Дэвид Класс - Огненный шторм

Вот как надо. Как лорд Кардиган под Балаклавой, когда вел британскую кавалерию на верную смерть. Сжать зубы! И галопом вперед! С тех пор как папа в Хедли-на-Гудзоне велел мне садиться в машину, меня повсюду подстерегают опасности. Всего-то сутки назад. Вечность.

Вперед со славой! Если тебя ожидает смерть, дорого продай свою жизнь! Разобраться во всем этом мне все равно не по зубам. Я с доблестью дружен, мне довод не нужен!

Ты там как?

Лучше некуда, блохоловка. Мне это начинает нравиться.

А удар по маковке во время той драки точно не вышиб тебе мозги?

Спасибо за заботу, дружок, в голове у меня светло и ясно, а мозги работают как никогда. А почему ты спрашиваешь?

Потому что сижу в этой развалине. Как в кино про Первую мировую. Ты точно в своем уме?

Абсолютно. Сядь поудобнее и наслаждайся скоростью. Погоди. Ты что, читал мои мысли?

Нет, просто поймал настроение. Забудь.

Нет, не забуду. Это, черт подери, гораздо глубже, чем просто настроение. Ты даже про кино и Первую мировую уловил. Я не пытался с тобой общаться. Ты не имеешь к этому отношения. И при этом ты в точности понял, о чем я думаю.

Да ладно тебе, Джек.

Так ты можешь заглядывать мне в голову? Как я — когда прочитал мысли Джинни и понял, что она нас предала?

Ты был молодец.

Не пытайся сбить меня с толку. И мысли байкеров я тоже прочитал. Я понял, что они недолюбливают этого Кэссиди и мне надо вызвать его один на один.

Что ты и сделал. Браво! А теперь почему бы нам…

Значит, ты можешь читать мои мысли так же, как я читал их? То есть, конечно, лучше, потому что ты и детали улавливаешь…

Я горячий сторонник неприкосновенности личности. Но все дело в том, мой дорогой мальчик, что ты не экранируешь свои мысли. Вывешиваешь их, словно кальсоны на просушку.

А как их экранировать?

Вместо того чтобы направлять их наружу или пускать плавать, словно бумажные кораблики, обрати их внутрь. Ты довольно легко научился их посылать. Значит, сможешь и экранировать.

Высматриваю в себе заграждающий механизм. Теперь я вижу, что происходит, и понимаю, что имел в виду Джиско. И где это искать.

Ну вот. Нашел.

Почему мне никто об этом не рассказывал?

Так раньше никто и не пытался читать твои мысли. Ты вырос среди поколения, пребывающего в состоянии телепатической невинности. Товарищи детских игр не пытались настроиться на твою волну.

Но мои родители это умели. Правда? Они были как ты и знали, как это делать, не хуже тебя. Верно?

К сожалению, дружище, да. Но они любили тебя и хотели только хорошего. Полагаю, знать, что ты думаешь, было очень полезно, чтобы тебя оберегать.

Так вот как им это удавалось. А я-то удивлялся. В те несколько раз, когда я пытался нарушить их правила.

Один раз я спрятал два косяка с марихуаной в старом ботинке на дне платяного шкафа. Мама по чистой случайности их нашла. «Джек, ты нас огорчаешь». Месяц не имел права никуда ходить, кроме школы.

В другой раз ребята из команды договорились ночью погонять на машине. Я собирался выскользнуть из дома, чтобы встретиться с ними в условном месте.

Папа по чистой случайности проснулся и спустился в кухню за стаканом молока.

— Куда это ты, сынок? Уже поздно.

— А… э… да вот молочка попить захотел, как ты. Душная какая ночь, правда? Во рту пересохло.

— Точно. Садись, поглядим, что показывают в «До и после полуночи».

— Как тебе удается всегда меня придавливать? — спросил я однажды маму.

— У тебя на лице все написано, — рассмеялась она. — У таких славных мальчиков иначе не бывает. Входит в программу.

На лице все написано… Фигушки, мама. Ты читала мои мысли. Вообще-то это некрасиво, тебе не кажется? Как чужие письма читать.

Боже мой! А фантазии с участием Пи-Джей жаркими летними ночами?!

И еще другие фантазии — с участием команды болельщиц с помпонами… Все эти жуткие глупости, которые то и дело приходят в голову мальчишкам. Мама с папой все это читали.

Притормаживаю у перекрестка. Лорду Кардигану не приходилось с таким сталкиваться. Мне вдруг становится нехорошо. Нет, не тошнит. Просто ощущение, что меня предали. Грусть. Злость. Обида. Бессилие. Ощущение, что я ничего не могу и мной вертят как хотят.

Что с тобой?

Прочитай мои мысли — поймешь.

Не надо так.

А пошел ты.

Смотрю на дорожный знак. Поворот на главную дорогу. Шоссе на Вашингтон.

Ты куда? Мы ехали по правильной дороге.

Эта тоже ведет на юг.

Но не напрямик. Мы теряем время.

И что? Кажется, в Китти-Хокс нас никто не ждет. Никогда не бывал в Вашингтоне и хотел бы поглядеть, как там. Посмотреть на Белый дом. И Капитолий. Будут возражения?

Я тебе запрещаю! Это ошибка!

Может быть, но это моя ошибка. Моя. Личная. Помнишь, кто я такой? Лично я? Джек Даниэльсон. Мне надоело слушаться чужих законов, делать то, что мне велят другие, давать им фору и позволять собой вертеть. Теперь я тут главный. Если хочешь ехать со мной дальше, оставь свои запреты при себе и постарайся насладиться ролью туриста.

А если нет — вылезай прямо здесь.

Вашингтон, три часа ночи. Спящий город. Пустой город. И до обидного неосведомленный. По идее, это должен быть сверхбдительный и суперосведомленный гиперцентр информации. ФБР. ЦРУ. Пентагон. Средоточие современных разведывательных технологий. Твердыня безопасности. Которая защищает граждан от любой угрозы, как внешней, так и внутренней.

А на самом деле здесь никто и понятия не имеет, что происходит. Ставлю мотоцикл на Пенсильвания-авеню. Гляжу на Белый дом. Очень хорош в лунном свете. Линкольн, Теодор Рузвельт, Франклин Делано Рузвельт, Джон Фицджералд Кеннеди — все они жили здесь.

Нынешний президент дрыхнет себе без задних ног. Интересно, что ему снится? Очередной прием в честь премьер-министра Гдетотамии? Или грядущие промежуточные выборы и придется ли ему произносить очередную агитационную речь в Дубьюке?

Борюсь с искушением забарабанить в двери и поднять его среди ночи.

Здравствуйте, мистер президент, это я, Джек Даниэльсон из Хедли-на-Гудзоне. Продерите глаза, сэр. Оторвите задницу от кровати. Они здесь. Повсюду. Гормы. Нетопыри. Охранники с лазерными пистолетами на Пенсильванском вокзале. Они крошат друг друга в капусту во всех ваших пятидесяти штатах! Сделайте что-нибудь!

Что вы предпримете, сэр? А я откуда знаю? Вы же президент, а не я… Я исполняю долг гражданина Соединенных Штатов. Принес вам ключевые сведения. А теперь делайте свое дело, защищайте меня. Потому что полиция в Хедли меня не защитила и нью-йоркские копы тоже не могут, но вы же президент, вы-то все можете.