Иоганн Музеус - Сказки и легенды

— Позову вас еще раз. Подсобите поднять корзину, а коль хотите порадовать мальчишку, что вам так понравился, подарите ему денежку на пару булочек. Завтра вернется отец и принесет из Богемии белого хлеба.

Дух ответил:

— Подсобить я тебе подсоблю, но раз ты не даешь мне мальчугана, пусть остается без подарка.

— Воля ваша! — бросила женщина и пошла своей дорогой.

Но чем дальше она шла, тем тяжелее становилась ее корзина, она просто изнемогала под ее тяжестью и через каждые десять шагов останавливалась перевести дух. Ей казалось, тут что-то неладно. Женщина подумала, что это Рюбецаль в насмешку положил ей в корзину камней под листву. На ближайшей опушке она сняла корзину и опрокинула ее, но оттуда посыпались только листья, и никаких камней не оказалось. Наполнив ее снова, но теперь наполовину, она захватила еще сколько могла листвы в передник, но вскоре почувствовала, что ноша становится невыносимо тяжелой, и вновь отсыпала часть листвы из корзины. Женщина была не из слабых, ее взяло сомнение: ведь не раз она таскала эту корзину, туго набитую травой, но никогда еще так не утомлялась. Несмотря на усталость, она тотчас же по возвращении домой принялась за домашнюю работу: бросила козе и козлятам листвы, накормила детей ужином и уложила спать, прочла вечернюю молитву и с легким сердцем мгновенно заснула здоровым, крепким сном.

Утренняя заря и проснувшийся малютка, громким ревом требуя свой завтрак, пробудили хлопотливую хозяйку и призвали к повседневным обязанностям. По привычке, она первым долгом отправилась с подойником в козье стойло. Какая ужасная картина предстала ее глазам! Старая коза, здоровое, упитанное животное, лежала взъерошенная и окоченевшая: она околела. Козлята еще страшно закатывали глаза, высунув языки, но по сильным судорогам было видно, что и они протянут ноги. Такое несчастье еще ни разу не сваливалось на добрую женщину с тех пор, как она стала хозяйкой. В ужасе она опустилась на охапку соломы и закрыла лицо передником, не в силах смотреть на мученья издыхающих козлят.

«Ах я горемычная, — тяжко вздыхала она, — что мне теперь делать? И что отвечу я строгому мужу, когда он вернется домой? Ах, нет мне больше божьего благословения на этом свете!»

Но тут же упрекнула себя за эту мысль:

«Разве этот скот все мое благо на этом свете? А Стефан, а дети?» — и устыдилась своего малодушия.

«Да сгинут все богатства мира, ведь у меня муж и четверо детей. Еще не иссяк молочный источник для милого малютки, а для старших есть вода в колодце. Если даже и предстоит схватка со Стефаном и он жестоко изобьет меня, — пусть! Это всего только неприятная минутка в семейной жизни. Ведь моей вины тут нет. Предстоит жатва, — пойду работать, а зимой буду прясть до глубокой ночи. Как-нибудь скоплю денег и на козу. А добуду козу, будут и козлята».

Эти размышления вернули ей бодрость и жизнерадостность. Отерев слезы, она подняла глаза и увидела у своих ног ярко сверкавший листочек. Он блестел как золотой. Она подняла листок и осмотрела. И на вес он был тяжелый, как золото. Быстро вскочив, она побежала с ним к соседке еврейке и радостно показала ей находку. Та признала, что листок из чистого золота и тут же откупила его, выложив на стол два толстых серебряных талера. Все горе было забыто. Такого сокровища у бедной женщины никогда еще не было в руках. Она побежала к пекарю, купила штрудель и сдобный крендель, а для Стефана баранью ножку на ужин, когда он, усталый и голодный, вернется вечером домой. Как запрыгали малыши, когда мать веселая вернулась домой и угостила их таким небывалым завтраком. Она вся сияла материнской радостью, когда кормила голодную детвору. Теперь Ильзе оставалось убрать животных, издохших, понятно, по наговору колдуньи, и как можно дольше скрывать от мужа случившееся несчастье. Но ее изумлению не было границ, когда, случайно заглянув в кормушку, она увидела в ней ворох золотых листьев. Будь она знакома с греческими народными сказками, то легко догадалась бы, что ее любимые животные издохли от болезни царя Мидаса [32] Мидас (греч. миф.) — фригийский царь, наделенный по собственной просьбе даром обращать в золото все, к чему ни прикоснется. , и все-таки она заподозрила что-то в этом роде. Поэтому, быстро наточив нож, вспорола живот издохшей козе и нашла в желудке ком золота, величиной с небольшое яблоко. То же самое оказалось и в желудках козлят.

Теперь она не знала счета своему богатству. Но одновременно свалилась на нее и большая забота. Она стала беспокойна, пуглива, сердце у нее неистово билось; она не знала, запереть ли свое сокровище в сундук, или закопать в погребе, боялась воров и искателей кладов. Кроме того, ей не хотелось открыть все сразу жадному Стефану, ибо справедливо опасалась, что, побуждаемый духом наживы, он заберет всю маммону себе, а ее с детьми заставит по-прежнему во всем терпеть нужду. Она долго думала, как бы ей все получше устроить, да так ничего и не придумала.

Пастор села, где жила Ильза, был заступником всех угнетенных женщин и по доброте своей или из расположения к прекрасному полу, как слабейшему, весьма благоволил к ним и не давал спуску грубым мужьям, жестоко обращавшимся с его духовными дочерьми. Если кто из жен ему жаловался, он всегда брал сторону женщин, на беспутного же домашнего тирана налагал строгое покаяние. Он никогда не жалел щучьей печенки [33] Щучья печенка — по библии, обладает магическими свойствами. и для угрюмого Стефана, когда тот изливал свою желчь на жену, и не раз выкуривал сатану из супружеской спальни, защищая добрую женщину. И на этот раз она прибегла к помощи духовника. Ничего не скрывая, рассказала она о приключении с Рюбецалем, как он одарил ее большим богатством и какая у нее теперь забота. В подтверждение своих слов она выложила перед ним на стол все сокровища, которые принесла с собой.

Пастор истово перекрестился, услышав о таком чудесном приключении, и в то же время очень обрадовался счастью бедной женщины и, двигая на макушке свою шапочку, стал придумывать, что бы ей посоветовать. Как бы ей без шума и не привлекая ничьего внимания спокойно пользоваться своим богатством и не допустить, чтобы зажимистый Стефан завладел им. Наконец, после долгого раздумья, он промолвил:

— Послушай, дочь моя, доброго совета: взвесь золото и отдай мне на хранение. Затем я пошлю тебе письмо, написанное по-итальянски, якобы от твоего брата. Он будто уехал несколько лет тому назад в чужие края, поступил на службу к венецианцам и на их судне уплыл в Индию. Там он и умер, отказав по завещанию все свое состояние тебе, с условием, что душеприказчиком будет приходский священник, дабы все досталось только тебе, и никому другому. Я не требую за это ни вознаграждения, ни признательности. Обещай лишь преподнести святой церкви в благодарность за счастье, ниспосланное тебе небом, богатое облачение в ризницу.