Лев Лобарев - Дорога, которая не кончается…

Итак, однажды в семье крыс-строителей родилась (нет, вы только представьте!) одна-единственная крыса, а не десять-пятнадцать сорванцов, как обычно. Все соседи сбежались посмотреть на это чудо, но с той же скоростью промчались обратно, брезгливо приговаривая:

«Ну и уродина!»

«Да крыса ли это?»

«Фу, какая гадость…»

Впрочем, только что родившейся серой крысе не было до этого никакого дела, по крайней мере до тех пор, пока она не подросла.

А когда подросла…

Ну и что, что от тебя шарахаются все встречные. Если у тебя не бойкий характер и если тебя скорее раздражают, чем интересуют окружающие, то это не всегда плохо.

Одного только не могла понять молодая крыса, глядясь в водяные зеркала, которые были в доме:

— Ну почему они думают, что я уродина? У меня такие же мордочка, лапки, хвост, как у них, такие же черные глаза — бусинками и мой писк совсем не отличить, в общем. В чем же дело? Или врут зеркала? Или я себе лгу? Или что-то случилось с моими глазами, и я не вижу того, что видят они?

А потом наступила весна, и мох, росший на окраинах города, стал ярко-зеленым и мокрым, как это бывает весной. И крыса, теперь уже взрослая, полюбила далеко уходить и от города, и от других крыс, и от запаха грызни, который, казалось, выедал в домах стены. Но чем чаще крыса уходила из города, тем уродливее казалась остальным, когда возвращалась обратно.

И в апреле (календари что у нас, что у крыс похожи) в город пришел Странник. Нет-нет, на самом деле вы его не знаете. Тот, с которым вы два года назад пили ром в придорожном кабачке — это совсем не тот, о котором я говорю. Он был молод, красив (разумеется, не по меркам Крысиного Города), и больше всего на свете, наверное, любил свои странствия.

Но вот конкретно это странствие ему не нравилось категорически. Он терпеть не мог крыс, а тут целый город нацеливается на тебя несчитанным количеством хвостов и усиков. Было от чего вспотеть.

Да еще он не сразу разобрался, что это большие крысы, ходящие на задних лапах, а не люди, и разгневанные горожане едва не отгрызли ему голову, не найдя хвоста.

Так или иначе, Странник удрал из города, считая необходимым держаться подальше от игры в «критику».

Странник спал на холодном мокром мху и видел теплые сны. Но внезапно ему приснилось, что кто-то касается его плеча и говорит голосом, похожим на маленький серебряный колокольчик:

— А ты не крыса!

— А ты тоже, — буркнул Странник и проснулся.

Оказалось, голос ему не приснился. Странник закрыл глаза, потом открыл, потом опять закрыл, потом опять открыл, потом понял, что делает что-то не то и открыл рот.

Перед ним стояло Существо, и оно было таким прекрасным, что у него внезапно стало сухо и больно в горле.

— Ты кто? — хрипло спросил он, даже не надеясь, что странное Существо захочет с ним заговорить.

— Разве ты не видишь? — Удивилось Существо. — Я — крыса.

Странник поперхнулся, как будто хлебнул воды Крысиного Города, и пронзительно закашлялся, не сводя с Существа неверящих, изумленных глаз. Господи, да оно было похоже на что угодно: порыв пламени, лепесток цветка или грустную девчонку с огромными глазищами, в которых светилось любопытство, только не на…

— А ты кто? — спросило его Существо.

Он вздрогнул.

— Странник.

И порывисто вскочил на ноги.

— А вот ты откуда взялась? Кто ты?

Существо в испуге отступило на шаг:

— Я из города. Я здесь живу. А что такое «Странник?»

Странник рассмеялся. Вот так. Сваливается на голову чудо и растерянно спрашивает: «А что такое «Странник?"» Очень просто.

— Как зовут-то тебя? — спросил он, улыбнувшись глазами.

— Не понимаю, — Существо заколебалось, видно, хотело сделать шаг назад, но сделало шаг к нему. — Зовут?

— Ну, как твое имя?

— Имя?.. Не… не знаю. А что такое имя?

— Чудо чудное, диво дивное, да откуда ты такое взялось?

Огромные глазищи Существа с восторженным любопытством уставились на Странника, и ему почудилось в них сияющее небо:

— А что такое чудо-чуд… — Существо споткнулось на непонятном слове и засмеялось.

А Страннику на миг показалось, что это солнечный свет брызнул сквозь тучи на светло-зеленые поляны мха.

Каждый день они встречались неподалеку от города и бродили до вечера по кромкам болот, окружающих город. Странник рассказывал ей о землях, в которых бывал и которые придумал, чтобы там побывать. Он учил ее петь песни и каждый день сочинял ей новые, он рассказывал ей, что такое имя и что такое солнце, и что такое полет, а Существо все очень быстро понимало, и даже научилось — нет, не летать — танцевать в воздухе, и создавать из ничего цветы, и петь, как птица.

И сотни имен придумал Странник Существу, и оно откликалось на все. Но единственного настоящего среди них не было, как ни бился Странник. Но даже это было не слишком важно, раз здесь, рядом с Крысиным Городом он был весел и счастлив, и лютня его пела ясно и чисто.

Однажды Странник заметил, что Существо вот уже несколько дней подряд молчит и смотрит на него задумчиво и тревожно.

— Что случилось? — спросил он.

Золотистые волосы Существа взметнулись и серым от отчаяния веером скрыли лицо:

— Ты… ты же Странник. Значит, ты уйдешь? — голос сорвался.

Странник неловко усмехнулся, опустил голову и не сразу ответил:

— Я не могу. Мы обошли с тобой всю округу. Город окружают болота. Их не пройти.

— Но как же ты пришел сюда?! — голос Существа звенел недоверчиво и настойчиво.

— Так я же не через болота. — Странник говорил устало. — Я же рассказывал тебе. Не бывает двух одинаковых дорог.

— Помню, — Существо запрокинуло голову и пропело на одном из тех языков, что не забыли только Странники:

Странник кивнул, пытаясь спрятать тоску в глазах, хотя, кажется, получилось у него неважно:

— Если ты пойдешь одной и той же дорогой дважды, то пройдешь две дороги. Даже если не изменится дорога, даже если время остановится. Потому что ты сам изменишься в любом случае.

— И поэтому ты не можешь уйти? — переспросило Существо.

— Дверь за мной захлопнулась, — коротко ответил Странник и больше ничего не говорил в тот вечер, только смотрел, не отрываясь, в огонь костра.

Той ночью Страннику приснилась музыка. Он лежал в полной темноте, а она играла вокруг в причудливые узоры, то рассыпаясь мелким дождем, то сплетаясь в золотистый ствол огненного дерева. Странник твердо знал, что на самом деле эта музыка как-то связана с Существом, и увлекся непрерывными, неровными звуками.

Он думал об их разговоре и понимал, что не сможет уйти из пределов Города Крыс, но не сможет и остаться. а на секунду ему показалось, что и Существо никогда не уйдет отсюда, и стало так страшно, что захотелось проснуться…