Шарль Перро - Сказки [для взрослых]

Прошло сто лет, и сын короля, который в то время царствовал, бывший из другого рода, чем спящая принцесса, поехал в ту сторону на охоту. И тут он спросил, что это за башни, которые виднеются из-за густого леса. Каждый ему отвечал то, что сам слышал: один говорил, что это старый замок, навещаемый духами, другой — что там все окрестные колдуньи справляют свой шабаш. Но большинство говорило, что это жилище людоеда и что он туда уносит всех детей, которых ему случается изловить, чтобы там на досуге их съесть, и его никак нельзя выследить, так как он один умеет прокладывать себе дорогу через тот лес.

Принц не знал, чему верить, но тут один старый крестьянин обратился к нему и сказал:

— Дорогой принц, вот уже с пятьдесят лёт тому назад как я слышал от отца, что есть в том замке принцесса, а красивее ее нет на всем свете; что она должна проспать сто лет и что ее разбудит королевич, которому она суженая.

Молодой принц, услыхав это, прямо весь загорелся; он собрался, недолго думая, положить конец такому замечательному происшествию. И так как ему хотелось и любви и славы, то он решил сейчас же узнать, что творится в том замке. И чуть только подошел он к лесу, как все громадные деревья, колючий кустарник и терновник раздвинулись, чтобы его пропустить. Он дошел прямо к замку, что стоял в конце большой аллеи, на которую он попал. Но тут он был несколько изумлен, заметив, что никто из его людей не мог пойти вместе с ним, потому что деревья снова сплетались, как только он проходил между ними. Но это его не остановило, и он направился дальше, — ведь молодой и влюбленный принц всегда держится молодцом. Он вошел в передний двор и, оглядевшись, чуть было не застыл от страха. Вокруг было ужасное молчанье, повсюду виднелись картины смерти, лежали распростертые тела людей и животных, казавшиеся мертвыми. Но он скоро заметил по прыщеватым носам и красным рожам привратников, что они только спали, а их кубки, в которых еще оставалось немножко вина, указывали, что заснули они выпивая.

Он пересекает большой двор, вымощенный мрамором, поднимается по лестнице, входит в залу стражи; она стоит там, выстроившись в ряд, ружья на плече, и храпит что есть мочи. Он проходит через покои, полные кавалеров и дам, которые все спят, кто стоя, кто сидя; вступает в опочивальню, всю позолоченную, и видит перед собой на ложе, занавеси которого подняты со всех сторон, прекраснейшее явление, какого он никогда не видел: принцессу, лет пятнадцати-шестнадцати на вид, лицо которой так сияло, что можно было подумать, что это свет божественный. Он подошел, дрожа и любуясь, и опустился пред ней на колени.

Тогда, так как пришло время окончиться чарам, принцесса проснулась, взглянула на него глазками нежнее, чем можно было подумать, увидав ее спящей, и сказала ему:

— Это вы, принц? Долго же вас пришлось дожидаться.

Принц, очарованный этими словами, а еще больше тем, как она их произнесла, не знал, как и выразить свою радость и признательность, и уверял ее, что он любит ее больше, чем самого себя. Разговор был не очень складный, но тем-то он им и понравился, потому что в нем было мало красноречия, да много любви. Он был еще более смущен, чем она — и это не удивительно: у нее-то ведь было время, чтобы помечтать о том, что она ему скажет, потому что очень может быть (правда, история об этом умалчивает), что добрая фея, в продолжение столь долгого сна, навевала на нее самые приятные грезы. В конце концов, целых четыре часа они говорили и не сказали друг другу и половины того, что им нужно было пересказать.

Тем временем весь дворец проснулся, всяк взялся за свое дело, но так как не все они были влюблены, то прямо-таки умирали от голода. Старшая фрейлина, которой также хотелось есть, как и другим, не вытерпела и громко сказала, что жаркое подано на стол. Принц помог принцессе подняться, она ведь была совсем одета и очень роскошно, но поостерегся ей сказать, что платье у нее, как у его бабушки, и что у нее высокий воротник, какие носили при короле Генрихе IV; она и так была очень хороша.

Они прошли в зеркальный зал и поужинали, а вельможи принцессы подавали им кушанья. Скрипки и гобои играли старые, но очень красивые пьесы, хоть их никто уже не играл почти сто лет. А после ужина, не теряя времени, главный капуцин обвенчал их в замковой капелле, и старшая фрейлина задернула за ними занавес. Они мало спали: принцессе не было в том большой надобности, а принцу нужно было расстаться с ней с раннего утра и поехать в город к своему отцу, который должен был о нем беспокоиться.

Принц рассказал ему, что он на охоте заблудился в лесу и переночевал в избушке угольщика, который накормил его черным хлебом и сыром. Король, его отец, был большой простак и поверил, но мать была не слишком убеждена его рассказом. И заметив, что он каждый день ездит на охоту и что у него всегда есть причина переночевать две-три ночи где-нибудь, только не дома, она не сомневалась, что у него завелась какая-то любовная история. А он так прожил со своей принцессой больше двух лет, и у них было двое детей, старшая — дочка, которую звали Заря, и младший — сын, которого звали День , потому что он казался еще красивее, чем его сестра.

Королева не раз говорила сыну, что ему пора устроить свою жизнь, надеясь, что он что-нибудь расскажет, но он не решался доверить ей свою тайну. Хоть он и любил ее, но все-таки побаивался, так как она была из рода людоедов и король на ней женился лишь из-за того, что она была очень богата. При дворе даже потихоньку говорили, что у нее были и замашки людоедки и что когда она видела маленьких детей, то еле-еле удерживалась, чтобы не броситься на них. Потому-то принц и не хотел ничего говорить ей.

Но прошло два года, и король умер. Тогда принц, став королем, объявил повсюду о своей женитьбе и с большой церемонией поехал, чтобы привезти королеву, свою жену, во дворец. Ей устроили великолепный въезд в столицу, куда она приехала вместе с обоими своими детьми.

Через несколько времени король пошел войной на императора Канталабутта, своего соседа. Он оставил управление королевством своей матери-королеве и крепко наказал ей беречь его жену и детей. Он должен был воевать все лето, но как только он уехал, королева-мать тотчас же отослала сноху с детьми в загородный замок, чтобы ей легче было осуществить одно ужасное намерение. Она поехала туда через несколько дней и сказала своему дворецкому:

— Я хочу завтра съесть за обедом маленькую Зарю.

— Ах, королева! — вскричал дворецкий.

— Я так хочу, — отвечала королева (и сказала она это так, как говорит людоедка, которой захотелось свежего мяса), — и я хочу ее съесть под соусом Робер.