Иоганн Музеус - Сказки и легенды

После долгого молчания, последовавшего за беседой, кучер остановил лошадей, что-то пробормотал себе под нос и снова тронул. Затем остановился еще раз — и так несколько раз. Иоганн, крепко зажмурив глаза, чувствовал в этих маневрах что-то неладное. Он робко приподнял веки и с ужасом увидел вдали, на расстоянии брошенного камня, идущую навстречу карете черную как сколь фигуру выше человеческого роста, с белым испанским воротником вокруг шеи, и, что показалось ему особенно странным, — над черным плащом не было головы. Когда останавливалась карета, останавливался и путник, но стоило Випрехту тронуть лошадей, как путник шел им навстречу.

— Кум, видишь ли ты что-нибудь? — вскричал испуганный простак, наклоняясь к кучеру, и волосы у него зашевелились под шапкой.

— Понятно, вижу, — ответил тот, оробев. — Молчи, только бы не сбиться с пути.

Иоганн вспомнил все краткие молитвы, охраняющие путников, какие только знал, включая Benedicite и Gratias [39] «Благослови» и «Благодарю» ( лат .) — католические молитвы. , обливаясь при этом холодным потом. Как человек, боящийся грозы, едва ночью сверкнет молния и раздадутся отдаленные раскаты грома, спешит поднять на ноги весь дом, ибо чувствует себя надежнее среди людей, когда надвигается опасность, так и упавший духом слуга, из тех же побуждений, в поисках утешения и защиты у своих дремлющих господ, нетерпеливо постучал в окно кареты. Разбуженная графиня, недовольная, что нарушили ее приятную дремоту, спросила:

— Что случилось?

— Смотрите, ваше сиятельство, смотрите, — вскричал Иоганн, заикаясь, — там идет человек без головы.

— Ах ты болван, — ответила графиня, — что за чепуха мерещится твоей мужицкой башке? А если это и так, — продолжала она шутливо, — человек без головы не такая уж редкость. Их достаточно в Бреславле и в других местах.

Шутки достопочтенной мамаши не ободрили, однако, барышень. Сердца их сжались от страха, и они боязливо припали к матери и все шептали:

— Ах, это Рюбецаль, это горный дух.

Но у графини была иная теория о мире духов, чем у дочерей, она вовсе не признавала никаких духов, кроме духа остроумия и силы духа. Мать порицала дочерей за их мещанские предрассудки и доказывала, что все истории о призраках и привидениях — плод больного воображения и с Г…ской мудростью [40] Г…ская мудрость — Иоганн Христиан Геннинг, автор книг: «О предчувствиях и видениях» (1777) и «Явления духов и ясновидящие» (1780). объясняла появление духов в целом и в частности естественными причинами. В самый разгар ее красноречивых рассуждений черный плащ, исчезнувший на одно мгновение из поля зрения наблюдателей, снова выступил из-за кустов на дорогу. И тогда стало очевидно, что Иоганн ошибался. У путника, само собой, была голова, но не на плечах, как полагается, — он держал ее в руках, словно комнатную собачонку. Это страшное зрелище — на расстоянии трех шагов от экипажа — повергло в ужас всех как снаружи, так и внутри кареты. Прелестные девицы и горничная, обычно не смеющая открывать рот, когда разговаривают ее юные госпожи, одновременно испустили громкий вопль, опустили шелковые занавески на окнах, чтобы ничего не видеть, и спрятали головы, как это делает страус, когда уже не может спастись от охотника. Маменька в безмолвном ужасе всплеснула руками, и этот нефилософский жест заставил предположить, что втайне она готова отказаться от своего самоуверенного отрицания призраков. Иоганн, на которого страшный черный плащ, казалось, обратил особое внимание, в страхе поднял крик, каким обычно приветствуют привидения:

— Помяни, господи…

Но прежде чем он договорил, чудовище швырнуло ему в лоб отрубленную голову, так что бедняга кувырком скатился с козел, в то же мгновенье растянулся на земле и кучер, сбитый с ног крепким ударом дубины, а из полой груди призрака раздался глухой голос:

— Это тебе от Рюбецаля, правителя гор, за то, что ты нарушил границы его владений. Теперь и карета, и упряжка, и поклажа — все мое!

С этими словами призрак вскочил на одну из лошадей и опрометью погнал их в горы, так что конский храп и грохот колес заглушал крики испуганных женщин. Внезапно к их обществу присоединился еще один человек. Мимо черного плаща без всякого страха проскакал всадник, который, казалось, не замечал, что у соседа недостает головы. Он мчался перед каретой — будто для этого был нанят. Черному плащу, видно, не по нраву пришлось это соседство. Он несколько раз менял направление, но всадник делал то же самое, и сколько призрак ни сворачивал, не мог увильнуть от назойливого попутчика, словно тот был привязан к карете. Это показалось странным черному плащу, особенно когда он заметил, что у белого коня под всадником вместо четырех ног всего три, что, впрочем, не мешало трехногому Россинанту [41] Россинант — кличка коня Дон-Кихота; нарицательно — изнуренная лошадь, кляча. скакать по всем правилам верховой езды. Черного возницу объял ужас, и он догадывался, что его роль сыграна и в игру вмешался настоящий Рюбецаль.

По прошествии некоторого времени всадник повернул коня и, подъехав вплотную к вознице, дружески спросил:

— Земляк без головы, куда путь держишь?

— Еду, — ответил призрак с трусливым упрямством, — куда глаза глядят, как видите.

— Ладно, — сказал всадник, — а покажи-ка, парень, свои глаза?

С этими словами он остановил лошадей, схватил призрака в черном плаще поперек туловища и с такой силой хватил оземь, что у того кости затрещали, ибо у него оказались и кости и мясо, как их и полагается иметь. В мгновение ока с него сорвали табарро [42] Плащ. ( Прим. автора ). , и под ним обнаружилась курчавая голова на вполне нормальном туловище — призрак обратился в обыкновенного человека. Плут видел, что уличен, и, опасаясь тяжелой руки гнома, — он уже не сомневался, что всадник не кто иной, как сам Рюбецаль собственной персоной, кому он имел дерзость подражать, — сдался на милость победителя, моля только о жизни.

— Грозный хозяин гор, — возопил он, — имейте сострадание к несчастному, кого судьба с юности награждала только пинками, кто никогда не смел заниматься чем хотел, кого силой сталкивали с праведного пути, с трудом достигнутого им, и кому после того, как его существование среди людей стало невозможным, не удалось даже стать призраком.

Это обращение было сделано как раз вовремя. Гном был так же взбешен дерзостью самозванца, как некогда король Филипп [43] Филипп II (1527–1598) — испанский король; в 1578 г., после смерти португальского короля Себастиана, присоединил Португалию; несколько самозванцев оспаривали у Филиппа право на португальский престол. появлением Лжесебастьяна или царь Борис [44] Царь Борис — русский царь Борис Годунов (1551–1605). — монаха Гришки [45] Гришка Отрепьев — беглый монах, предположительно — самозванец Лжедмитрий I, ставленник польской шляхты на русский престол (1605–1606). в роли Лжедмитрия. Не миновать бы парню, в соответствии с достохвальным правосудием гиршбергского уголовного суда, виселицы, не полюбопытствуй гном узнать судьбу авантюриста.