Эрик Ниланд - Слуги света, воины тьмы

Всходило солнце.

В любом другом месте это никого бы не удивило. Но в Маковом царстве Ада солнцу запрещено было всходить. На протяжении бессчетных тысячелетий владения Селии были погружены в сумерки. Их окутывала дымка, застилали туманы, и все это создавало парниковый эффект. Высокая влажность, вечная тень — здесь прекрасно чувствовали себя орхидеи. Они бы не вынесли прямых солнечных лучей.

Селия прищурилась, глядя на зарождающийся рассвет. Светило не показывалось на небе с тех пор, как после Великой войны Селия завладела этими пределами Ада.

Чем еще это могло быть, как не прелюдией к вторжению?

Пусть только попробуют. Они увидят, что Королеву Маков не застанешь врасплох.

Селия закрыла глаза и почувствовала на щеках тепло далекого солнца.

Предательски утешительным было это тепло. И близким. Солнце всходило за ближайшим холмом.

Селия простерла руку к своим джунглям. Лианы и деревья расступились. Инцитата поскакала рысью по образовавшейся тропе через густые заросли и вскоре поднялась вверх по склону холма.

Чувствуя тревогу свой госпожи, джунгли продемонстрировали ей свежие, только что распустившиеся цветы, окутанные облаками пыльцы и источавшие токсичный нектар. Они наполняли атмосферу ядовитыми ароматами.

На вершине холма Селия снова натянула поводья и придержала Инцитату. Местность, простиравшаяся перед ней, была ярче всего озарена восходящим солнцем. Здесь не росло ничего, кроме единственного адского спирального дерева.

Селия прикусила губу, пораженная тем, что свет добрался сюда. Хотя, конечно, это наверняка связано с двойняшками Пост, а именно с Элиотом.

Адские спиральные деревья в ее владениях были предназначены для тех, кто особенно раздражал Селию. Стоило закопать в землю воронкообразное зернышко, и дерево быстро вырастало вокруг своей жертвы. Оно питалось страданиями, оно обвивало руки и ноги, гладило, обволакивало, тянуло и растягивало, и в конце концов того, кто находился в плену у этого растения, уже невозможно было узнать… по крайней мере, несчастный переставал походить на человека. После того как дерево вырастало полностью, в его объятиях оставался мешок плоти, порванных сухожилий и превращенных в пыль костей. [102] Дьявольская лещина (адское спиральное дерево) — исчезнувший вид. Ближайшим родственным видом была декоративная пробковая лещина (Corylus avellana «Contorta»). Судя по устным преданиям, в конце восемнадцатого столетия в Огайо явился дьявол, чтобы забрать несколько душ. Дела у него пошли так успешно, что он утомился и прилег поспать под лещиной. Зло, исходившее от дьявола, пропитало семена дерева, и из них проросли ростки с черной корой, за одну ночь покрывшие семь акров леса. Выросшие деревья охватили своими скрюченными ветвями белок и оленей и раздавили их насмерть. Джон Чепмэн (называемый также Джонни — Яблочным Зернышком) занялся истреблением этого жуткого растения. После нескольких неудачных попыток и двух случаев смерти он приказал сжечь весь лес, посыпать землю солью, снять верхний слой и выбросить в реку Олентэнги. (Руководство Готорна по растениеводству в Новом Свете и за его пределами. 1897. (Собрание редких книг института Тейлора, Оксфордский университет)).

Внутри ветвей этого дерева, сжатая с такой силой, что едва могла дышать, находилась смертная, которую некогда звали Джулией Маркс, — вернее, то, что от нее осталось.

Между корявыми сучьями сверкнул голубой глаз.

— Да восславят все Повелительницу Боли, — произнесла Джулия и рассмеялась.

Это был дерзкий смех — или смех той, которая полностью утратила рассудок.

В обычных обстоятельствах за такую неслыханную наглость Селия сожгла бы и дерево, и того, кого обнимали его ветви. Но сейчас ей требовалось нечто большее, нежели немедленное удовлетворение злости..

Селия заставила себя остыть. Эта девчонка кое-чего стоила. Мало кто был хоть на толику столь же храбр, как она.

— Приветствую тебя, пища червей, — сказала Селия.

— Чего ты хочешь?

— Ослабить твою боль.

— Эти слова я уже слышала, — прошептала Джулия. — Боль всегда возвращается. Какой смысл?

— Сейчас все иначе. Я предлагаю тебе путь к источнику твоих страданий. К юному маэстро Элиоту.

— К Элиоту? — Голос Джулии утратил дерзость. Она долго молчала, а потом прошептала: — Я его слышу. А ты слышишь? Он зовет меня.

Свет вокруг адского спирального дерева стал ярче, его листочки затрепетали.

Селия услышала пение далекой скрипки. Звуки — напряженные, полные тоски и желания — доносились из немыслимой дали. Та самая мелодия, которую Элиот сочинил для этой дерзкой девчонки, — сначала тихая и печальная, а потом становившаяся громче, наполнявшаяся жизнью и…

Солнце взошло.

… и надеждой.

Тучи рассеялись. Солнечный свет озарил вершину холма.

Тысячи лет эти земли не видели солнца, все крылатые создания испуганно взмыли в воздух, все ползучие твари поспешили спрятаться, сочные лианы завяли. От адского спирального дерева повалил пар, и оно треснуло, а потом с протяжным вздохом сбросило листву и умерло.

Губы Джулии Маркс тронула кривая улыбка. Ее искореженные пальцы потянулись к солнцу… к возлюбленному, к его музыке, победно звучащей над Долиной ароматов.

Селия, часто моргая, смотрела на чужеродное солнце, она пылала гневом: мальчишка дерзнул вторгнуться в ее владения. Но сама его способность сделать это произвела на Королеву Маков сильное впечатление.

Да, Элиот Пост наделен могущественной силой, но ему недостает опыта. Он только что выдал себя, проявив сентиментальность, а таких ошибок даже юный инфернал допускать не должен.

Солнце достигло полуденной яркости. Музыка звучала все громче, но вскоре начала затихать, а через некоторое время исчезла вдалеке.

Тучи затянули горизонт.

Солнце опустилось за холмы, небо потускнело. Джулия, прижавшись к стволу мертвого дерева, горько вздохнула. Ее кривая улыбка начала гаснуть.

— Ты только этого и хотела? — спросила Селия.

Улыбка Джулии исчезла окончательно.

— Не говори со мной о нем. Я сделала свой выбор. Я выбрала Элиота. И он не забыл меня. У меня еще есть надежда.

Надежда в аду. Удивительно. И пугающе. Даже Селия не пытала своих подданных, наделяя их надеждой.

— Да, он не забыл тебя.

— Представляю, как это злит тебя, — процедила сквозь зубы Джулия, — то, что он вот так пришел ко мне.

Селия даже пожалела бы эту девчонку, если бы она не была ей нужна. Слепая вера во все времена балансировала на лезвии бритвы, и ее так легко было сбросить в пропасть несколькими правильно подобранными словами.

— Я слышала музыку, да, — отозвалась Селия. — И я видела солнце. Недолго. Но разве было что-то еще? Разве он пришел сам? Да и для тебя ли он играл?