Василь Когут - Копия Афродиты (повести)

— Санька, а Санька? — прошептал он.

Санька лениво, нехотя открыл сонные глаза и недовольно уставился на друга.

— Я, кажется, нашел ключ к чертежу, — взволнованно сказал Степка.

— Завтра бы сказал, — зевнув, спросонку пробормотал Санька.

— Да проснись же! — почти прикрикнул Степка. — Ты знаешь, что это такое? «Аз» — начало алфавита, а «ижица» — конец. Олег Николаевич сказал, что это последняя буква… То же, что от А до Я… Понял? Начало и конец. Ты слышишь или нет?

Санька, проснувшись, сидел на раскладушке и удивленными глазами смотрел на Степку.

— Начало и конец, — повторил Степка. — Линия — какой-то маршрут между началом и концом. Камень, который мы нашли, по всей вероятности, и есть начало…

Уснуть они уже не смогли.

После ливня тундра покрылась сплошной водой. Стояли лужи, куда-то сбегали ручейки. Степка и Санька, прихватив на этот раз дождевики из болоньевой ткани, месили грязь резиновыми сапогами. После каждого шага выступала вода, и цепочка четких водяных следов оставалась за ними.

Их камень-находка словно плавал в воде. Трава, которой они замаскировали вырытую яму, была смыта и унесена ливнем. Верхушка валуна, промытая дождем, стала чистой, и на ней теперь четко виднелись выбитые углубления — стрелы, указывавшие в сторону Морошки.

— Дело теперь простое, — уверенно сказал Степка. — Указатель ведет к речке. Нам надо только соблюдать расстояние.

— Ты знаешь масштаб чертежа?

— Узнаем.

Степка решил расстояние измерять шагами. Ну чем же его могли измерять в старину? Метров, сантиметров тогда не было. Значит — были шаги. Допускал: сантиметр — шаг. Широко расставляя ноги, он по прямой зашагал к речке. Встречавшиеся на пути валуны стороной не обходил, а переступал через них, продолжая путь дальше. К берегу речки насчитал две тысячи триста шагов.

— Выходит, — стоя на берегу и смотря на течение, промолвил Степка, — в одном сантиметре сто пять шагов.

— Выходит, — согласился Санька.

— Теперь, примерно под углом сорок пять градусов, пойдем в сторону.

Санька не возражал. Он послушно шел за Степкой. Степка был высокого роста, худой, нескладный. Родителям — мучение. Если ему одежда в плечах подходила по размеру, то не подходила длина. Рукава всегда короткие. Если изделие подходило по длине, то не подходило по размеру в плечах. Так и мучились: то заказывали одежду в комбинате бытового обслуживания, то в нем же переделывали уже приобретенное в магазине. Степка и сам понимал, что человек он, как говорят, нестандартный и со службой быта или кооперативами его связывать судьба будет всю жизнь. Не меньше волновало Степку и то, как будет он в армии. На его худом и длинном теле голова казалась маленькой. И для солидности Степа отпустил небольшие усы. Собственно, он просто не брился, и темные пушистые усики выросли сами по себе. Единственным его утешением было то, что без всяких осложнений ему подходил размер обуви. Сорок третий…

Санька — юркий низкий крепыш. Постоянная физическая работа сделала его сильным, ладным, словно слиток. В училище он удерживает первое место по поднятию пудовой гири. Не зная его, посмотришь и подумаешь: ветер с ног свалит. Но когда Санька поздоровается всерьез, приходится массажировать после рукопожатия пальцы. Тихий и спокойный по характеру, Санька не показывает свою силу, не лезет в драки. А Степку он просто обожает. За смекалку, за умение выкрутиться из любого положения, за фантазию. Словом, за то, чего не хватает у самого Саньки.

Степка, словно страус, каждый раз наклоняясь в такт шагам, упрямо шел по намеченному маршруту. Не дошедши, по расчетам, больше ста метров до предполагаемого поворота, на их пути стало озеро.

— Все, — сказал Степка. — Снова тупик.

Озеро небольшое. Метров триста в длину и сто — в ширину. Берега болотистые, заросшие осокой и какими-то неизвестными им травами, похожими на вербовые ветки. Степка смотрел на озеро и прикидывал: если брать по чертежу, надо переплыть на другой берег, а затем, срезав угол, плыть в обратном направлении. Он задумался. Такой первоначальный маршрут был бы неправдоподобен. Затем кому-то надо было плыть дважды через озеро, если можно найти путь проще и безопаснее?

— Глубокое? — поинтересовался Санька.

— Надо замерить, — предложил Степка. — Давай привяжем камень к леске и забросим в воду.

Озеро оказалось глубиной метра три.

— Глубокое. Нужна лодка.

Стояли и молчали. Смотрели на ровную гладь озера. В воде отражались медленно плывущие седые облака, и, казалось, озеро было бездонным.

— Здесь что-то не то, — наконец отозвался Санька. — Мы или неправильно пошли по маршруту, или чертежи на камне делали зимой. Скованное льдом озеро было скрыто под снегом.

— Озера когда-то могло и вообще не быть, — высказал догадку Степка. — Сколько времени прошло, когда писали эту «ижицу»? По крайней мере, у нас ни малейшего представления.

— Пройдем по берегу речки, — неуверенно предложил Санька. — Это самый надежный ориентир. Не получится — возьмем лодку. У геологов есть надувная.

Степка, поразмыслив, согласился.

— Попробуем. Но знай, что только точные расчеты смогут привести нас в тайник. Если он есть. А искать ветра в поле… — и он безнадежно махнул рукой.

По своим следам вернулись на берег речки. Почувствовали усталость. Сели на валун отдохнуть.

— Перекусим, — предложил Санька. — Я прихватил с собой сало и хлеб.

Просоленное домашнее сало пахло чем-то необыкновенным. Хлеб с ним настолько был вкусным, что ребята, кажется, никогда и ничего подобного не ели. Жевали, торопились, снова откусывали хлеб и сало. Заодно любовались течением Морошки. Быстрая вода ее, словно ртуть, казалась тяжелой и холодной.

— Смотри, — вдруг перестав жевать, указал на берег речки Санька. — Что там такое?

Степка смотрел в указанном направлении, но ничего не видел. И только тогда, когда там шевельнулась трава, он заметил светло-коричневого зверька, с белым галстучком, с усиками и любопытными черными глазками, наблюдавшими за ними.

— Это норка! — воскликнул Степка и стал шарить руками, пытаясь найти камень. Но норка, словно почуяв беду, юркнула в густую траву и исчезла. Степка укоризненно покачал головой:

— Красивая шапка убежала.

Утолив голод, встали и пошли берегом по течению. В извилистых берегах речки они старались уловить схожесть с чертежами. Степка прикинул расстояние между извилистыми линиями на рисунке и стал снова измерять расстояние шагами. Речка действительно имела изгибы, уводила влево, в сторону буровой, затем круто меняла направление вправо, выпрямлялась и снова текла вверх. Но таких изгибов было больше, чем на чертеже, и они совершенно не соответствовали расстоянию на карте.