Александр Муа - В поисках кракена

Какое-то время обалдевшие дети прогуливались от одного экспоната к другому, во все глаза разглядывая эту уникальную коллекцию. А чучела чудовищ были повсюду. В одном углу были выставлены помещенные в специальный раствор ядовитые лягушки, парализующие черви. Многоголовые змеи с акульими челюстями, свернувшись в кольцо, плавали в высоких сосудах. Подальше на шкафу стояли склянки с голубой кровью дракона или жидкостью из рога единорога. Сиамские летучие мыши свисали с потолка, как марионетки, в то время как мохнатый запылившийся оборотень поймал кальмара пятнадцатиметровой длины.

Неожиданно старик взвизгнул:

— НЕ ТРОГАЙ ТАМ НИЧЕГО, НЕСЧАСТНЫЙ!

Ребята подскочили на месте. Борис, который уже протянул руку, чтобы дотронуться до гигантского, похожего на поросенка ленивца, свисающего с сухой ветки, резко отпрянул.

— Шерсть бразильского мапингури, даже мертвого, вырабатывает яд! Один укол, и вы умрете на месте, молодой человек!

Том, Беа и Адель посмотрели на побледневшего Бориса.

— Животные, представленные здесь, в большей своей части опасны, и мы не знаем все их способы защиты. Поэтому я рекомендую вам ничего здесь не трогать… Итак, давайте перейдем к делу, мне некогда вести длинные беседы. Так значит, вы внуки Абельманса?

— Да, месье.

— И как вы можете мне это доказать?

— VITRIOL! — выпалила Адель, уверенная в успехе.

Услышав это слово, старик подскочил на месте. Он поднял взгляд и посмотрел на Адель поверх очков. Готторф понял, что она знает если и не все, то почти все. Старый торговец был неглуп. Он понял, что Адель врет и что любопытные негодники наверняка просто покопались в архивах Абельманса, потому как сам доктор даже под пытками не выдал бы этой информации. VITRIOL — тайное слово, наиболее тщательно скрываемое криптозоологами, и он слабо себе представлял Абельманса, доверяющего такую тайну детям, пусть даже они и являлись его внуками. Тем не менее попытки Адель обмануть его были весьма забавны, а смелость и упорство, без которых эти дети не добрались бы до Германии, возможно втайне от своего дедушки, заслуживали уважения.

— VITRIOL… Я не слышал это слово уже целую вечность, — сказал старик с ностальгией. — Абельманс… вы внуки Абельманса… — Готторф посмотрел на каждого по очереди, словно ища их сходство с дедушкой. — Что вас привело сюда? Что вы ищете?

— Мы ищем Вильфрида Ольшлегера. Мы должны узнать у него значение одного слова, которое мы не понимаем и которое дедушка считал очень важным. Слово, которое, по его мнению, знал только Олеариус. Но, к несчастью, думаю, что наше расследование здесь и заканчивается, потому что он умер.

Торговец книгами почесал подбородок, секунду поразмышлял, а затем сказал:

— Вильфрид Ольшлегер — это я…

Дети застыли на месте с раскрытым ртом. Вот это развязка!

— Но почему вы нам сказали, что он умер?

— Потому что Вильфрид Ольшлегер, или Олеариус, принадлежит отныне прошлому. Мое настоящее имя Вильфрид Адам Готторф фон Ольшлегер. Я взял имя Вильфрид Ольшлегер, когда вошел в СОК в год его создания — 1962-й. Я прожил долгие годы с этим именем. Вильфрид Ольшлегер — этой юный авантюрист, которым я был когда-то и которого больше нет. Вильфрид Ольшлегер — это имя моей юности. Но эта юность закончилась в 1991 году, когда после трагической экспедиции «Крипто» я стал другим человеком. Старым, страдающим от ран, опустошенным человеком по имени Адам Готторф.

Продавец рассказывал очень эмоционально. Чувствовалось, что в его жизни были прекрасные моменты, которые уже не вернуть. Том, знающий, что именно случилось в 1991 году, печально и нежно посмотрел на Адель. «Если бы она знала», — подумал он.

— Ах, какая это была команда! Последние годы участники экспедиции «Крипто» были лучшими! — воскликнул старик хриплым голосом. — Лес в Новой Гвинее, охота на йети в Канадских Скалистых горах, гигантская черепаха в Бангладеш, дракон в Осаке… Это так волнующе, так захватывающе! Приключение! Приключение, ребята! И затем, на следующий день, трагедия. Экспедиция, которая закончилась кровью. Из двенадцати человек выжили только четверо: ваш дедушка, Строу, еще один участник и я.

— Строу? — переспросила Беа.

— Строу, Роберт Строу, но все зовут его Боб.

Дети были поражены. Впервые они слышали полное имя Боба.

— Но на следующей день после той резни на несчастного Абельманса все стали показывать пальцем и называть его убийцей. Весь мир втоптал его в грязь, а все те, кто до того момента уважал и почитал его, повернулись к нему спиной. Секретное общество было распущено, а все его члены изменили свою жизнь, продолжая, тем не менее, хранить тайну Абельманса. Ваш дедушка удалился в свой замок в Норвегии, и больше никто о нем ничего не слышал, кроме некоторых верных друзей. У него не было времени осуществить свою мечту. Безумную мечту — создать на острове зоопарк, состоящий только из криптидов. Я вспоминаю, что он посвятил этому годы. Когда все резко прервалось в 1991 году, ваш дедушка поклялся, что однажды возродит секретное общество, чтобы реализовать свою давнюю мечту… — Торговец задумался на минуту, а затем спросил: — Теперь вы мне скажите, что вы ищете?

Дети принялись рассказывать во всех подробностях о захватывающих приключениях: «Покоритель бурь», «Разведчик», «Пайпер-IV», кассета, запись с которой была стерта самым загадочным образом, похищение Боба, исчезновение шотландского капитана, разлитая нефть, беспокойство Абельманса…

— Кракен! Господи! ОНИ разбудили кракена! Господи, сжальтесь! — воскликнул старик, которого вся эта история не только воодушевила, но и обеспокоила.

— Нам очень нужна ваша помощь, месье, — заключил Том.

— Зовите меня Олеариус, это имя напоминает мне о юности. Чем могу быть вам полезен?

— Что означает сообщение дедушки? — спросил Том, вытаскивая из кармана брюк листок, сложенный вчетверо, и протягивая его старику.

— «САМОЕ ГЛАВНОЕ — СПАСТИ КРАКЕНА! ОЛЕАРИУС ДЛЯ ПОНТОППИДАНА! НАЙТИ „КНИГУ“ РАНЬШЕ НИХ! БЫСТРО», — прочитал торговец вслух.

— Что означает «Понтоппидан»? — одновременно спросили Борис и Беа.

— А… это очень долгая история. И о ней знают немногие. Но вам я ее расскажу. Располагайтесь поудобнее и слушайте внимательно.

Адель и Борис устроились на спине чучела крокодила, на которое им указал старик, а Том и Беа расположились между лап шкуры саблезубого тигра, лежащей на полу. Ноно исследовал подвал и корчил рожицы чучелам животных, как если бы они были живыми. Олеариус же сел на табуретку в виде шахматной доски и начал свой рассказ:

— С древнейших времен кракен представляет собой настоящую загадку, и текстов, в котором о нем упоминается, не счесть. В Псалтыри и Ветхом Завете его называют Левиафаном: «Можешь ли ты удою вытащить Левиафана и веревкою схватить за язык его? Вденешь ли кольцо в ноздри его?» Он появляется как апокалипсический монстр, способный уничтожить мир. В Книге Иова говорится: «Он разъяряется, когда его будят, никто не в силах противостоять ему». В Средневековье считалось, что это существо пожирает души и охраняет вход в ад. В арабских сказаниях кракен представляется в виде гигантской черепахи, в то время как в англосаксонской версии это кит, проглатывающий людей. В своей «Одиссее» Гомер сделал из него ужасного Сцилла, монстра с несколькими головами, который разрушает судна. В норвежском фольклоре говорят о Мировом Змее, способном уничтожить все на своем пути. Но самое первое описание кракена находится в произведении Франческо Негри, итальянского путешественника XVII века, который в своих заметках о странствиях по северным землям рассказывает о чудовище невероятных размеров. Местные рыбаки прозвали его сью-крак, и имя это потом преобразовалось в крак, а затем в кракен. Существо «захватывает рыбацкие ялики и пытается их утопить», рассказывает он…