отец мой геройски погиб в самом конце гражданской войны, а мать вскоре после этого умерла от такой страшной болезни, как тиф, я стал зваться сиротой, и был отправлен на воспитание в детский приют.

Приют наш состоял из двух двухэтажных бревенчатых зданий и нескольких подсобных строений, обнесенным высоким деревянным забором. В одном здании проживали мы – тридцать пять сорванцов самых разных возрастов, не имевших в этом мире ни единой родной души. В другом здании располагалась школа, где старые и, как казалось нам тогда, злые учителя пытались впихнуть в наши ветреные головы хотя бы малую толику своих бесценных знаний. Высота окружавшего приют забора была обусловлена нашим неистребимым стремлением к свободе. Не было дня, когда кто-нибудь из воспитанников приюта без разрешения его директора не рвал бы себе вечерами штаны на острых штакетниках забора, пытаясь бежать. Нет, кончено же нам давали возможность выходить в город! В свободное от учебы время мы шумной ватагой разгуливали по пыльным улочкам Бугучанска, покупали вкусное мороженое, глазели на витрины кондитерских магазинчиков, катались на каруселях в городском парке. Однако нам всегда хотелось сделать то, что было запрещено. Нам же строго – настрого запрещалось покидать территорию приюта после десяти часов вечера. Но как раз именно в это время, когда ночь опускалась на низенькие крыши тихого городка, оживала железнодорожная ветка, пролегавшая в нескольких сотнях метров от нашего приюта. Железнодорожная ветка имела звучное название: «Транссибирская магистраль». Эта огромная стальная артерия пронизывала от Байкала всю Сибирь и шла далеко на запад к сердцу нашей Родины – городу Москве. Десятки эшелонов не останавливаясь, проносились мимо Бугучанска, неся в себе хлеб и керосин, лес и уголь, сонных пассажиров и наши мечты о далеких странствиях. Черные монстры-паровозы, окутанные клубами пара, оглашали своими могучими голосами окрестности. И мы – десяти – четырнадцатилетние мальчишки – были готовы часами сидеть на пустынной дощатой платформе станции, слушать их призывные сигналы, вдыхать в себя запах мазута и угольной гари, идущий от разгоряченных тел локомотивов.