Сергей Кожушко - Школа фокусников

–По-моему это была сова, – робко предположил Санька, имея в виду таинственное существо, пролетевшее над насыпью.

–А мне кажется, что это был филин, – опроверг предыдущее предположение Димка. – Уж больно здоров!

–А может это те самые злобные карлики? – подал тихий дрожащий голос Мотька.

Тут уж мы насторожились:

–Какие карлики?

–На днях в городе у водокачки я слышал, как водопроводчики говорили, будто в горах живет племя карликов. Эти карлики очень злобные, воруют детей и пьют их кровь…

Первым не выдержал я, окатив заливистым смехом сжавшегося Мотьку. Моему примеру последовали Димка и Санька.

Неожиданно сквозь наши звонкие голоса прорезался отдаленный паровозный свисток. В следующую секунду мы затихли, а затем, спрыгнув со скамейки, побежали к краю платформы.

Какое-то время мы ничего не видели. Но вот из-за леса, откуда выворачивала железнодорожная линия, выстрелил яркий луч света, за ним показался темный силуэт. Доски под нашими ногами слабо задрожали, завыли – заскрипели рельсы. Наконец наши зоркие глаза уловили в ночи огненные искорки, вылетавшие вместе с дымом из паровозной трубы. Мы переглянулись – что это: обычный состав или тот самый литерный бронепоезд?

Вот послышался ровный перестук колес стремительно приближавшегося поезда. Длинный силуэт состава увеличивался с каждой секундой. Наше напряжение достигло предела, когда Димка вдруг закричал:

–Смотрите! Пушки!

И действительно, все мы увидели черные, ощетинившиеся по сторонам орудийные стволы, освещаемые молочным лунным светом. Это был литерный! Это был самый настоящий бронепоезд!

Стоя у края дощатого перрона, мы заворожено наблюдали за тем, как на нас, извергая из своих недр огонь и пар, угрожающе надвигалась махина бронированного состава. Вот обшитый толстой клепаной сталью, похожий на гигантскую черепаху локомотив с нарисованной красной звездой и цифрами «515» впереди поравнялся с платформой, и в следующую секунду раздался нарастающий скрежет металла. Бронепоезд начал замедлять свой ход. Мимо нас пронеслось несколько вагонов с пулеметными и орудийными башнями, вагон-платформа с установленной на ней зениткой, затем проплыла цистерна, окрашенная, как и весь состав в защитный зеленый цвет, и поезд встал.

Я оторвал свой взгляд от огромной металлической заклепки на остановившемся напротив вагоне и перевел его в сторону бронированного паровоза. В этот момент в локомотиве отворилась небольшая дверка, и из узкого проема высунулся человек. Он оглядел перрон, что-то сказал тому, кто сидел внутри бронированного паровоза, спрыгнул вниз и махнул рукой. Послышался сиплый свисток. Человека, оказавшегося на деревянной платформе, окутало паром, состав дернулся и стал стремительно набирать скорость.

В тот момент мои друзья не обратили внимания на сошедшего с бронепоезда пассажира. Мотька, Санька и Димка, пораженные небывалым зрелищем, оцепенелые, с открытыми ртами смотрели вслед удалявшемуся составу. Из ступора их вывел мягкий мужской голос:

–Здравствуйте, ребята!

Ребята вздрогнули и повернули свои вихрастые головы.

Перед нами стоял элегантно одетый – в серый костюм-тройку, малиновую сорочку с черной бабочкой – высокий и стройный мужчина лет сорока с черными, аккуратно подстриженными усами. В одной руке он сжимал объемный коричневый саквояж, другой поддерживал у груди серую шляпу-котелок. Черные лакированные ботинки его безупречно отражали лунный свет.

–Вы, случайно, не меня встречаете? – приветливо спросил он нас, подергивая усами.

–Нет!.. Мы… Это… Тут.., – начал заикаться Мотька, переживавший этой ночью уже третье, после налета неизвестного существа и вида бронепоезда, потрясение.

–Сироты мы, – вдруг жалобно сказал Санька, надеясь на всякий случай вызвать сострадание у незнакомца. – Нет у нас ни мамы, ни папы!

–Понимаю, – кивнул мужчина, – и сочувствую! И все же позвольте представиться: Пьетро Брокколи!

На наших лицах появилась гримаса непонимания. Такого необычного имени и фамилии ни кто из нас никогда в своей жизни не слышал.

Мужчина переложил шляпу в другую руку, залез во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда картонный квадратик и подал его мне.

Четыре детские головы склонились над белой бумажкой. На ней, в ярком лунном свете красным по белому отчетливо читалось: «Магистр фокусов, реальной магии и чародейства Пьетро Брокколи. Школа фокусников. Прием учеников в течение дня в здании клуба».

Мы несколько раз внимательнейшим образом прочитали текст, напечатанный на картонном квадратике, переглянулись. Я повернул голову к незнакомцу, чтобы задать несколько уточняющих вопросов, и… не увидел его. Усатый мужчина с саквояжем в руке таинственным образом исчез!

Глава 2

Знакомство с Пьетро Брокколи и его школой

Наше ночное исчезновение из приюта осталось незамеченным. Это мы поняли по тому, как приветливо утром поздоровался с нами грозный Матвей Петрович Сердюк. Встретив нас в коридоре, он поинтересовался нашими делами, справился о здоровье, спросил о наших планах на выходные дни. Директор приюта собирался организовать для воспитанников воскресную экскурсию в городской музей. Когда мы услышали о предстоящем походе в музей, Димка Бублик едва не проговорился о том, что в воскресенье мы собрались сходить в Школу фокусников. Я вовремя успел стукнуть его сзади по спине. Да так сильно, что Димка закашлялся. Матвей Петрович с удивлением посмотрел на меня, пожал плечами, развернулся и пошел прочь.

Еще во время обратной дороги со станции в приют мы договорились наше ночное приключение и знакомство с Пьетро Брокколи сохранить в тайне. И вот теперь, стоя на утренней линейке, а затем сидя на школьных занятиях, каждого из нас четверых так и подмывало поделиться этим секретом с кем-нибудь еще. Лежавший в кармане моей рубашки картонный квадратик, врученный мне усатым мужчиной, не давал покоя. Рука так и тянулась вытащить его из кармана и гордо продемонстрировать одноклассникам. На переменах, уединившись в туалете, я доставал картонку, вновь и вновь рассматривал ее, подносил к носу, пытаясь уловить незнакомые мне запахи, а один раз даже попробовал на зуб. Впрочем, ничего необычного в ней я так и не нашел.

Пятницу и субботу, несмотря на свою занятость, мы провели в нетерпеливом ожидании. Время тянулось мучительно медленно, и подтолкнуть его, ускорить его ход мы не имели никакой возможности. В какой-то момент Мотька даже предложил каждый астрономический час передвигать стрелки на старинных напольных часах, стоявших в просторном вестибюле жилого корпуса приюта, на несколько минут вперед. По его мнению таким образом мы могли бы ускорить наступление воскресенья часиков этак на восемь. Однако мы убедили его, что за эти проделки мы только получим нагоняй от Матвея Петровича, но никак не заставим солнце раньше положенного срока садиться и вставать из-за горизонта.