Майкл Моллой - Война чародеев

— Столько хватит? — спросил он.

Сэр Чедвик подался вперед, моргая от яркого света фонаря, и взял мешочек.

— Хильда! — величественно возвестил он. — Принесите наши парадные мантии!

Хильда открыла шкаф и достала две мантии. При виде этих одеяний Эбби разочарованно вздохнула. Парадные мантии были сделаны из грубой материи вроде мешковины, бесформенные и побитые молью. Когда Хильда сняла их с вешалок, поднялись клубы пыли.

Оба светлых чародея торжественно облачились в мантии, а сэр Чедвик еще порылся в шкафу и вытащил длинную волшебную палочку с серебряным колпачком на конце. Открутив колпачок, он с величайшей осторожностью высыпал в образовавшееся отверстие немного Ледяной Пыли из мешочка, который дал ему Старлайт.

Потом он закрутил колпачок обратно и несколько раз взмахнул палочкой в воздухе — словно фехтовальщик, который проверяет рапиру. И произнес голосом, исполнившимся вдруг чрезвычайной важности:

Нос сэра Чедвика в тот же миг стал нормальных размеров, а пыльные мантии засияли странным белым светом. Свет становился все ярче и наконец сделался таким ослепительным, что Эбби зажмурилась. Когда же она открыла глаза, то ахнула от изумления и восторга.

Сэр Чедвик и Хильда были теперь одеты с фантастической роскошью. На Хильде было длинное, струящееся белое платье из ткани тоньше, чем шелк, украшенное серебряным шитьем и гроздьями жемчуга. Выглядела она настоящей красавицей: бледность исчезла, длинные светлые волосы обрамляли лицо нежно-золотистыми локонами. На голове девушки красовалась серебряная тиара.

Сэр Чедвик же был одет весьма импозантно. Он даже стал словно бы выше ростом, а мантия превратилась в длинное серебряное одеяние, которое причудливо летело и обвивалось вокруг тела.

Эбби сразу вспомнила мантию повелителя темных чародеев. Но в отличие от мантии Вулфбейна одежды сэра Чедвика сияли серебром, а вместо отвратительных демонов на них возникали цветы и добрые, улыбающиеся лица.

Сэр Чедвик нагнулся, поднял свиток, который дала ему Эбби, и вручил Хильде.

— Подержите-ка! — скомандовал он.

И взмахнул волшебной палочкой.

На пергаменте стали медленно проступать рисунки и буквы. Хильда разложила документ на туалетном столике, и все столпились вокруг.

— Что тут написано? — спросила Эбби.

Сэр Чедвик покачал головой и нахмурился.

— Свиток очень древний. Похоже, это какой-то диалект исландского языка, но гораздо более ранний, чем все, с какими я сталкивался до сих пор. — Он посмотрел на Хильду. — Что скажете?

— Нам стоит посоветоваться с хранителем библиотеки, магистр…

Сэр Чедвик застонал.

— И заодно выслушать нравоучительную лекцию. — Он пожал плечами. — Ну что ж, не будем терять время. Отправляемся!

Чародеи убрали парадные мантии обратно в шкаф.

— Вернемся на сцену, — сказал сэр Чедвик.

— А кто такой хранитель библиотеки? — спросила Эбби, пока они торопливо шагали по театральным коридорам обратно к сцене.

— Хранитель всех книг, записей и документов чародеев света, — пояснил сэр Чедвик, быстро шагая вперед. — Всех двадцати миллениумов нашей истории. Книги заклинаний, документы, биографии, записанные легенды, фольклор, рецепты — он хранит все!

— Наверное, он очень много знает! — восхитился Спайк.

— Так и есть, — ответила Хильда. — Но его характер от этого не улучшился!

Они опять поднялись на сцену.

— Все сюда, — позвал сэр Чедвик. — Становитесь как можно ближе ко мне, вот здесь, на крышку люка. Возьмитесь за руки и закройте глаза!

Эбби, Спайк, капитан Старлайт и Хильда обступили сэра Чедвика, и тот громогласно выкрикнул:

— Кависпол!

Не успела Эбби закрыть глаза, как раздался громкий звон, и она увидела вспышку взрыва. Пол, казалось, ушел из-под ног. Вся компания устремилась вниз, в темноту, с такой скоростью, что захватывало дух.

Приземлившись, Эбби поняла, что задерживала дыхание во все время спуска в глубокую темную шахту. Когда платформа замедлила ход и остановилась, она наконец-то смогла вздохнуть.

— Можете открыть глаза, — сказал сэр Чедвик.

Зрелище, открывшееся перед ними, поразило ребят.

— Проглоти меня акула! — невольно вырвалось у капитана Старлайта.

Они стояли в сводчатом, облицованном камнем зале, размерам которого мог бы позавидовать любой собор. Потолок был так высоко, что почти терялся во мраке. И повсюду, насколько хватало глаз, уходили во все стороны ряды стеллажей с книгами.

За длинным столом, тоже заваленным книгами, сидела одинокая фигурка. Человек что-то писал гусиным пером в огромной книге с кожаным переплетом. Он не оторвался от работы, чтобы взглянуть на пришедших.

У сидящего за столом была очень бледная, тонкая, как пергамент, кожа. На носу сидело пенсне. Одет он был в старый сюртук с завязанным бантом воротничком. Но самым необычным казались его волосы — снежно-белые, они спускались ему на плечи, ниспадали до самого пола и лежали там мягкими серебряными завитками.

— Сто лет уже прошло, Полартиус. Тебе снова пора подстричься, — жизнерадостно заметил сэр Чедвик.

Эбби и Старлайт обменялись удивленными взглядами, услышав имя библиотекаря, а Спайк прошептал:

— Это имя из письма твоего отца, Эбби!

Капитан приложил палец к губам.

— Мы пришли к вам за помощью, сэр, — обратилась Эбби к библиотекарю.

Старичок не отреагировал. Не поднимая взгляда, он полистал свою книгу, поводил по строчкам длинным тонким пальцем и произнес высоким, дребезжащим голосом:

— Вы на пятьдесят два года просрочили сдачу книги «Любовные зелья французского двора в Средневековье», Чедвик. На вас налагается штраф в размере три тысячи гиней.

— Сейчас мне некогда, Полартиус, — отмахнулся сэр Чедвик. — Разреши мне представить моих друзей.

— Можешь не беспокоиться, — отозвался старичок. — Сомневаюсь, что мы с ними еще когда-нибудь увидимся, к тому же я и так уже знаю слишком много людей. Что тебе нужно?

— Не мог бы ты перевести для нас вот это? — спросил сэр Чедвик, кладя свиток на стол перед Полартиусом.

Старик взял свиток перепачканными в чернилах пальцами и поднес к самому носу.

— Странно, — фыркнул он. — Этот документ украли из наших архивов! Как он оказался у тебя?

— Он был у чародеев тьмы.

— Стащили, да? Обычное явление для темных чародеев. — Он покачал головой. — Ума не приложу, как им удалось сюда пробраться.

— Теперь уже не важно. Что тут написано?

— Это древнее исландское наречие.